Затмение: Корона

— Это, кстати, натовское видео, — добавил Смок. — У нас копия. Вот снимок контейнера с патогеном, который остался валяться на улице. Вы видите, что к нему прикреплён минидиск.

Видео закончилось, и экран снова показал Смока.

— На диске записан манифест террористов-праворадикалов. Выпустившая вирус женщина была, вероятно, сотрудницей Второго Альянса, и этот вывод мы тоже почерпнули из натовского отчёта. Если точнее, последовательницей Рика Крэндалла, которая работала в лаборатории международной корпорации охранных услуг «Второй Альянс». Двести тысяч трупов — результат ошибки экспериментаторов Второго Альянса, которые работали с биологическим оружием. Самое меньшее, в чём можно обвинить лидеров ВА, даже если они этого не планировали, — преступная халатность, приведшая к гибели двухсот тысяч человек!

— Но там ведь были не только цветные, но и белые...

— Все белые, которые не являются союзниками Второго Альянса, — враги, — сказал Смок. — Такова точка зрения фанатиков ВА. А когда они выпустят Расоселективный Вирус — если мы им это позволим, — то, по их мнению, он поразит только цветных. Возможно, они и правы в своих предположениях.

— Этот Расоселективный Вирус... — протянул интервьюер. — Во всю эту историю довольно тяжело поверить. Вам придётся немало попотеть, добывая доказательства.

— Нет, не думаю, что у нас будут проблемы с доказательствами, — сказал Смок. — Осталось ещё... — Он глянул на часы. — Осталось примерно десять минут.

Лондон

На тёмные, мокрые от дождя улицы Южного Лондона спускался вечер. Фонари тут не работали: их расколошматили прошлой зимой при голодном бунте. Улицу занимали безликие склады и заброшенные дома. Три идентичных грузовика с выключенными фарами припарковались друг за другом.

Торренс сидел в переднем грузовике на водительском месте, накинув коричневую пилотскую кожанку — на размер больше нужного. Он похудел. Ел мало.

За спиной, к металлической стенке кабины, была прислонена армейская штурмовая винтовка. На коленях у Торренса лежала сумка, полная шумовых гранат. Роузлэнд со Стейнфельдом и двумя другими бойцами сидели в кузове.

Торренс испытывал одновременно и возбуждение, и усталость. Он не спал с самой ВольЗоны. С Мусой, Роузлэндом и Стейнфельдом он пересёкся в аэропорту. Аэропорт не охранялся, по крайней мере ВАшников тут не было, потому что две трети наёмников уволились после инцидента с банковскими счетами. Им нечем было платить. Остались только идеологически заряженные крепкие орешки.

Торренс и тридцать его соратников затаились в квартале от второго лондонского лабораторного склада МКВА. Было темно и сыро, в воздухе аж потрескивало от напряжения. А может, это трещало у Торренса в голове.

Впереди из-за угла вынырнул чёрный лимузин, погасив фары. Лимузин остановился перед грузовиком на расстоянии собственной длины. Из него вылезли двое, один — крупный белый в длинном коричневом макинтоше и при дробовике, зорко оглядывая улицу в обе стороны, второй — высокий, коротко стриженный негр в длинном пальто и начищенных до блеска чёрных туфлях; под пальто он был одет в деловой костюм с галстуком. Он уверенно зашагал к грузовику.

— Это Билл Маршалл, — сказал из кузова Стейнфельд. — Открой ему.

Торренс потянулся к дверце пассажирского места и открыл. Высокий негр, пригнувшись, взобрался в кабину, принеся с собой запах мокрого уличного асфальта. Телохранитель Маршалла остался снаружи, под моросящим дождём, умостив на локтевом сгибе дробовик. Маршалл закрыл дверцу и сказал бархатисто-выверенным, под стать костюму и выражению лица, голосом:

— Добрый вечер, господа. Сегодня немного дождит, но не очень холодно. После вчерашнего прямо полегчало, вы не находите?

Точными аккуратными движениями он стянул охряные перчатки из телячьей кожи. Было не так холодно, чтобы носить перчатки, но в Лондоне в эти дни все хорошо одетые люди ими пользовались.

— Я хотел сказать, — продолжал Маршалл, — что вчера было жутко влажно.

У этого парня за плечами Итон и Оксфорд, догадался Торренс. Если верить Стейнфельду, Маршалл был из MI-6 и подчинялся лорду Чэлмсли: диванному либералу и симпатику Нового Сопротивления. Чэлмсли был единственным из высших чинов британской разведки, кто не принял сторону Второго Альянса или не отличался пещерным консерватизмом. Стейнфельд сказал, однако, что положение фашистов в Британии осложнилось: они уже многим политикам действовали на нервы, а в свете недавних открытий теряли всё больше сторонников с каждым днём. К тому же среди британцев всегда оставались те, кто считал ВА и ОРЕГОС угрозой британскому суверенитету.

Маршалл был самым темнокожим негром из всех, когда-либо Торренсом виденных. Он носил безупречный галстук и алмазные запонки. Маршалла отправили учиться в Англию, когда его родители отобрали алмазную шахту в Зимбабве у её прежних белых владельцев.

Маршалл выжидательно смотрел на Торренса.

Торренс решил, что парень ждёт от него реакции на предыдущие реплики.

— Ну да, — сказал он, — и правда, э-э, влажно.

Маршалл улыбнулся.

— Вы американец. Вы в этом чарующе аутентичны.

Он свёл пальцы вместе, клеткой, и коснулся ногтями больших пальцев нижней губы. Инкрустированный алмазами «ролекс» отсчитывал минуты и секунды.

— Ситуация в известной мере рискованна, — начал он.

— Вы даёте разрешение или нет? — спросил Стейнфельд.

Маршалл полуобернулся на сиденье, чтобы взглянуть на Стейнфельда. Или по крайней мере на его силуэт. Каким-то образом даже в тесной кабине грузовика, зажатый на пассажирском сиденье, Маршалл ухитрялся сохранять полную достоинства позу.

— Вы получите разрешение при условии, что результаты удастся без проблем подтвердить. Если окажется, что вас одурачили, то — разрешения никогда не давалось. Мы будем лгать неустанно и обильно, а министерство поверит нам, не вам.

— Вполне ясно, — сказал Стейнфельд.

Торренс подумал: Ясно, как в омуте.

— У вас наготове люди, чтобы всё это захватить и идентифицировать?

— Да. В непосредственной близости.

— Почему бы просто не разжиться ордером на обыск или не учинить неожиданную проверку законности строительства? Возьмите и сами взгляните. Если что, скажете — не туда, дескать, попали.

— Это было бы затруднительно по политическим соображениям. Пойди что не так, сторонники ВА сложат два и два. Сторонник же Нового Сопротивления в MI-6, сиречь ваш покорный слуга, выдаст себя. И они не станут тратить время на судебные процессы.

— Торренс, давай, — сказал Стейнфельд.

Торренс кивнул, извлёк из кармана куртки гарнитуру и включил её. Нажав кнопку, он сказал в микрофон:

— Давай, Синий Флаг.

Потянувшись назад за своей винтовкой и звуконепроницаемым шлемом, он услышал донёсшийся из гарнитуры ответ.