Зайцемобиль

– Вставать надо рано, - скис Усов.

– Да ты не спи совсем, пей крепкий чай ночью - и не проспишь.

– А с вареньем не лучше?

– Может, лучше, - сказал Сонкин, - я и так могу не спать, сколько хочу. Читать буду...

И вот теперь Усов ждал у подворотни Сонкина, а Сонкин не появлялся. Генке надоело без толку посвистывать, и он крикнул. В окне показалось заспанное лицо Сонкина. Он радостно замахал руками, не то потягиваясь, не то делая зарядку, а потом сошел вниз, важно неся перед собой на ладони банку с мотылем и в другой руке книжку.

Пустой автобус только выкатил из парка. Он был весь мокрый и снаружи, и внутри. В автобусе Сонкин вспомнил, что очки забыл дома. Книжку взял, а очки забыл.

На озере никого. И самого озера не было, его застилал тихий туман. Он цеплялся по кустам, по траве и исчезал на берегу.

Усов поежился, снял ботинки. Он отломил и воткнул рогульку, налил в бидон воды, аккуратно расстелил собственную куртку, чтобы удобно было сидеть.

Возле удочки решили дежурить по очереди. Один поймает рыбу, идет отдыхать - садится другой. Бросили орел-решку: кому сидеть первым. Выпало Усову. Гена сидел долго, смотрел на поплавок, смотрел, смотрел и задремал. Вместо поплавка поплыла перед ним чашка с недопитым чаем, пошли от нее круги по воде. Со дна всплыла банка варенья, которую бабушка прятала. Задремав, Усов сполз по скользкой траве с откоса и чуть не плюхнулся в воду. Зацепился за куст.

– Эй, рыбак, рыбу проспишь!

– Проспишь тут!
– встрепенувшись, сказал Усов.

Он оглянулся и увидел Тимофеича.

– Обошли, значит, старика? Так, так...

– Соня, твоя очередь!
– крикнул Усов.
– Я посплю немного.

Гарик гулял вдоль берега и на ходу читал книжку, приставив ее к носу. Глаза у Генки слипались. Он отдал удочку, на четвереньках залез под куст и тут же заснул. Как провалился.

Сонкин вытащил крючок. Мотыля не было, съели. Еще весной достал он книжку, выучил наизусть все способы ловли, тренировался в комнате с дивана, а все равно никакого результата.

Он нанизал нового, самого большого и жирного червя, какого только смог найти в банке. Едва закинул - поплавок повело, и он провалился. Потом показался опять и заметался по воде.

– Смотри как повело!
– воскликнул Тимофеич, перестал разматывать свою хитрую сеть и подскочил к Сонкину.
– Дай-ка мне, я лучше выну.

– Сам я, сам! Я и сам могу, я читал, как надо!

Руки у Сонкина тряслись. Он тянул удочку, и два раза из воды показалась голова.

Сонкин притягивал ее к берегу и уже почти выволок на траву.

– Сом! Смотрите, какой сом!
– крикнул он.

– Где же сом?
– удивился Тимофеич.
– Это лещ.

– Вы же сами говорили, что тут должен быть сом!

– Мало ли что должен?! А вышел лещ.

Лещ запрыгал по траве, бил хвостом и сползал обратно в воду.

– Да держи ты его, держи, не то ведь уйдет!

Сонкин упал на траву, накрыл леща грудью, и тот стал бить его хвостом по лицу. Сонкин хохотал и двумя пальцами вытаскивал у леща изо рта крючок.

Лещ успокоился и, вяло открывая рот, засыпал. Тимофеич между тем потоптался вокруг и безразлично произнес:

– Да, хорошо вы моего леща сняли...

– Почему вашего?

– А как же? Я в это время всегда прихожу, и вся эта рыба моя.

– Ну да!
– возмутился Гарик.
– Кто поймал - того и рыба.

– Это еще неизвестно!
– сказал Тимофеич.

Он наклонился над лещом, и лицо его озаботилось. Он даже присвистнул.

– Фьють... Погорели вы, ребята! Леща взяли запретного!

– Почему?
– испугался Сонкин.

– Вот, видишь, - он ткнул пальцем в плавник лещу.

Из-под плавника выглядывала крошечная пластинка с цифрами, Сонкин без очков еле ее разглядел.

– Да за такого леща, знаешь, что бывает?
– и Тимофеич повел рукой поперек шеи.

– Мы разве виноваты? Сам же на крючок полез.

– Полез-то, полез... Да надо его тут же обратно пустить. А вы...

– Что же теперь?

– Так и быть... Давайте его мне, возьму грех на душу, спрячу, пенсионера не будут обижать. Я тут свой человек, скажу: не видел, мол, кто поймал. Лежал, мол, меченый на берегу - и все.

Сонкин растерянно оглянулся на Усова. Генка сладко спал под кустом, подобрав колени к подбородку. Сонкин подошел к нему, ткнул в пречо.

– Ус, вставай! Ус!..

– Встаю, - не открывая глаз, пробубнил Гена.
– Только посплю немножко.

– Вставай, - повторил Гарик.
– Я вроде леща поймал.

– Леща?
– открыл глаза Гена.

– Да, леща, только не того.

Усов сел, хлопая глазами.

– Как не того? Покажи.

Сонкин оглянулся - рыбы на траве не было. Тимофеич укрывал свой бидон крышкой.

– Отдай леща, - сказал Сонкин.

– Да ускакал он в воду...

– Отдай!
– крикнул Сонкин.

– Вам же хуже, - удивился Тимофеич.
– В милицию попадете.

– Отдай, - поднялся Усов и стал плечом к плечу к Сонкину.

Генка был худой и длинный, и челюсть у него как-то нехорошо заходила.

– Чего нервничаете, чего?

Мужичок открыл крышку, сунул руку в бидон и швырнул леща на траву. Лещ тяжело плюхнулся, разевая рот, и выпученным глазом посмотрел на Генку.

Усов прижал его к груди.

– Насчет леща еще пожалеете! Сообщу вот, куда следует, вас под суд отдадут...

Смотанный бредень Тимофеич бросил на траву и зашел в кусты спрятать одежду.

Усов все держал в руках леща. Рядом, на голову ниже, стоял Сонкин и растерянно моргал.

– Видишь метку?
– спросил Гарик.
– Что будем делать? Может, правда, нельзя? Может, рыба на учете в водоеме?

– В каком водоеме?

– В этом, в озере!.. Слушай, давай отнесем леща! Мы же не виноваты!

– Леща жалко, - сказал Усов.
– Большой такой. В жизни не поймаешь...

– Жалко, - согласился Сонкин.
– Отнесем?

Он молча закинул на плечо удочку и побрел. За ним Усов в обнимку с лещом.

Вдруг Сонкин остановился:

– Иди, я сейчас...

– Ты куда?

– Говорю - сейчас...

Скоро он догнал Усова.

– Ты чего радуешься?
– подозрительно оглядел его Генка.

– Да так, ничего...

Возле сторожки постояли. Усов толкнул дверь - она заперта. Сели на пороге. Усов опять задремал, не отпуская рыбы.

– Кого ждете? Не меня ли?

Перед ними стояла полная женщина, одетая в ватник, несмотря на жару.