Заучка для дракона

Я запрокинула голову, всё ещё глядя ему в глаза. Сглотнула сухо и хрипло произнесла:

— Я не могу сказать, кто мне сказал про заклинание. Помню только тихий голос, который рассказывал мне сказки, и книгу, в которой был нарисован оттиск.

Ректор продолжал давить меня взглядом.

— Я, — прошептала, — никогда не причиню вреда вашему сыну. По своей воле — никогда. Клянусь.

Взгляд старшего Норда смягчился. Он отступил на шаг, и я смогла сделать глубокий вдох.

Хмуро, исподлобья, ректор посмотрел на Тая.

— Тай Юнг Хо, ты должен принести клятву дракона, что не используешь полученную сейчас информацию против нашего короля и народа, — бесстрастно выдал Стэлион Норд.

— Согласен, — ответил Тай.

Он встал на одно колено. Приложил руку к сердцу и глядя прямо в глаза ректору, произнёс:

— Я, Тай Юнг Хо, в присутствии священных сил Дракона, клянусь верностью и честью. Клянусь, не использовать полученные знания во вред короля, на чьей земле нахожусь и его народу. Да будет так, и пусть Дракон следит за моими поступками, защищая меня от искушений тьмы.

— Твоя клятва принята, — ответил ректор и между ними полыхнул светом силуэт дракона. Окутал. Облетел каждого и растаял в воздухе.

Ректор молча посмотрел сначала на Монику, потом перевёл взгляд на Мэта и уставился на Берга.

— С вас клятв не беру. Начнёте болтать — лишитесь языка.

Он вернулся к своему столу. Поднял кресло и, помедлив, сел в него.

— Александр пришёл в себя. Сегодня. Но ещё долго будет восстанавливаться. Я назначил Мэтью Бреннона временным куратором вашей группы. Раз уж вы всё равно все здесь, то сообщаю вам об этом официально.

Он замолчал. Ветер за окном бился в рамы так сильно, что казалось, ещё немного и он ворвётся в кабинет. Закружит вокруг нас. Заморозит воздух, и мы застынем холодными, ледяными фигурами.

— Академию проверят. Ворота закроют. Территорию заблокируют для любых порталов, даже королевских, — ректор снова посмотрел на меня и по спине пробежались холодные мурашки. — Мэтью Бреннон, — обратился он к Мэту при этом, не спуская глаз с меня. — Я продляю приказ моего сына о постоянном сопровождении адептки Клео Литори на территории Академии.

— Я понял, — ответил Мэт.

— Свободны, — отпустил нас ректор.

Мы потянулись на выход.

— Адептка Литори, — позвал он, и я обернулась, — вам запрещено посещать в лекарском корпусе куратора Норда.

— Я не… — начала говорить я, но была жёстко остановлена:

— Вы меня услышали?

— Да, — ответила, опустив голову.

— И не пишите больше вашей тётушке. Она покинула границы нашего государства.

— Что?! — воскликнула я и повернулась к нему полностью.

— Даринетта Вейнворк покинула пределы нашей страны, — твёрдо произнёс ректор.

— Она не могла меня бросить! Этого не может быть! — воскликнула я потрясённо.

В глазах защипало.

— Может, — припечатал ректор.

76

Моника тихо потянула меня за руку, и только тогда я поняла, что застыла столбом. Застыла и смотрю в ледяное пламя глаз ректора, не в силах отвести взгляд. Смотрю, не моргая. Оглушённая его словами. Опустошённая. Безвольная.

— Клео, пойдём.

Тихий, заботливый шёпот подруги выводит меня из ступора. Я сделала шаг назад, словно отдаляясь от реальности. С трудом отвела взгляд и развернулась.

Мы вышли из кабинета. Как только дверь за нами закрылась, мир вокруг начал терять краски. Моника держала меня за руку, но я не чувствовала её прикосновения. Ребята плотнее обступили нас, но я не замечала их присутствия.

В голове эхом звучали слова ректора. Бесконечно повторялись сказанные им слова: «Даринетта Вейнворк покинула пределы нашей страны».

Не могла поверить в это.

Не могла. Моя тётя, моя опора и единственный близкий человек! Разве могла она просто уехать? Оставить меня одну?

Я чувствовала себя потерянной, как корабль без руля в бурном море.

— Клео, ты в порядке? — спросила Моника, её голос прозвучал как будто издалека.

Я не ответила. Просто шла за ней, как тень. Пыталась собрать свои мысли, но они разлетались, как птицы, испуганные резким звуком.

Мы остановились возле комнаты Моники. Она о чём-то поговорила с парнями, но я не прислушивалась. Завела меня внутрь. Закрыла дверь.

Обессилев, я опустилась в кресло. Закрыла глаза ладонями, не в силах избавиться от чувства, что меня накрывает волна отчаяния.

Моника присела на подлокотник и молча обняла за плечи. Дыхание перехватило. Страх холодными пальцами сдавил моё сердце. Слёзы покатились по щекам. Я уткнулась в плечо подруги и позволила себе отдаться горю.

Все мои страхи и переживания вырывались наружу. Слёзы лились нескончаемым потоком. Я рыдала в голос, не стесняясь, пытаясь избавиться от непосильного груза. Моника обняла меня ещё крепче. Её тепло было единственным утешением в этот момент. Я слышала её тихий голос. Она пыталась успокоить меня, но слова звучали как далёкий шум, не доходя до моего сознания.

Как долго я плакала, не знаю. Истощённая от слёз и переживаний, я почувствовала, как веки становятся тяжёлыми. Мысли начали расплываться, а мир вокруг постепенно растворялся в тумане.

— Идём, ляжешь на кровать, — услышала я голос Моники и, повинуясь её рукам, встала с кресла, — тебе надо поспать.

Как во сне, дошла до кровати и легка, не раздеваясь. Моника укрыла меня лёгким покрывалом и присела рядом на край.

— Иногда после того, как хорошенько выспишься, мир уже не кажется таким бессердечным, — уплывая в цепкие объятия сна, услышала я слова подруги.

Когда я проснулась, за окном было темно. Над столом чуть теплился кристалл, давая тусклый свет. Моника сидела ко мне боком, склонившись над раскрытой книгой.

— Я долго спала? — спросила хриплым спросонья голосом и села на кровати.

Моника подняла голову, улыбнулась, и светильник тут же принялся разгораться, освещая тёмную комнату.

— Долго, — ответила подруга. — Но это и хорошо. Хочешь есть?

Я замотала головой.

— А пить? — уточнила она.

Я снова помотала головой.