Жаркие ночи - Холодные дни

На мгновение воцарилась гнетущая тишина. Даже не взглянув на сестру, Шах Султан кивнула.

— Хорошо. Пусть будет так, Хюррем.

— Что?! — вскрикнула Хатидже Султан. — После всего, что…

— Замолчи, сестра. Возьми себя в руки.

Султанша огромным усилием воли смолчала.

— С Вашего позволения.

Хюррем Султан, развернувшись, направилась к дверям. Михримах Султан, немного задержавшись, окинула мрачным взором своих тётушек и отправилась следом за ней. Идя по улице к карете, она вздохнула.

— Валиде, это перемирие ведь ненадолго…

— Пусть так. Эта передышка для нас как глоток свежего воздуха.

***

— Эта договорённость меня пугает, сестра… — волновалась Хатидже Султан, расхаживая по холлу. — Это бездействие. Она просила не о мире, а о передышке, чтобы восстановить силы для борьбы. Беременность Михримах всего лишь повод…

— Именно поэтому я и согласилась, — ухмыльнулась Шах Султан, спокойно восседая на тахте у окна. — И мы за это время наберёмся сил.

Хатидже Султан вздохнула.

— По сердцем Михримах растёт ребёнок, что впитывает в себя качества Рустема, Михримах и, соответственно, Хюррем. Страшно даже представить, каким он вырастет…

— Да. Амбиции, жажда власти и желание борьбы могут передаться ребёнку, грозя стать оружием смешения худших качеств.

Прошло 7 месяцев…

Был тёплый летний день. В беседке в саду сидела молодая девушка, читающая книгу. Одна рука её лежала поверх большого живота, поглаживая его. Вздохнув, она закрылакнигу и обернулась к служанке, стоящей неподалеку.

— Роксан-хатун, помоги мне подняться.

Поспешив подать своей госпоже руку, служанка помогла той спуститься по лестнице из беседки на землю.

— Дальше я сама, — выдохнула Михримах Султан, зашагав к главным дверям дворца.

Уже возненавидев свою изменившуюся походку, султанша медленно поднялась на второй этаж, войдя в супружеские покои. Устало выдохнув, она подошла к зеркалу, и удрученно осмотрев себя, обернулась к дверям.

— Роксан, пусть придёт Гюльбахар-калфа. Мне нужно обсудить с ней кое-что.

— Как прикажете.

Михримах Султан вдруг выронила книгу из рук на низкий столик для украшений у зеркала. Наклонившись, чтобы поднять её, девушка почувствовала резкую боль в животе. Вскрикнув, она попыталась распрямиться. Боль немного отступила, но рывком снова дала о себе знать.

— Роксан! Гюльбахар! — громко позвала она, с трудом добравшись до кровати.

Женщины забежали в покои на ее крики. Увидев свою госпожу, Гюльбахар-калфа всё поняла.

— Роксан, быстро за лекаршей! Султанша раньше срока рожает. О Аллах, помоги!

Вернувшись днём с государственной службы, Рустем-паша, услышав суматоху, нахмурился. И даже Гюльбахар-калфа его не встречала. Мимо вдруг пробежала взволнованная служанка.

— Стой, хатун. Что происходит?

— Паша, султанша рожает!

Почувствовав, как сердце куда-то рухнуло, взволнованный и испуганный Рустем-паша помчался в покои. Растворив двери, он наткнулся на Гюльбахар-калфу, которая его вытолкнула обратно в коридор. Мужчина успел уловить лишь пробирающий до костей крик жены.

— Как она?

— Роды начались раньше времени, но пока всё в порядке.

— Что значит «пока»?

— Паша, некогда. Мне нужно помочь.

Гюльбахар-калфа удалилась обратно в покои.

Спустя несколько часов…

Рустем-паша, всё это время шагающий из угла в угол в коридоре, вдруг услышал сквозь крики Михримах Султан, от которых у него сводило душу, плач младенца. Радостный трепет озарил его сердце. Гюльбахар-калфа вышла из покоев. На её лице застыла радостная улыбка. Многозначительно кивнув, она опустила голову. И на лице счастливого Рустема-паши расцвела облегченная улыбка.