Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

— Нет!

Резкий неприятный смех и звяканье, похожее на лязг цепи.

— А я говорю еще. Значит, еще!

— Нет! — Голос Каркольф взлетел до страдальческого визга. — Хватит, поганец ты этакий! Умоляю, больше не надо!

Шев подняла ногу, согнула ее в колене, громко, пронзительно вскрикнула и пнула дверь. Створка распахнулась, словно и не была заперта, стукнулась о стенку и, отлетев назад, больно ударила по плечу рванувшуюся вперед Шев, заставив ее развернуться и чуть не выбив из руки мечелом. Шев попыталась устоять на ногах, продолжая вопить, но ее боевой клич как-то сам собой перешел в почти откровенно болезненный стон, и…

Не без труда удержав равновесие, она увидела, что оказалась посреди маленького внутреннего дворика, щербатые стены которого были плотно увиты засохшими лианами.

Каркольф сидела в кресле. Хоральд Палец склонился над нею.

Но в руках грозный повелитель преступного мира держал вовсе не ужасные пыточные орудия. Всего лишь бутылку вина, которую он наклонил, чтобы налить из нее.

И улыбался он вовсе не кривой ухмылкой убийцы, а добродушно, прямо по-отечески. Каркольф же была на первый взгляд невредима, даже не связана, изящна и хороша собою, как обычно; она сидела, изящно закинув ногу на ногу, и непринужденно покачивала ножкой в остроносом ботинке, а одной раскрытой ладонью прикрывала бокал.

Дескать, хватит, больше не надо.

— Вот видишь?! — Хоральд широко улыбнулся и радостно вскинул свободную руку. — Она все же пришла!

Каркольф как подброшенная вскочила с кресла. Она подошла к Шев, глядя ей в глаза, а та не отводила взгляда. Ах, эта походка; даже сейчас Шев не могла не восторгаться ею. Потрясение, гнев, страх — все это куда-то ушло, сменившись горячей волной облегчения, да такого сильного, что у нее чуть не подкосились колени.

— Ты ранена. — Сморщившись, будто ей самой было больно, Каркольф дотронулась пальчиком до ее лба. — Ты как, ничего?

— Ох! Можно сказать, что ничего, особенно если учесть, что мне только что пришлось драться с пятью громилами!

— Об этом не тревожься. — Хоральд пожал плечами и опустился в кресло, взяв в руку собственный бокал. Он, конечно, весьма постарел с тех пор, когда Шев видела его в прошлый раз, но в вальжности облика прибавил. Его можно было бы принять за преуспевающего купца, если бы не татурованная шея, оставшиеся на всю жизнь шрамы на костяшках пальцев и каменная твердость, прячущаяся в глубине глаз. — На протяжении своей карьеры я твердо усвоил: если понадобятся громилы, их всегда можно найти без особого труда.

— Ты пришла ради меня!

Если бы Шев знала Каркольф не так хорошо, то была бы тронута отсветом факела, вдруг отразившимся в уголке ее глаза.

Шев выхватила из кармана письмо, швырнула его Хоральду, и оно, не долетев до стола, плавно опустилось на вытоптанную брусчатку.

— У меня, знаешь ли, сложилось очень неприятное впечатление, что, если я не доберусь до тебя, ты погибнешь.

— Должна признаться, — Джавра толкнула дверь и шагнула в комнату, — что и у меня сложилось такое же впечатление.

Каркольф нервно кашлянула и придвинулась поближе к Шев.

— Джавра…

Та прищурилась.

— Каркольф. Хоральд.

— Джавра! — Палец широко улыбнулся и поднял бокал. — Львица из Хоскоппа, которая гуляет сама по себе, как ей заблагорассудится. Вот и собралась вся компания.

— Компания? — взорвалась Шев, потрясая перед ним кинжалом-мечеломом. — Да мне следует просто убить тебя! — Ей было трудно поддерживать в себе должный накал гнева, когда рядом стояла живая невредимая Каркольф, от которой исходил ее обычный пряный и сладкий запах, но она старалась изо всех сил. — Хоральд, ты же дал слово!

— Только представить себе, — вставила Джавра, настороженно обходившая дворик кругом, пиная ногами попадавшиеся на пути камешки, — что самому что ни на есть гнусно прославленному во всей Стирии предводителю преступников нельзя верить на… слово.

— Постой, постой, — с видом оскорбленной невинности перебил ее Хоральд. — Я не нарушал своего слова уже три десятка лет и не собираюсь начинать сейчас. Я обещал не чинить вреда тебе и твоим близким, и ни ты, ни твои близкие не пострадали. Как видишь, Каркольф в отличном, чтобы не сказать, в наилучшем состоянии. Да я никогда и не сделал бы ей ничего дурного, после того как она тогда, в Аффойе, спасла мне жизнь.

— Спасла тебе… — Шев уставилась на Каркольф. — Ты никогда не говорила об этом.

— Какой смысл быть таинственной красоткой, если у тебя нет тайн? — Каркольф запрокинула голову Шев и принялась оттирать носовым платком кровь вокруг рассеченного места. — Да и не было там ничего героического. Всего лишь нужное слово, сказанное кому следовало.

— Нужное слово, сказанное кому следовало, может перевернуть мир. — Хоральд поднял бутылку. — Ты твердо решила, что не хочешь больше?

Каркольф вздохнула.

— Ну ладно, поганец ты этакий, наливай!

— Ты уничтожил мой дом! — рявкнула Шев.

— Твой дом? — Хоральд покачал головой, неторопливо наливая вино. — Перестань, Шеведайя, ведь это всего лишь вещи. Ты всегда сможешь обзавестись новыми. Но я ведь должен был придать картине достоверность, согласна? Ты ведь ни за что не пришла бы, если бы я тебя просто пригласил. А чайный сервиз в той бумаге вообще не упоминался. — Ловкость, с которой он покрутил бутылкой, вытряхивая из нее последние капли, сделала бы честь любому виночерпию Осприи. — Уж об этом я позаботился и слова подбирал не наугад.

— Чтоб тебя и твои проклятущие слова… — пробормотала Шев.

— Мне больно об этом говорить, — продолжал Хоральд, но мой сынок Крэндол был гнусным пакостным идиотом. Честно говоря, иногда я даже сомневался, мой ли он сын. Шев, не хочешь бокал вина? Отличное вино — осприйское, старше тебя.

Шев и без вина ощущала себя пьяной и отмахнулась.

— А я не откажусь, — сказала Джавра. Она выхватила бутылку, стиснула в обмотанном грязными тряпками кулаке и, искоса глядя на Хоральда, перевернула ее вверх дном, могучее горло задергалось, тонкая струйка вина протекла из уголка рта, сбежала по шее и промочила грязнейший воротник.

— Конечно, конечно! — запоздало воскликнул Хоральд и, вскинув раскрытые ладони, продемонстрировал свое миролюбие.

— Послушайте, я никогда не сомневался в том, что все происходило именно так, как говорила Каркольф. Ты защищала себя от незаслуженной расправы, которой Крэндол намеревался подвергнуть тебя.

— Как ты всегда говорила?.. — пробормотала Шев, скосив глаза на Каркольф.

— Я защищала тебя все эти годы. — И, очевидно, удовлетворившись лечением, она сунула платочек в карман Шев и похлопала по нему.