Зажигалка для дракона, или Свадебный переполох

– Взять мерзавку! – топал ногами король.
– Казнить! Завтра! Вместе с графом!

– Какое счастье! – орала Лирия, выворачиваясь из скользких oт крема рук гвардейцев.
– Лучше сто казней, чем один твой поцелуй, козел вонючий!

– В клетку ее! Утопить! Чтобы другим неповадно было! – раздался вслед наконец схваченной гвардейцами и утаскиваемой прочь Лирии яростный топот ног и рев уязвленного венценоcца, измазанного кремом, но в душе Лирии разливалось мрачное отчаянье и ликование.

– Ха-ха-ха! Старый гриб! Гриб-дымовик! – надрывалась она. – Да чтобы у тебя все отсохло, как…

Но тут Варакс наконец догадался заткнуть ей рот.

Глава 46. Мятежники

Шарль брел вниз по улице. Он не помнил, как вышел из замка, как оказался здесь. Виттора завтра казнят – эта мысль молотом грохотала в его голове. Он не помог другу!

Однако под рожденным отчаянием оцепенением, словно поток под толстым льдом, бурлили планы спасения. Шарль не был бы драконом и гвардейцем, если бы смирился с обстоятельствами, пусть и неодолимыми на первый взгляд.

Что он может сделать? Обратиться за помощью к друзьям из гвардии, чтоб отбить Виттора? Гвардейцы не пойдут против короля. Еще чего доброго,и Шарля схватят как мятежника.

Король обязательно придет смотреть на казнь. Устроить на Грюйса покушение? Спикировать с высоты? Но что он может без пламени? А у старой пыхалки, может, ещё осталось кое-что от прежней роскоши. Плюнет огнем с перепугу, и поминай Шарля, как звали. Но даже если пламя у старика погасло, то охрана-то уж точно никуда не делась. Опрыскают на подлете той же дря?ью, что над морем,и утонет он раньше друга.

Пробраться на берег и испортить подъемник? Бесполезно. Принеcут клетку в когтях и просто сбросят в море. Пусть не так зрелищно, зато эффективно!

Шарль шел куда несли ноги,и принесли они его к фургону бродячих артистов.

– Шарлотта! Да на тебе лица нет! – вскричала Даяна.

– Шарль, что случилось?
– спросил Петрас.

Шарля окружили, обнимали, поддерживали, хлопали по плечам. ?н озирался, как разбуженный. Так в некотором роде и было.

– Виттор в темнице. Его завтра казнят.

– А Лирия?

Шарль застонал. Подавленный ужасной новостью, он ничего не узнал о Лирии.

– Эх, пропадай наши гонорары! – хлопнул шапкой о землю Петрас.
– Мы отобьем Виттора. Не могу я допустить, чтоб такой талантище сгинул!

Даяна смотрела на мужа с обожанием.

– Вот за что я тебя люблю, – пропела она с придыханием.

Шарль боялся поверить вспыхнувшей надежде.

– Как мы сможем отбить его? Вас же схватят!

– Не переживай, все провернем как бы ненарокoм. ?о-хо, это будет мой величайший спектакль!

Тут вылез Пелле:

– Петрас,ты обещал, что режиссером следующего спектакля стану я. Всегда мечтал насолить старому тирану!

Петрас положил руку низенькому Пелле на плечо.

– Мы будем соавторами, мой храбрый друг, ибо чем больше голов, тем лучше!

«Тем больше голов можно отрубить» – мельк?ула у Шарля малодушная мысль, но он подавил ее в зародыше.

– Мы устроим шествие, какого ещё не видел этот заштатный городишко. Рекламное шествие прямо на дороге от замка до пирса!

– Там несколько дорог, - сказал Шарль, который лучше знал столицу.

– А крылья тебе на что, парень? Взлетишь, засечешь карету и к нам. А мы уже будем стоять наготове и перегородим путь с песнями, плясками и фейерверками. Эх, жалко, фургончик у нас хлипковатый! Ну, ничего, если его разобьют, то и обломки задержат тюремную карету.

– Можно их поджечь! – вдохновенно сказал Пелле. Глаза его за очками горели мрачным блеском, словно в них уже плясали отблески мятежного пожара.

– Когда мы их остановим, вы, Шарль, вломитесь в карету и вызволите друга. Как он будет – в цепях?

– Я не знаю, - ответил Шарль.
– Если они посадят его в бронированную карету, то мне ее не вскрыть и не поднять даже в драконьем облике.

Ветреница-надеждa помахала голубым платочком, поманила и смылась! Шарль почувствовал себя глубоким стариком.

– А что это у вас на поясе?
– спросила Даяна.

Ключи! Он подвязал к поясу фартука связку ключей, отнятых у тюремщика, и совершенно забыл про них.

– Дайте сюда, – приказал Пелле.
– Я кое-что понимаю. Вот эти – точно от больших двеpей, а вот эти два и этот, пожалуй, могут быть от дверок кареты. Я помечу их краской, чтоб вы не путались.

Надежда снова повернула к Шарлю прелестное личико. Он опять почувствовал себя юношей в полном расцвете сил.

– Шарль, да наденьте же вы штаны, наконец! Или вам так понравилось быть девицей? Мне вы более симпатичны в мужском обличии.

– ?х, да-да!

Шарль бросился к фургону, но оттуда выпрыгнули Сей и Мэй.

– Цирк! Цирк! Цирк! – пели они, перескакивая через борт. – Мы сейчас позовем цирковых! Они помнят нас! Устроим шествие со слоном и тиграми!

Шарль остановился, открыв рот. Поистине, артисты не переставали его удивлять.

– Ребята, что же вы притворялись, будто не можете выговорить двух букв подряд?

– Выговорить они, в самом деле, не могут! А спеть – пожалуйста, – серебристо засмеялась Даяна.
– Ребята стали передразнивать меня, когда я разучивала новую арию,и обнаружили, что совершенно свободно могут выпевать слова.

– Как это здорово! – воскликнул Шарль.

– Мы спешим! – спел Сэй (или Мэй). – Надо еще многих повидать, со многими поговорить.

– И возьмите с собой Микаэля, - велела Дая?а.
– Пусть будет подальше во время опасных событий. Хоть в обезьяннике его заприте!

– Микаэль, пошли смотреть на слона, – пропел Мэй (или Сэй), и между занавесками фургона немедленно показалось заспанная сияющая мордашка.

– А вам, Шарль, необходимо отдохнуть! Завтра вам предстоит трудный денек, а вы прямо с ног валитесь. И верните реквизит. Такие тапки на дороге не валяются.

Глава 47. Парад-алле

Наступило роковое утро. Шарль, к собственному удивлению, после грога Пелле и колыбельной Даяны преспокойно проспал всю ночь.