Зажигалка вечности

Аид пытался понять масштаб катастрофы. Целая галактика, стёртая из существования не разрушением, а логическим парадоксом.

— А эти зоны распространяются?

— Медленно, но верно, — кивнул Малик. — Каждый раз, когда кто-то в соседних регионах пытается понять, что произошло, парадокс заражает их мышление. Как концептуальный вирус.

— И вы не можете это остановить?

— Наши обычные методы основаны на причинно-следственных связях, — объяснила Серафина, появляясь рядом с ними. — Но в зонах хаоса эти связи не работают. Нельзя исправить то, что никогда не ломалось, и нельзя создать то, что уже никогда не существовало.

Аид долго смотрел на невозможную пустоту, обдумывая проблему.

— А что если подойти к этому не как к проблеме, которую нужно решить, а как к новой реальности, которую нужно принять? — предложил он наконец.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, эти зоны — не ошибка, а эволюция. Новый тип существования, который мы просто не понимаем. Вместо того чтобы бороться с ними, может быть, стоит научиться с ними сосуществовать?

Хозяева переглянулись. В их взглядах Аид прочитал удивление и... надежду?

— Интересная перспектива, — медленно сказал Малик. — Никто из нас не рассматривал ситуацию под таким углом.

— Но как можно сосуществовать с тем, что отрицает само понятие существования? — спросила Умбра.

— Найти общий язык, — ответил Аид. — Создать переходную зону, где наша логика постепенно трансформируется в их нелогику. Мост между реальностью и... чем бы это ни было.

— Ты действительно думаешь, что это возможно? — спросил Люмен.

— Я не знаю, — честно признался Аид. — Но когда-то я думал, что невозможно примирить индивидуальность с коллективным сознанием. А потом создал пограничную зону, где они сосуществуют.

Он повернулся к Хозяевам.

— Но для этого мне понадобятся ресурсы. Полная поддержка Инферно. И свобода экспериментировать.

— Всё это у тебя будет, — пообещал Малик. — Если ты согласишься стать одним из нас.

Соблазн был огромным. Возможность решить проблему космического масштаба, снова почувствовать себя нужным, обрести цель...

— А что, если я ошибусь? — спросил Аид. — Что, если мои эксперименты только ухудшат ситуацию?

— Тогда мы найдём способ исправить ошибки, — ответила Серафина. — Вместе.

— Вместе, — повторил Аид, и в этом слове было что-то болезненно знакомое. Так же говорила зажигалка, когда они планировали свои первые совместные проекты.

— Мне нужно время подумать, — сказал он. — Наедине. В привычной обстановке.

— Конечно, — кивнул Малик. — Мы вернём тебя в зажигалку. А когда будешь готов дать ответ...

— Я дам знать, — закончил Аид.

Реальность вокруг него начала размываться, готовясь к переносу. Но перед тем как исчезнуть, он услышал последние слова Малика:

— Подумай об этом, Аид. У тебя есть шанс снова изменить мультивселенную. Только на этот раз — к лучшему.

***

В зажигалке Аид остался наедине со своими мыслями. Пустые стены больше не казались гробницей — они стали местом для размышлений, убежищем от внешних влияний.

Он сел в центре камеры, закрыл глаза и попытался представить два возможных будущих. С его участием в Инферно и без него.

Видения пришли сами собой — то ли дар Малика, то ли способность, которую он развил за тысячелетия одиночества.

В первом видении он сидел на троне Хозяина Огня, принимая решения о судьбах галактик. Его реформы преобразили Инферно, сделав его более эффективным и гуманным. Конфликты в мультивселенной решались быстро и с минимальными жертвами. Зоны концептуального хаоса были стабилизированы, превращены в места, где возможно и невозможное существовали в гармонии.

Это было будущее порядка, эффективности, контролируемого прогресса. Но в нём не было места для спонтанности, для неожиданных открытий, для красивых ошибок, которые иногда приводят к великим прозрениям.

Во втором видении он видел себя отклоняющим предложение Малика. Инферно продолжало работать по старой системе, менее эффективно, но и менее жёстко. Зоны хаоса росли, создавая проблемы, но также и новые возможности. Мультивселенная была менее упорядоченной, но более живой.

А он... он возвращался к одиночеству в зажигалке. Но это одиночество больше не казалось тюрьмой. Оно было выбором, формой свободы, возможностью оставаться собой.

— Что бы ты сделала? — спросил он вслух, обращаясь к памяти зажигалки.

В ответ тишина. Но в этой тишине он почувствовал отголосок знакомого присутствия.

*Ты знаешь ответ*, — показалось ему, что прошептал знакомый голос. *Ты всегда знал.*

Аид открыл глаза и посмотрел на стену, где когда-то сияла их первая совместная руна. Теперь там была только выемка в камне, но она всё ещё излучала слабое тепло.

— Да, — сказал он. — Я знаю.

Он встал и подошёл к стене, прижав ладонь к месту, где когда-то была руна единства.

— Ты научила меня, что истинная сила не в том, чтобы управлять, а в том, чтобы служить. Не в том, чтобы изменять мир по своему желанию, а в том, чтобы помогать миру найти свой собственный путь.

Тепло под его рукой усилилось, словно зажигалка отвечала ему из глубин памяти.

— Если я приму предложение Малика, я снова стану тем, кем был когда-то. Может быть, более мудрым, более осторожным, но всё равно тем, кто считает, что знает, как должна работать вселенная.

Он отступил от стены и создал в воздухе новую руну — не кровью, как раньше, а чистой энергией воли. Символ выбора.

— А если я откажусь... я останусь тем, кем стал. Наблюдателем, советчиком, но не правителем. Тем, кто помогает другим найти их собственные ответы.

Руна пульсировала в воздухе, ожидая его решения.

Аид знал, что выберет. Знал с того момента, как Малик впервые произнёс слово "власть". Но ему нужно было пройти через весь процесс, увидеть все возможности, чтобы быть уверенным в своём выборе.