Зажигалка вечности

— Я готов рискнуть, — ответил Аид.

Он создал руну связи с зажигалкой, объясняя ей ситуацию. Она была обеспокоена его планом идти в столь опасное место, но понимала необходимость.

— Я буду поддерживать связь, — сказала она. — Если что-то пойдёт не так, немедленно вызывай меня.

— Обещаю, — ответил Аид.

Он повернулся к жрецам.

— Если я не вернусь к завтрашнему вечеру, отменяйте фестиваль. Что бы это ни стоило.

— Мы сделаем, что сможем, — пообещал главный жрец. — Иди с миром, защитник. Пусть гармония направляет твои шаги.

Аид и Расколотый Резонанс покинули храм, направляясь к границе мира. Впереди их ждали Расколотые Земли — место, где древняя катастрофа оставила шрамы на самой ткани реальности.

***

Граница между цивилизованным миром и Расколотыми Землями была видна издалека — резкая линия, где радужное сияние кристаллических долин сменялось тусклой серостью искажённого ландшафта. Переход был не постепенным, а мгновенным, словно кто-то провёл гигантским ножом по реальности.

— Дальше идти опасно, — предупредил Расколотый Резонанс, его треснутое тело тускло светилось на фоне серого пейзажа. — Диссонанс здесь влияет на разум. Ты можешь начать слышать голоса, видеть вещи, которых нет.

— Я привык к голосам, — мрачно ответил Аид, вспоминая своё прошлое. — Главное — не слушать их.

Они шагнули за границу, и Аид немедленно почувствовал изменение. Воздух стал плотнее, словно наполненный невидимой пылью. Цвета потускнели, краски мира словно выцвели. А самое неприятное — тишина. Не обычная тишина отсутствия звуков, а активная, агрессивная тишина, которая подавляла любые попытки нарушить её.

— Здесь нет гармонии, — сказал Расколотый Резонанс. — Ксандер превратил эти земли в антитезу нашему миру. Место, где индивидуальность правит абсолютно.

Пейзаж вокруг них был странным и тревожным. Кристаллы здесь росли, но неправильно — искривлённые, потрескавшие, излучающие слабый, болезненный свет. Некоторые из них двигались, медленно поворачиваясь, следя за путешественниками немигающими гранями.

— Они живые? — спросил Аид.

— После своего рода, — ответил его проводник. — Ксандер экспериментировал с созданием кристаллических существ, лишённых коллективного сознания с рождения. Это результат.

Аид внимательно посмотрел на движущиеся кристаллы. В них была жизнь, но какая-то неполная, ущербная. Они существовали в абсолютном одиночестве, неспособные ни с кем общаться, ни к кому обратиться. Это было хуже смерти.

— Бедные создания, — прошептал он.

— Ксандер называет их "свободными", — с горечью сказал Расколотый Резонанс. — Он не понимает разницы между свободой и изоляцией.

Они продолжили путь по извилистой тропе между искажённых кристаллических образований. Аид чувствовал, как диссонанс воздействует на его разум — мысли становились менее ясными, эмоции — более резкими. Связь с зажигалкой ослабевала, словно что-то активно мешало их симбиозу.

— Это нормально, — заметил Расколотый Резонанс, видя его беспокойство. — Диссонанс разрушает все виды связей. Я давно потерял способность чувствовать других.

— Как ты выносишь это? — спросил Аид. — Полное одиночество?

— Привык, — просто ответил его спутник. — У меня было двести лет, чтобы принять это. Но иногда... иногда я просыпаюсь и пытаюсь услышать песню родного дома. И каждый раз вспоминаю, что больше не могу её слышать.

В его голосе звучала такая боль, что Аид почувствовал укол сочувствия. Расколотый Резонанс был жертвой идеализма Ксандера, живым доказательством того, к чему приводят благие намерения без понимания последствий.

— А ты никогда не пытался вернуться? — спросил Аид. — Найти способ восстановить связь?

— Пытался. Годами. Но диссонанс необратим. Во всяком случае, я не нашёл способа его обратить.

Они поднимались по склону искажённого холма, когда Аид услышал первый голос.

*Зачем ты идёшь к нему?* — прошептал голос в его голове. *Разве ты не видишь, что он прав? Разве коллективное сознание не такая же тюрьма, как та зажигалка, в которой ты провёл века?*

Аид остановился, узнав в голосе отголосок своих собственных мыслей.

— Диссонанс начинает действовать на тебя, — предупредил Расколотый Резонанс. — Он усиливает сомнения, заставляет видеть недостатки в том, что ты защищаешь.

— Но ведь в словах есть доля правды, — сказал Аид. — Коллективное сознание действительно ограничивает индивидуальность.

— Да, — согласился его спутник. — Но полная индивидуальность ведёт к тому, что ты видишь здесь. К изоляции, страданию, неспособности любить или быть любимым.

Аид кивнул, борясь с нарастающими сомнениями. Он создал руну стабильности, пытаясь защитить свой разум от воздействия диссонанса. Символ засветился, но его свет был слабым в этом враждебном месте.

— Недалеко, — сказал Расколотый Резонанс, указывая на вершину следующего холма. — Видишь это сияние? Это крепость Ксандера.

Аид поднял глаза и увидел странную конструкцию на горизонте — башню из искажённых кристаллов, которая излучала не свет, а антисвет, создавая область тьмы в и без того мрачном пейзаже.

— Она выглядит как рана в реальности, — пробормотал он.

— Так и есть, — согласился Расколотый Резонанс. — Ксандер не просто живёт в диссонансе — он стал его воплощением.

Они начали последний подъём к крепости. С каждым шагом воздействие диссонанса усиливалось. Аид чувствовал, как его мысли путаются, как воспоминания перемешиваются с чужими голосами. Связь с зажигалкой стала почти неощутимой.

— Я не могу идти дальше, — остановился Расколотый Резонанс у подножия башни. — Если я приближусь к Ксандеру, диссонанс может окончательно разрушить то, что от меня осталось.

— Понимаю, — кивнул Аид. — Спасибо, что довёл меня сюда.

— Будь осторожен, — предупредил его проводник. — Ксандер больше не тот, кем был. Двести лет одиночества и ненависти изменили его. Он может быть опасен.

Аид кивнул и направился к входу в башню. Каждый шаг давался ему всё труднее — диссонанс воздействовал на самые основы его существа, пытаясь разорвать симбиоз с зажигалкой.

Но он продолжал идти. Впереди его ждала встреча с падшим идеалистом, и Аид ещё не решил, придётся ли ему спасать Ксандера или остановить его силой.