Зазеркальная империя. Гексалогия
Шрифт:
– Да, да… Можно попытаться… – слабо пытался освободиться юнец. – Я прикажу выбросить все лишнее…
– Если придется лететь голышом, – выпустил из кулака смятую ткань Саша и неуклюже попытался ее отряхнуть, только запачкав еще больше, – полетим голышом. Одно только оружие. Вы поняли? Начинайте погрузку. Сначала раненых.
– Да, – бросил он в спину кинувшемуся к своим солдатам офицеру. – Патронами случайно не богаты? А то у нас боезапас почти на нуле…
Поручик недоверчиво смотрел на грязного, оборванного офицера, не веря в то, что белоснежный
* * *
– Диспозиция такая, – сообщил Саша поручику, лежащему рядом с ним, кивая на склон, усеянный пестрыми кучками тряпья: вдохновленные видом такой добычи, как вертолет, туземцы попытались пойти на штурм, и, если бы не приказ Бежецкого оставаться на позициях, их замысел мог удаться. – Лазают по круче эти черти, как тараканы. К тому же некоторым удалось закрепиться вон в тех камушках. Стоит нам оставить гребень без присмотра, и через пять минут тут будет не протолкнуться от бачей.
– Что же делать? – Судя по всему, поручику пришлось сегодня стрелять не по мишени, а по живому противнику в первый раз в жизни.
– Ничего особенного, – ободряюще улыбнулся ему Александр. – Просто кому-то нужно оставаться здесь до самого конца и держать особо шустрых на расстоянии. Когда вертолет будет готов к взлету, этот кто-то галопом бежит к машине, прыгает туда и… Ну, а дальше – как повезет. Надеюсь, что у туземцев здесь нет крупнокалиберных пулеметов, не говоря уже о зенитных ракетах. Если подняться впритирку к скале и завернуть вдоль нее, то шанс уйти есть.
– И кто тут останется? – нервно сглотнул офицер, назвавшийся Самсоновым.
– Кто?… – оценивающе окинул его взглядом Бежецкий. – Я думаю… Да успокойтесь вы. Останусь я. Побуду уж тут еще полчасика. Хотя, скажу вам по секрету, – он наклонился к поручику, – мне тут смертельно надоело… Таманцев! – повысил он голос.
– Туточки, – откликнулся из-за камней унтер.
– Останешься со мной, а, Таманцев? Или со своим прапорщиком?
– Останусь, ваше благородие.
– Добро… Забирайте остальных, поручик и – к вертолету. Завершайте погрузку. Как только все будет готово – подадите нам сигнал… Кстати, – добавил он, – а как вы узнали, что мы здесь? Рация ведь была разбита.
– Радисты приняли сигнал о помощи, переданный морзянкой, – пожал плечами Самсонов. – Удалось его запеленговать… К сожалению, обратной связи не было.
– Голотько! – пристукнул кулаком по камню Саша. – Вот ведь черт! Сумел-таки! Вы уж берегите его, поручик, он всем нам жизнь спас…
В этот момент туземцы, словно подчиняясь чьему-то сигналу, полезли из-за камней, и поручику стало не до попятившегося назад Самсонова…
Когда, пользуясь моментом затишья, он набивал опустошенные магазины патронами из криво вспоротого цинка, рядом, тяжело дыша, плюхнулся кто-то еще.
– Вернулись, поручик? – улыбнулся Бежецкий.
– Почему вас это удивляет? – услышал
он знакомый голос и чуть не выронил автомат.– Барон? Почему вы здесь? Идите к вертолету!
– Я остаюсь с вами, – отрезал фон Минден. – Приказывайте нижним чинам.
– Поручик, – сменил тон Саша, – пожалуйста, вернитесь к вертолету.
– Почему бы это не сделать вам?
Фон Минден был бледен и решителен.
– Хорошо, – сдался Бежецкий. – Тогда займите позицию вон за теми камнями. Неразумно лежать тут плечом к плечу, оголяя целый сектор.
– Так точно. – Неумело, высоко задирая «пятую точку», поручик отполз к указанному месту и принялся там шумно устраиваться. Через минуту оттуда застрочил автомат.
«Длинными бьет, – недовольно подумал Александр. – Патроны не бережет… Ну, да ладно. Продержаться осталось всего ничего. Должно хватить…»
По камню громко щелкнуло, заставив поручика скорчиться в своем укрытии.
«Снайпер? Похоже на то… Не нарваться бы на пулю в двух шагах от конца всей этой комедии…»
Слева раздался короткий стон.
«Таманцев?…»
Александр, вжимаясь в щебень, подполз к уютному гнездышку, оборудованному для себя бывалым унтером. И еще издали понял, что тот свое отвоевал: камуфляж на спине был темным и лоснящимся от крови, обильно струящейся из-под каски.
Но все равно он добрался до мертвого солдата и перевернул на спину еще теплое податливое тело…
«Господи…»
Пуля снайпера попала Таманцеву в правый глаз, и теперь на офицера, с такой же мужицкой хитринкой, как и прежде, при жизни, смотрел только один, левый. На месте второго зияла черно-красная дыра…
«Сволочи… – прикрыл дрожащей ладонью уцелевший глаз солдата Бежецкий. – Какие сволочи…»
В спину сильно толкнуло, стегнуло по одежде и каске каменным крошевом.
«Минометы?…»
Но он ошибался: гранатометным выстрелом разворотило валун, за которым прятался фон Минден.
«Похоже, я остался один…»
Саша выглянул из укрытия и увидел близко, метрах в пятидесяти, бородача в рваном халате, наводящего трубу, казалось, прямо ему в лицо.
«Черт!!!»
Очередь вырвала клочья серой ваты из груди гранатометчика и опрокинула его навзничь, но, уже падая, он все-таки успел нажать на спуск.
И обрушилась вселенская тьма…
Кровь и честь
ЧАСТЬ ПЕРВАЯПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Сподобился б Господь наш мир перевернуть!
Причем – сегодня же, чтоб я успел взглянуть,
Как Он решил со мной: иль имя зачеркнуть,
Иль дать ничтожному – в величие шагнуть.
Омар Хайям[75]
1
– Куда собрался, шнурок?