Жаркие ночи - Холодные дни

— Сколько было наемников? — поинтересовался султан.

— Около семи, повелитель, — отозвался Рустем-паша. — В живых осталось только несколько охранников. Все женщины остались живы.

— Правда ли, что один из наемников перед смертью признался, что приказ был отдан моей сестрой, Шах Султан?

На мгновение в покоях воцарилась напряженная тишина.

— Не припомню такого, — с небывалой уверенностью, наконец, заявил паша.

Его взгляд стремительно обратился к Хюррем Султан. В её глазах блеснула новая волна негодования. Она надеялась, что хотя бы Рустем-паша спасёт ситуацию.

Султан Сулейман вновь посмотрел на жену обвиняющим взглядом.

— В таком случае, выясни, чьих это рук дело. Можешь идти.

Поклонившись, Рустем-паша в поклоне вышел из султанских покоев.

— И ты, Михримах, — кивнул повелитель, и подойдя, поцеловал дочь в лоб. — Моя луноликая.

Поклонившись, Михримах Султан вышла, обеспокоенно посмотрев на напряженную валиде. В коридоре она подошла к ожидавшему ее неподалеку супругу.

— Что всё это значит, паша?

Поджав губы, мужчина подошёл ближе к девушке.

— Ты всё сделала правильно, моя султанша. Не переживай. Теперь это моё дело. И твоей валиде.

— Снова отталкиваешь меня? Я хочу знать, что происходит. Почему ты велел молчать?!

— Успокойся, Михримах, — прошептал Рустем-паша и провел тыльной стороной ладони по её щеке. — Тебе не стоит в это впутываться.

— Не тебе решать! — отпрянула от его руки она. — Я уже впуталась. Всё, что касается моего мужа и матери, касается и меня. Отвечай!

Напрягшись еще больше, паша хотел что-то ответить, но в этот момент из султанских покоев вышла Хюррем Султан. Подойдя к дочери и зятю, она смерила их убийственным взглядом.

— Надеюсь, у вас двоих есть разумное объяснение случившемуся. Вы даже не представляете, как подставили меня перед нашим повелителем!

— Валиде, не злитесь, — начала Михримах Султан. — Я…

— Что ты устроила?! — взорвалась Хюррем Султан. — Я тебе доверилась! Решила, что ты, наконец, проявила хоть немного рвения, чтобы устроить благополучную жизнь твоих братьев, мою, свою, наконец!

— Султанша, — встрял в разговор Рустем-паша. — Не гневайтесь на Михримах Султан. Это я попросил мултаншу умолчать обо всем.

— Ты? — переспросила султанша. — Зачем это понадобилось?

На мгновение на его лице заиграло выражение довольного коварства. Заметив его, Хюррем Султан мгновенно изменилась в лице: с негодующего на заинтригованное.

Михримах Султан почувствовала себя лишней. Эти двое родных для неё людей настолько сходились в своем коварном, изворотливом мышлении, остром уме и образе мыслей, что становилось жутко. Они будто понимали друг друга с полуслова. Получали чувство опьяняющего блаженства от своих умело проворачиваемых дел.

— Тебе что-то удалось узнать?

— Не место, — коротко ответил паша. — Поедемте в наш с султаншей дворец.

— Раз такое дело, — кивнула Хюррем Султан. — Надеюсь, это стоит того, ведь я потеряла часть доверия повелителя к себе.

— Несомненно.

Троица переглянулась и двинулась по коридору, подальше от покоев султана. В Зимнем дворце, в покоях хозяев слышались обрывки разговора. Хюнерли-хатун, стоя за дверьми, выгнанная в коридор, пыталась разобрать хоть что-то, но разговор был слишком тихим. Вероятно, он не должен был коснуться ненужных ушей.

— Ты в этом уверен? — пронзительно посмотрела на зятя Хюррем Султан.

— Можете не беспокоиться. Я всё сделаю так, как нужно, — заверил он, сидя на тахте.

Михримах Султан сидела рядом с супругом, нервно теребя пальцы и вслушиваясь в диалог.

— Что ты думаешь по этому поводу, Михримах? — обратилась к дочери все еще сомневающаяся Хюррем Султан.

Подняв взгляд серых глаз, она ухмыльнулась.

— Отличный ход, валиде. Шах Султан должна узнать, что мы не стерпим таких оскорблений.

Поджав губы, Хюррем Султан замолчала. В покоях воцарилась тишина ожидания. Всё зависело от слов Хюррем Султан. Они либо идут на этот рискованный шаг, либо нет.

— Будь что будет.

Супруги заговорщически переглянулись.

— Я на тебя рассчитываю, Михримах. Отныне тебе не выбраться из дел, в которые ты так стремилась окунуться, — раздался предупреждающий голос Хюррем Султан.

— Я Вас не подведу, валиде, — встала с тахты Михримах Султан.

Потрепав дочь по плечу, Хасеки Султан поцеловала её в лоб и, бросив взгляд на Рустема-паша, оправила подол платья.

— Мне пора возвращаться в Топкапы. Жду вестей.

— Да, валиде.

Паша встал с дивана, склонив голову.

— Султанша.

Хюррем Султан вышла из покоев. Михримах Султан перевела взгляд с закрывшихся дверей на супруга.

— Может, если бы я рассказала обо всём повелителю…

— Нет, султанша, — перебил её Рустем-паша. — Нельзя так открыто обвинять султаншу династии.

— Почему? — искренне не понимала она. — К чему все эти интриги? Мои слова, подкрепленные твоими и авторитетом валиде были бы сокрушительной силой против Шах Султан.

— Поверила бы ты, например, что шехзаде Мехмет способен нанять наемников для того, чтобы убить меня?

— Нет! — возмутилась Михримах Султан, не понимая, к чему паша клонит.

— Такая же ситуация с повелителем. Он считает твою валиде верной династии, справедливой женщиной, которая не опустится до интриг. Но в оправдание султанши скажу, что если бы не интриги, кем бы она сейчас была? По-другому нельзя добиться власти, нельзя защитить собственных детей, тем более в гареме при такой конкуренции. И ты для повелителя образ чистоты и невинности. Чтобы полностью доверять, повелитель должен знать только светлую сторону. Он никогда бы не поверил до конца, что Шах Султан осмелилась напасть на наш дворец. Для него она так же чиста и непорочна. Она тоже понимает, что нельзя показывать своего истинного лица. И умело скрывает свои истинные помыслы.

— Судя по твоим словам, Рустем, я должна обманывать собственного отца? — нахмурилась Михримах Султан.

— Ради будущего своих братьев, твоей матери и нашего с тобой. Борьба за власть жестока. Только сильные люди могут выиграть её. Сила заключается и в том, чтобы перебороть свои принципы, свою вину и гнетущие чувства. Справиться с собой.

Султанша покачала головой.

— Вероятно, ты прав.

— Шах Султан ответит за все свои дела, моя султанша. И это сделаешь ты. Вспомни, как она наносила оскорбления твоей валиде. А Хатидже Султан?