Земные и небесные странствия поэта
Шрифт:
Бегущие ручьи с бегущих гор!..О!..
Свежо в текущих новорожденных глинах!.. О!..
О как тут чует человек из каких текучих ползучих сладких глин он сотворён рождён!..
О как тут среди глин явен первозамысел перволепка Гончара Творца!..
Но тут с горы Кондара пошёл тучный грязевой сель…
И тяжкий обильный камнепад с горы сойдя опасливо скакал…
И дервиш едва успел спрятаться за базальтовую близкую скалу и из-за скалы восторженно глядел на сель ползучий и камнепад готовый радостно и сразу умереть в клокочущих родных камнях!..
О Аллах!..
Где мой камнепад?..
Где мой последний камень?.. Где моя первоглина-мать?..
Я жить устал и смерть от камня кочевого и от глины первобытной так сладка!..
Аллах! Сколько в весеннем твоем ущелье вислых камней — ужель один не унесет не заберет с собой меня?..
Аллах в твои края?..
Давно я брожу в ущелье варзобском родном колыбельном моем и тайно вожделенно жду камня того…
…И тут с селем часть горы сползла и как алая свежая рана открывается когда сорвешь неосторожно сырой кровяной бинт…
Так явился потрясенному дервишу алый дикий свежий сад из потаенной утробы глубины горы…
Там цвели алые алые и сиреневые невиданные дерева которых дервиш не знал которых не видел в дальних скитаньях своих по земле…
Были они похожи на цветущие миндали урюки персики но не они…
Там в алых алых паутинных одеждах на изумрудных речных молодых травах сидели улыбчивые мужи и девы что ли…
И в руках у них были пиалы с алыми пенными винами что ли…
Откуда-то взялся речной туман и неясно было но сладко как в детском сне сне сне…
И дервиш из-за скалы глядел на призрачных как рыбы в воде мужей и жен боясь что они увидят его… и он спугнёт их…
И тонкое девичье дивнохрустальное пенье слышалось налетало из алого сада…
И река Варзоб не могла заглушить пенье это…
О Боже…
Еще дервиш увидел нескольких туманных плясуний с нагими благодатными пирамидальными избыточными грудями и в одних алых изорах туманах шароварах ханатласных…
И они скользили вились как водоросли вокруг пьющих из алых чаш…
И сами пили из чаш наклоняясь к мужам и окуная соски бирюзовые бредовые блаженные в чаши…
И иные мужи туманно нежно пили из чаш и из сосков…
И дервиш подумал что он тоже пил бы из чаш и из сосков…
И свежесть свежесть алая идущая от алого сада превосходила свежесть от весенней Варзоб-дарьи и душу дервиша неслыханно прошла просквозила… истомила очаровала земную душу его…
Тут веяло иным Неземным Миром… и дервиш был заживо в Двух Мирах…
Ах редко кому Всевышний показывает рай при жизни!..
…И дервиш стал осторожно всматриваться в людей с чашами…
И ему показалось что одного из них он узнал — это был давно усопший возлюбленный друг юных дней его блаженный иудей Ян Эбнер Бен Эйр чья неожиданная смерть надолго опечалила согнула его…
И дервиш вспомнил слова древнего суфия: «В последние
времена появятся на земле давноусопшие люди и те что еще не родились и сроки сместятся… И это будут одни и те же люди — упавшие в прошлых веках и восставшие в грядущих…Творец не очень щедр…И повторяет человеков…»
Да!..
И в руке у Яна Эбнера плескалась пенная чаша и он улыбался…
И дервишу почудилось что он почуял чей-то взгляд и повернулся и стал глядеть на скалу под которой стоял дервиш…
И дервиш спрятался чтобы не увидели его…
И дервишу стало тревожно и страшно…
Но тут дервиш увидел что рука незнакомца с чашей дрогнула и чаша накренилась и пролилась…
И улыбка ушла с лица Яна Эбнера…
И дервиш зашептал спрятавшись за скалой:
— О Господь!..
Ты караешь иль награждаешь?..
Как говорят древние раввины: Не знаю… не знаю… не знаю…
И я не знаю — рыдаю ли я или радуюсь?..
Тогда сель словно несметная улитка пополз далее и со-
крыл занёс залил алый внезапный сад во глубине горы и жителей его..
Только пенье только девье дуновенье пенье еще еще еще долго слышалось дервишу хотя река Варзоб-дарья металась и донные камни валуны воздымала сокрушала содвигала у ног его…
Тогда дервиш уже не опасаясь вышел из-за скалы…
И нежданно безумно по горе горбато поехал мимо него неизвестно откуда взявшийся слепой странник на осле…
Тут странник открыл дряхлые глаза и дервиш увидел что он не слепой а спящий…
— Дервиш я едва вытянулся выбрался из этого пагубного селя — видишь ноги моего осла все в текучей глине и мои ноги тоже грязью задеты объяты…
Я всегда глухо сплю когда бушуют горные вешние ручьи и камненосные камнетяжкие сели…
Но мой осел знает тут все тропы… — и он тяжко сомкнул веки опухшие от бессоницы и сна — но мой осел берет мои глаза, мой дервиш Ходжа Зульфикар…
И тут дервиш Ходжа Зульфикар вздрогнул увидев что у осла человечьи текучие долгие глаза странника…
Словно они ушли с лица Спящего на лик осла и перекинулись переметнулись переселились прижились просияли там.
— О Аллах!.. Откуда странник знает мое дальнее имя которое я сам уже от старости вспоминаю едва?..
Ангел Азраил что ли?…
Святой покровитель странников тысячелетний Хызр-Ходжа что ли плывет течет грядет передо мною?..
И осел его весь виясь ярясь трясясь плывет в текучей глине…
И задеты святой весенней грязью Хызра узкие ноги у которых стали камнем ступни и подошвы…
— Дервиш иль забыл что земли рая превышают в тысячи раз землю людей?..
Ейхххххххх!..
Дервиш тут выглянули явились алые сокровенные девственные окраины райских несметных неоглядных садов…