Zero. Обнуление

Думая об этом, он шагает на заправку, где личности вроде нового него предпочитают закупаться лапшой, печеньем и дешевым винишком. Не поднимает понуренной головы. Знает, что камеры нацелены на парковки, на проходы, подозревает, что каждый внедорожник может принадлежать «Слиянию», что каждый идиот в велосипедном шлеме — правительственный агент. Уже начал немножко понимать, каково быть в шкуре сумасшедшего. Параноики уверены, что постоянно пребывают под наблюдением, убеждены, что за ними следят, следят и следят — и самое смешное, что действительно следят. За нами всеми! Пару ночей назад, услышав, как один из соседей шепчет молитвы и просит заступничества у инопланетян, получивших доступ к его сокровеннейшим мыслям, Дон поймал себя на том, что ощутил душевный отклик. И это новое духовное родство с обреченными встревожило его.

Так что, думает он, быть может, сегодня вечером чуть оттянется. Ничего особенного. Просто возьмет на заправке то, что действительно хочет: печеньки «Орео», пару бутылок холодного пива «Прери уикенд». Дошагав до заправки, поправляет кепку, чтобы скрыть лицо от камеры над прилавком, берет пачку печенья и направляется к пиву. Бутылки заиндевели; он буквально слышит, как они вздохнут, когда сковырнешь крышечку, видит тонкий завиток дымка — аж горло саднит, как хочется…

«Мы — это наши привычки». Вспоминает, как Билли Грэм повторял это снова и снова — по-настоящему хороший детектив в отставке, наставлявший его на путь охотника за головами, когда он только-только дембельнулся из морпехов. «И избавиться от них мы не можем». Всякий раз, когда они разыскивали какого-нибудь типа, Билли отправлялся порасспросить его семью, вынюхивал, кто ладил с беглецом лучше всех (обычно мамочка), а затем просто сидел у ее дома и ждал. А если матери больше нет? Нет семьи? Слоняйся возле любимого бара этого типа. «Мы — это наши привычки». Билли всегда брал своего парня, зная, что мы рабы привычки и всегда вынуждены возвращаться в колею, если хотим оставаться самими собой.

Дон кладет ладонь на дверцу холодильника. Он платит наличными. Даже если «Слияние» знает его привычки, его слабость к «Прери уикенд» и «Орео», эту покупку им не отследить, ведь правда? Ну уж нахер! Кто знает, на что они способны? Может, они ужесточили слежку в местах, где эти две вещи можно купить вместе… Не стоит рисковать.

Он переходит к следующему шкафу и берет «Корону». Возвращает «Орео» на полку. Хватает пакет чипсов «Доритос». И шаркает к кассе — жалкий, но стойкий.

9 дней 19 часов

Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия

— Дамы и господа! Нуль Девять провалился! Мы его взяли.

Слава богу! Осталось только двое. Кейтлин Дэй и Джеймс Кеннер, Нули 10 и 2, и тогда будет вся десятка. Можно будет подвести черту, а в запасе еще девять суток с мелочью.

Сай спускается на пол Пустоши, где раздает хлопки по спинам и пожатия рук направо и налево: «Молодцы, народ! Стальные нервы!» Возводит начальника команды Нуля-9 (на бейджике сказано «Терри») на пьедестал и только после этого замечает стоящего в углу Берта в компании Эрики. Значит, отличный момент снова показать этому угрюмому правительственному фигляру, какая удача для него вести дела с такими крутыми людьми, как Сай.

— Ну-ка, Терри, расскажи остальным мальчикам и девочкам, как ты это сделал.

Смех. По всей конторе царит облегчение, люди выходят из своих берлог, где в тесноте, как угорелые, играли свои роли в этой операции, тянущейся уже три долгих недели.

Терри вряд ли старше двадцати пяти. До сих пор страдает угрями. Лицо как булка с кунжутом. Телосложение карандаша. Заговорив, дает петуха, но после овладевает голосом.

— Да это в основном «Ясновидец». Мы решили, что Дон Уайт пропитан духом Канзас-Сити до мозга костей. Он морпех, как мы выяснили, потом стал охотником за головами. Потом колено, у него проблемы с коленом, так что… Он однозначно умеет скрываться, но мы решили, что он вряд ли вообще покинет Сити. Не походник, не турист. Так что мы создали модель, протестировали ее, а потом задействовали.

— Прямо жизненное кредо, — вставляет Сай.

Терри издает нервный смешок.

— Э-э… ну… в общем, модель предсказала, что он будет прятаться… ну… в сообществе бездомных. Мы подумали, у него будет мобильник на экстренный случай — мать очень в годах, — но выловить его на значительной площади Сити мы возможности не имели. Только если он стал бы придерживаться шаблонов. Так что мы сосредоточили внимание на мини-маркетах возле палаточных городков и ночлежек. Нам были известны его вкусы вроде пива и закусок. И мы задействовали маячки.

