Зеркало королевы Мирабель

Бенжамин угрожающе на него надвинулся, привычно пользуясь преимуществом своего роста. Джинджер поспешила встать между спорящими, пока дело не дошло до драки.

— Спокойно, господа, спокойно! — Бенжамин свирепо посмотрел на нее, явно недовольный, что его поставили в один ряд с Адмаром. — Мы на границе Озерного края. Туда, не зная дороги, не сунется ни один королевский страж. Я же могу провести вас по болотам, используя свои способности предсказателя. И в Озерном крае множество заброшенных замков, где мы можем передохнуть.

— О да, — согласился с легкой болезненной усмешкой Адмар. — До замка Фрейни всего три-четыре дня пути через почти непроходимые топи. А все прочие, расположенные поближе, вот чудо-то! Все прочие разрушены во время ведомых Мирабель войн. До основания. Чудесная штука, этот горючий порошок.

— Что ты можешь предложить? — сухо поинтересовался Бенжамин. После «ты» последовала небольшая пауза, в которую могло вместиться и «мерзавец», и что-нибудь похуже.

Адмар словно бы не услышал ни оскорбительной паузы, ни слов. Пошатываясь, он добрался до своей лошади и обеими руками уцепился за поводья, чтобы не упасть. Джинджер, подхватив брошенную у костра сумку, поспешила за ним. С третьей попытки, и не без помощи ведьмы, музыканту удалось вскарабкаться в седло.

— Мои вещи, сударыня, — очень вежливо попросил он. Джинджер молча протянула сумку. — Лучше всего, милорд, направиться в замок КэрГоф.

— Прямиком в лапы к мессиру Микаэлю, — саркастически кивнул Бенжамин.

Адмар покачал головой.

— Устаревшие сведенья. Два года назад графиня Кэр с ватагой лесных разбойников отбила свой родовой замок и является там теперь полноправной хозяйкой. Просто-таки сюжет для героической баллады.

«Брианна?!» — чуть было не вырвалось у Джинджер. Брианна, леди Кэр, которую она знала в детстве, и вдруг — героиня баллады. Брианна, которую волновали прогулки по реке, поездки в столицу, сказки о рыцарях и вышивание какого-то нелепого знамени. И которая, как слышала мельком Джинджер, погибла шесть лет назад. Уму непостижимо!

— Хотите что-то сказать? — вежливо поинтересовался Адмар.

Джинджер покачала головой.

— Тогда, может быть, у кого-то есть возражения или более здравые идеи? — спросил музыкант таким тоном, за который вполне можно и убить. — Или мы все же едем в КэрГоф?

— КэрГоф, — мрачно согласился Бенжамин и направился к лошадям.

Джинджер покосилась на музыканта. Тот ей подмигнул и сразу же отвернулся. Уму непостижимо! Его послушались! Хотя, возможно, дело было в том, что он все же был Адмар, самый настоящий граф, или даже герцог (Джинджер плохо разбиралась в титулах). А знатные люди всегда прислушиваются к еще более знатным, это почти на уровне инстинкта. Что, правда, не мешает им тех же людей убивать. Все еще покачивая головой и совершенно искренне недоумевая, Джинджер вскарабкалась в седло. Пожалуй, стоит сегодня поехать рядом с Адмаром. Еще не ровен час, этот безумец сверзится на землю.

* * *

Болела обоженная ладонь и порезы на лбу. Тут был определенный прогресс, потому что еще четверть часа назад болели все тело, голова и, кажется, даже сам воздух вокруг. Теперь же Фламэ обрел способность связно и достаточно трезво мыслить. Увы, тут были и свои недостатки: когда он держался на чистом гоноре, сами собой вспоминались прежние привычки, привитые в далеком детстве. Откуда-то из далекого прошлого всплывали интонации потомственного герцога Адмара, Ильтара и Фрейни. Теперь же он вновь превратился в бродягу, тоже с прошлым, но совсем недавним и куда менее славным. Одно дело, давно свершенные завоевания замков Озерного края, это почетно. И совсем другое дело, завоевания городов и графств для королевы Мирабель. Удивительно, как любая подлость по истечении пары веков превращается вдруг в великую доблесть.

Итак, болело почти все тело, и Фламэ только чудом держался в седле, уцепившись обеими руками в поводья. Ведьма ехала оскорбительно близко, словно готовая в любой момент подхватить сползающее с седла тело. Фламэ ей, впрочем, был благодарен. Молча. И отряд также ехал в тяжелом молчании, удаляясь от Аннуэрской пещеры. Болезненно морщась, музыкант оглянулся через плечо.

— Вот что любопытно. На севере, в Льдинных горах рассказывают легенду об основателе их княжеского рода, повелителе гор Хакене.

