Жаркие ночи - Холодные дни

— Я скажу! Скажу!

Мужчина довольно усмехнулся.

— Я внимательно слушаю.

— Михримах Султан сегодня утром… приказала мне найти для неё агу, — вновь заплакала от собственного бессилия служанка.

— Зачем?

— Чтобы он сле… следил за Малкочоглу Бали Беем. Я не знаю, кто это.

Лицо Рустема-паши исказилось в непонятной гримасе: смесь злости и досады.

— Я правда не знаю! — по-своему поняла это Хюнерли-хатун и сжалась от страха.

— Можешь идти, хатун, — сдерживая свой пыл, приказал Рустем-паша.

Служанка с огромным облегчением вышла из его кабинета. Паша со злостью стукнул кулаком по стене. В дверях появилась обеспокоенная Гюльбахар-калфа.

— Что она рассказала, паша?

Не ответив на её вопрос, мужчина развернулся и вышел из кабинета уверенным шагом. Поняв, в каком состоянии паша и куда он направляется, калфа поспешила за ним.

— Паша, успокойтесь! Вам нельзя ссориться с Михримах Султан.

Мужчина не обращал внимания на её слова . Его вновь захлестнули огромной волной ревность и жосада. Он с таким трудом добился этой женщины, что была его, казалось бы, несбыточной мечтой, а какой-то несносный выскочка бей владеет её сердцем. Это его нещадно тяготило и мучило. Рустем-паша изнемогал от ревности. И сейчас, когда он узнал о желании Михримах Султан следить за Малкочоглу, он полностью вышел из себя и не смог обуздать свои чувства. Слова, что так долго стояли в его горле, просились наружу.

Резко распахнув двери в покои, паша вошел внутрь и увидел супругу, что сидела на тахте и снимала украшения. Служанка сидела с ней и расчесывала ее золотистые волосы. Увидев состояние, в котором пребывал Рустем-паша, султанша нахмурилась. Измир-хатун прекратила расчесывать её волосы гребнем и замерла.

— Что такое, паша? — спросила Михримах Султан, кинув взгляд на испуганную Гюльбахар-калфу.

— Выйдите все! — взмахнув рукой, приказал паша.

Гюльбахар-калфа ретировалась мгновенно, не желая попасть под горячую руку. Измир-хатун же вопросительно взглянула на госпожу и, увидев ее позволительный кивок, вышла. Супруги остались наедине.

— Что все это значит? — начала волноваться Михримах Султан и встала с тахты.

Рустем-паша, кинув испепеляющий взгляд на супругу, который она встретила впервые, обращенный в её сторону, подошел к ней ближе. Та сложила руки на груди, не понимая, что происходит.

— Я узнал о том, что вы приказали найти агу, для того, чтобы он следил за Малкочоглу.

Махримах Султан выдохнула. Чертова Хюнерли! Проведя рукой по волосам, султанша взглянула на мужа.

— С чего ты взял, что это правда? Слово служанки против моего.

Паша озлобленно ухмыльнулся.

— Тогда как вы объясните свой гнев и освобождение этой хатун от услужения вам?

— Она плохо выполняла свои обязанности. Этим и разгневала. И с каких это пор вы стали интересоваться моими делами со служанками?

Проигнорировав последний вопрос, мужчина подошел еще ближе.

— Снова на «вы».

Михримах Султан нахмурилась и промолчала.

— Плохо выполняла обязанности — это не сохранила вашу тайну?

Золотоволосая султанша устало вздохнула, сдаваясь.

— Даже если я и отдала такой приказ… Что дальше, паша? Что вы сделаете?

Рустем-паша хмуро смотрел на неё, не торопясь с ответом.

— Вы замужняя женщина, султанша. Ты моя жена, Михримах!

— А вы, как вижу, перешли на «ты», — перебила его та, начиная закипать от гнева.

Да кто он такой, чтобы так разговаривать с султаншей, с дочерью падишаха мира?

— Я не позволю моей жене бегать за каким-то беем! Ты моя женщина.

Михримах Султан задохнулась от возмущения.

— Что за приступ собственничества, паша? Возьмите себя в руки, пока это не привело к плачевным последствиям. Исключительно для Вас!

— Михримах, — борясь с несоизмеримым гневом, проговорил Рустем-паша. — Я мечтал о тебе годами, а этот чертов Малкочоглу даже не смотрит на тебя. Ты ему не нуж…

— Закрой свой рот! — окончательно разозлилась султанша, сжав кулаки. — Выйди вон! Поговорим, когда остынешь. И в эти покои отныне не смей входить без разрешения.

— Султанша, — раздался его упрямый голос. — Это и мои покои тоже, так что…

— Ты меня плохо слышал? Теперь у тебя свои покои, у меня свои. Видеть тебя не желаю! Выйди.

— Михримах, — еще больше разозлился паша, чувствуя теперь еще и обиду на её слова.

Чем он их заслужил? Он всего лишь пленник своей любви и выбраться из этого плена, наверно, до конца своей жизни не сможет. Его глаза стали темнее ночи.

— Я сейчас позову охрану, — грозно проговорила Михримах Султан, чувствуя непреодолимое желание ударить разгневавшего ее мужчину.

Поддавшись мимолетному импульсу, Рустем-паша быстро подошел к жене и, схватив ее, крепко поцеловал в губы, вложив в поцелуй всю свою накопившуюся страсть и полыхающую злость.

========== Глава 7. ==========

Султанша прикусила его нижнюю губу, и паша резко отпрянул.

— Что ты себе позволяешь?! — гневно воскликнула она. — Охрана!

Двое мужчин тут же вломились в покои.

— Выведите пашу!

Охранники растерянно переглянулись, но все же подбежали к Рустему-паше.Тот от них отмахнулся, как от назойливых мух и надменно произнес:

— Я сам.

Двое охранников отступили. Взглянув на супругу гневным прожигающим взглядом, мужчина провел рукой по волосам. Из его нижней губы сочилась кровь, и Михримах Султан с ужасом отметила, что ей приятен этот вид. Так ему и надо! Нечего руки, да и язык распускать.

— Ваше желание для меня закон, султанша. Будь по-вашему.

— Правда? А я начала в этом сомневаться, — ехидно отозвалась она.

Нахмурившись, паша вышел из покоев в сопровождении охранников. Двери в покои закрылись, и султанша облегченно выдохнула, до сих пор не веря в то, что только что произошло. Паша действительно ненормальный! Чувствуя себя опустошенной, Михримах Султан села на тахту. Спустя несколько мгновений тишины в покои вошла настороженная Измир-хатун.

— Султанша? — несмело проговорила она в вопросительной интонации.

Та медленно повернула голову в её сторону.

— Зная, что вы любите бывать в хамаме перед сном, я подготовила его.

Михримах Султан выдавила благодарную улыбку.

— Спасибо, Измир. Весьма кстати. Мне нужно расслабиться.

Свечи уже были погашены, и в светло-голубых покоях воцарилась темнота. Лишь лунный свет проникал в них сквозь окно. Михримах Султан, сжавшись на огромной кровати, пользуясь моментом, когда она могла побыть в одиночестве, думала обо всем, что случилось за день.