Самое время, пока Берт бдительно наблюдает из угла, чтобы Сай показал себя сразу и начальником, и просветителем.

— Позволь мне встрять на секундочку, Терри. Спасибо. Маячки, запомните это слово. Итак… что нам известно? Мы знаем, что технология джи-пи-эс хороша, когда мы хотим отследить смартфон по адресу, проверить, дома ли человек, но для детальной проработки не годится. — Он превращает этот инструктаж в выступление на конференции по новаторским технологиям, говоря в микрофон гарнитуры, и его усиленный голос заполняет Пустошь. — Она в лучшем случае обеспечивает точность в радиусе шестидесяти футов. В большом городе это означает, что я не знаю, зашли вы в «Старбакс» или в соседний «Данкин донатс». Но я хочу это знать. И хочу знать больше этого. Само собой, мы можем ретроспективно просмотреть ваши выписки по кредитным картам и картам лояльности. Легко. Но я хочу видеть в реальном времени не только то, где именно вы находитесь, но и покупаете ли там бурый рис вместо белого… И я хочу знать, не купили ли вы бурый рис только после того, как секунд тридцать разглядывали предложение по пицце. Потому что тогда я буду знать, что пицца шестнадцать секунд вас все-таки искушала. Это знание позволит любому болвану толкать рекламу более эффективно, ведь он сможет достучаться до вас в этот миг… Влезть к вам в душу… Тогда когда вы двинете домой, собираясь приготовить ужин для семьи, а вам бросят электронный скидочный купон в новую пиццерию чуть дальше по улице, срок действия которого истечет через сорок минут, велика вероятность, что вы оставите это здоровое дерьмо в холодильнике и закажете пиццу. А в «Слиянии» это знание просто сокрушительно в смысле помощи в поимке негодяя. Благодаря распространенности систем скрытого видеонаблюдения и изумительной работе наших друзей по прибавлению к старым добрым вышкам сотовой связи уймы маячков, размещенных на каждом здании в городе страны, несметного множества маячков — маячков, маячков, маячков, — «Слияние» располагает всеохватной сетью, позволяющей нам регистрировать подробности с нужной степенью детализации в режиме реального времени. Вы владелец нормального телефона и медлите в проходе перед своим любимым пивом — и это помогает нам поймать вас. Терри, какой у этого парня любимый сорт пива?

— «Прери уикенд».

Смех. Что за славная забава!

— Несколько секунд спустя, — продолжает Сай, — субъект останавливается в паре футов от любимого лакомства, и мы знаем об этом. Терри, какое у парня любимое лакомство?

— «Орео».

Снова смех.

— Значит, вы отследили его с помощью его телефона? — спрашивает Сай. — Как?

— Он был слишком осторожен. Свой одноразовый телефон не включал. В данном случае проработка окрестных систем скрытого видеонаблюдения выдала нам мужчину подходящего возраста, роста и походки, входящего в магазин. Мы подтянули внутренние камеры магазина и проследили, как субъект в капюшоне и всем остальном потратил много времени, раздумывая, какое пиво купить, и когда проверили кассовый сканер, оказалось, что на самом деле он купил шесть бутылок «Короны». Но вторую покупку он ПОЧТИ осуществил…

— Просто не мог удержаться.

И опять смех.

— Попался на наживку «Орео». Дело закрыто, — возглашает Сай, чтобы потешить не только толпу вообще, но и Берта в частности. — И вот так все эти маячки пять-джи, а скоро и шесть, и семь, дают нам возможность читать каждого, будто книгу, вертеть им, как марионеткой. Новый мир, народ! Новый мир.

Под всеобщий гомон «Изумительно!» и «Потрясающе!» Сай озаряет зал своей лучезарной голливудской улыбкой.

— И как вы думаете, что его ждет на заднем сиденье машины захвата?

Начальник группы касается своего планшета, и на стене Пустоши появляется громадное изображение жалкого и небритого Дона Уайта на заднем сиденье внедорожника. По агенту с каждой стороны — один с «Орео», другой с упаковкой из шести бутылок «Прери уикенд», оба скалятся в камеру и тычут свои дары Дону Уайту в грудь. У того такой вид, будто его сейчас стошнит.

Сай начинает аплодировать первым, затем указывает на большое табло, где непогашенными остаются только портреты Нуля-2 (Джеймс Кеннер, IT-предприниматель) и Нуля-10 (Кейтлин Дэй, библиотекарь).

8 дней 17 часов

Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк

На улицах есть камеры. Даже пластиковая садовая беседка, где она приютилась на ночь, оборудована камерами. Они повсюду. «Я Кейтлин Дэй, — думает она, стараясь идти, как другой человек, причем стабильно. — Я принимаю участие в эксперименте государства для проверки его новейших средств массового наблюдения». От этой части ее разбирает смех. «Уж если правда выглядит как параноидальный бред, то какого черта ты творишь?!»