Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
Вернувшись в диспетчерскую, я еще раз все обдумал и внес коррективы в наш план. По сути, мое постоянное присутствие в джипе с Сергеичем и Максом было необязательным. Я просто хотел их подстраховать, если вдруг нападут отожравшиеся зомбаки.
Но у меня была цель поважнее: проверить пару идей с использованием нового таланта. Я уже убедился, что под «Сокрытием души» бездушные меня принимают за своего. Но смогу ли я ими управлять? Если нет, будет огромный облом, потому что все мои надежды на это.
Потому я решил сопроводить Сергеича и Макса и оставить в засаде, а самому лазать неподалеку вокруг, тестировать
Все обдумав и взвесив, я предложил им такой вариант, никто не стал возражать. Теперь дело за малым: попытаться все это объяснить Эдрику, который плохо говорит по-английски. Он еще вчера сам предложил сгонять в «Кали» на разведку, но тогда это было слишком рискованно, сейчас же — своевременно. К тому же опасность ему практически не угрожает.
Если он случайно столкнется с людьми Папаши, то не заинтересует их: мало ли тут местных носится? Гоняться за ним по лесу они тоже не станут — что с пацаненка взять?
Меня посетила интересная мысль. А что, если выжившие дети, набирая уровни, усиленно растут, как Крош, набираются сил и тоже становятся полезными? Это нам предстоит выяснить, когда на обратном пути сделаем пареньку несколько уровней. Если так, то в моей команде три полноценных бойца. Ну, три с половиной, с учетом Макса.
— Эдрик, — обратился я к пареньку, который без интереса слушал нас, ничего не понимая. — Нам очень нужна твоя помощь.
Самый юный член команды распахнул глаза и навострил уши. Макс приготовился помогать с переводом, но оказалось, что Эдрик все по-английски понимает, просто говорит плохо. Он слушал меня, кивал, и улыбка на его лице становилась все шире, глаза сияли все ярче.
— Я сделать! — радостно сказал он. — Но рация не понимать. Скажи, как рация слушать и говорить.
Макс перевел его слова.
— Ничего сложного. — Сергеич взял две рации, сел рядом с Эдриком, одну отдал ему. — Лучшее, что может быть, «Моторола»! Смотри. Как там по-англицки? