Жаркие ночи - Холодные дни

— Рустем, ты что-то придумал? Что ты намерен делать?

Паша вздохнул.

— Пока ничего, Михримах. Стоит подождать, что будет дальше. Пока мы ничего не можем доказать, а значит, и сделать.

— Чего ждать? — нахмурилась султанша, привстав на локте. — Шах Султан нужно остановить.

— Михримах, успокойся. Я же говорю, что пока ничего делать не стоит.

Поджав губы, девушка почувствовала легкую жажду.

— Охрана! — громко воскликнула она.

Рустем-паша от неожиданности вздрогнул.

— Что такое?

Охранник вошел в покои.

— Слушаю, султанша.

— Пусть Айше-хатун принесет мне воды.

— Как прикажете.

Услышав приказ жены, паша успокоился. Спустя минуты в гостевые покои вошла растерянная Гюльбахар-калфа.

— Султанша. Паша, — поклонилась она. — Я принесла воды.

— А где Айше? — не поняла Михримах Султан.

— Мы не смогли её найти. Похоже, её нет во дворце.

— Что значит «нет»? — возмутился Рустем-паша, и его брови сошлись на переносице.

— Паша, она будто исчезла, — растерянно ответила Гюльбахар-калфа.

Супруги напряженно переглянулись.

— Шах Султан загубила всех моих служанок, Рустем! К тому же она, наверняка, подробно их допросила. А ты просишь меня успокоиться?

— Султанша, тебе нельзя волноваться. Служанки — не самое страшное.

— Сначала служанки, а потом… Даже страшно подумать, — с трепещущим от страха сердцем пролепетала Михримах Султан.

— Не беспокойся, — теряя терпение, воскликнул мужчина. — Я разберусь. А ты засыпай. Уже поздний вечер.

— Уходишь? — испугалась Михримах Султан. — Ты же видишь, что происходит во дворце, и оставляешь меня одну?

Рустем-паша устало выдохнул. Ему, разумеется, было приятно, что жена так нуждается в нём. Но его так же раздражал тот факт, что теперь он не может и шага от неё ступить свободно.

— Я скоро вернусь. Охрана стоит около дверей. Тебе нечего бояться.

— Хорошо, — неохотно согласилась девушка.

Объяснить свой страх она не могла. Спокойно ей было лишь с Рустемом, и она в этом себе с трудом признавалась. Супруг вышел из покоев вместе с Гюльбахар-калфой.

Пройдясь по дворцу, Рустем-паша не заметил ничего подозрительного. Отдав приказ Гюльбахар-калфе подыскать для султанши новых служанок, он отправился в гостевые покои, где его жена уже спала. Быстро переодевшись ко сну, мужчина лег рядом, стараясь не разбудить супругу.

Темной весенней ночью в гостевые покои, постучавшись, вошла обеспокоенная Гюльбахар-калфа. Сев в кровати, сонный Рустем-паша нахмурился.

— В чём дело?

— Хюнерли-хатун вернулась во дворец. В ужасном виде, паша. Она желает немедленной аудиенции с Михримах Султан.

Проснувшаяся султанша тоже села в кровати и, едва она улсышала имя Хюнерли, сон мгновенно покинул её.

— Приведите её, — отозвалась Михримах Султан, желая подняться с кровати.

— Нет, ложись обратно, — недовольно покачал головой Рустем-паша. — Нет необходимости вставать с кровати перед рабыней, рискуя здоровьем ребенка.

Решив не спорить, девушка вернулась в кровать. Рустем-паша все же встал и, проведя рукой по волосам, начал мерить шагами покои. Наконец, двери растворились, и вошла потрёпанная Хюнерли. Её светлые волосы находились в полнейшем беспорядке, на лбу красовалась царапина, а одежда была в некоторых местах порвана.

— Что с тобой случилось? — ужаснулась Михримах Султан, широко распахнув глаза.

— Султанша. Паша, — отозвалась Хюнерли, поклонившись. — Простите за беспокойство.

— Говори же, что произошло, — не выдержал паша, сложив руки за спиной.

— Когда я отправилась выполнять Ваше поручение, султанша, меня по пути в Топкапы схватили двое наёмников. Они и привели меня во дворец Шах Султан.

Супруги переглянулись. Их предположение оказалось верным.

— Султанша допрашивала меня. Склоняла на свою сторону. Затем приказала отвести меня в темницу. Но у меня выпало Ваше письмо. Я не дала его прочитать, смогла проглотить.

Рустем-паша слегка ухмыльнулся, дивясь изобретательности служанки.

— Затем меня все же отвели в темницу. Но по дороге я смогла ударить охранников и сбежать. Чудом спаслась из дворца султанши. За мной погнались, но я смогла укрыться от них, а потом добраться до Зимнего дворца.

Михримах Султан почувствовала жалость и в тоже время благодарность. Несмотря ни на что Хюнерли не предала её снова.

— Ты смелая, хатун. Но не проще было ли предательство? — хмыкнул паша.

— Нет, паша. Я не могу предать Михримах Султан. Это равносильно смерти.

— Отлично. Твоя преданность была воспитана мной, не так ли? Помнишь, как легко ты предала султаншу в прошлом?

— Как ты сам сказал, Рустем, это действительно, в прошлом, — отозвалась Михримах Султан. — Хюнерли. Я довольна тобой. Отныне лишь ты мне будешь служить. Твой ум, смелость и преданность — важные качества. А сейчас можешь идти отдыхать.

— Да, султанша.

Служанка вышла из покоев.

Проснувшись ранним утром, Михримах Султан приказала явиться главной калфе. Султанша расспросила её об Айше. Как оказалось, служанка уже была во дворце. Приказав привести её, Михримах Султан в ожидании села в кровати, подложив под спину подушку.

Спустя некоторое время служанка вошла в покои в сопровождении Гюльбахар-калфы. Поклонившись, Айше подняла глаза на свою госпожу.

— Где ты была этой ночью? — раздался в покоях голос султанши, который был уже более сильным, чем вчера.

— Во дворце, султанша.

Гюльбахар-калфа смерила служанку возмущенным взглядом .

— В таком случае почему тебя не смогли найти для выполнения приказа?

— Не знаю, султанша. Я была в хамаме, вероятно, когда Вы отдали приказ. Ночью я отправилась в свои покои, где пробыла всю оставшуюся ночь. Спала.

Михримах Султан мгновение помолчала, обдумывая слова Айше.

— Гюльбахар, неужели ты так плохо искала?

— Что Вы, султанша. Её действительно нигде не было…

— А в хамам ты заглядывала?

— Нет, султанша, — недовольно ответила калфа.

— Вот и ответ на вопрос. Ты действительно плохо выполняешь мои поручения.

— Простите, султанша.

— Можете идти, — вздохнула Михримах Султан, немного успокоившись и перестав подозревать Айше в предательстве.

Айше-хатун покорно вышла из гостевых покоев. Главная калфа же осталась.