Молчание из тяжелого стало неодобрительным, что изрядно подняло Фламэ настроение. Эх, сложись его судьба по-иному, стоял бы он сейчас за преподавательской кафедрой в Усмахтском университете, сводя с ума студентов.

— Хакен Серый Волк был то ли великан, то ли людоед, то ли великан-людоед, то ли серый волк. В каждом варианте легенды по-разному, ну, а в официальных летописях Княжински, ясное дело, такие пикантные подробности не приводятся. Кроме того, летописям от силы лет двести, прежние книги сгинули в Темьгороде, и все уже до такой степени быльем поросло…

— Может быть, вам стоит помолчать, мессир Адмар? — безукоризненно вежливым тоном поинтересовалась ведьма.

Когда подобные ей сестрицы вот так вежливы, жди беды. Фламэ дождался реплики Бенжамина, привычного «заткнись», и невозмутимо продолжил.

— В горах, которыми правил Хакен, жил мудрый отшельник. Он поселился в пещере, принимал подношения господарей — это такие местные князьки — и пророчествовал за умеренную плату. Однажды Хакен прислал к нему своего слугу, требуя предречь славу Серому роду. Редкая, надо сказать, наглость, но для правителей традиционная, — Фламэ усмехнулся. — Отшельник, естественно, врать не стал и предрек потомкам Хакена кучу всяких пакостей. Мол-де, и столицу свою они утратят, и горами править больше не будут. Есть даже какая-то легенда о мертвой княгине, которая будет мстить за поругание, но это явно позднейшее дополнение. На развилке нам налево.

Путники с недоумением уставились на раздваивающуюся дорогу. Адмар направил коня в нужную сторону, дождался, пока маленький отряд его нагонит (ведьма снова поехала почти вплотную) и продолжил.

— Хакен, конечно, осерчал, но ничего с отшельником поделать не мог: того охранял горный дух. Тогда Хакен отправил к отшельнику свою сестру, ведьму Мирнею. Превратившись в змею, Мирнея съела мудрого отшельника. Однако же, хранитель гор, прогневавшись, сказал, что вечно ей теперь жить в пещере, проглатывая потомков Серого рода. Хакен, который, напомню, был то ли людоед, то ли великан, оторвал кусок скалы вместе с пещерой и закинул его как можно дальше.

— Хорошо, — кивнула ведьма. — А почему пещеру назвали Аннуэрской? Мирнейская будет куда логичнее.

Фламэ усмехнулся. Как бы ни приятна была власть рода Адмар, Ильтар и Фрэйни, власть собственного красноречия грела душу куда сильнее.

— О, на этот случай есть сказка о мальчике Нури и девочке Ани.

— И что с ними? — спросила ведьма.

Фламэ на секунду прикрыл глаза, борясь с дурнотой.

— Когда-нибудь потом. В любом случае, КэрГоф уже на горизонте.

Сложенный из светлого, почти белого песчаника, замок рода Кэр не слишком выделялся на фоне заснеженных полей и затянутого снеговыми облаками неба. К тому же, силуэт его, массивный, словно распластанный по земле, был лишен изящества, присущего северным городам и крепостям Каллада. Сказывалась близость к Озерному краю, еще двести лет назад раздираемому усобицами, и к алчной Империи, всегда готовой расширить свои границы. Впрочем, сейчас ворота (это было видно даже издалека) были распахнуты, словно графине некого бояться, и у стен шумела многолюдная ярмарка.

Фламэ оглянулся на своих спутников. Проще всего было сойти за путешественников, забредших в Кэр по торговым делам. Однако, ярмарка была однодневная — это по флагам видно, постоялого двора поблизости не было, а леди Беатрис требовался уход, забота и теплая постель хотя бы на одну ночь. Иначе любые усилия окажутся совершенно бессмысленными. Да и сам музыкант не отказался бы от ночи под крышей, особенно сейчас. Значит, придется просить защиты у леди Кэр, которая, увы, знает его в лицо.

Час спустя путешественники подъехали, наконец, к стенам замка и смешались с толпой торговцев. Палатки и возки были поставлены прямо у светлых стен, и среди крестьян и купцов можно было разглядеть челядь КэрГоф, одетую в плащи с гербами. Стражи было немного, но доспехи, прикрытые нарамниками, также с гербом Кэр, внушали трепет. Равно как и алебарды. Кроме того, почти у каждого, включая крестьян, был на поясе меч — неслыханная дерзость в любом другом месте. Что ж, графиня Кэр мудро вооружила чернь и смогла отбить свой родовой замок и свое графство. Сможет ли она теперь совладать с этой толпой? Фламэ искренне хотелось увидеть эту незаурядную женщину, которую он помнил маленькой девочкой, прибывшей впервые ко двору королевы.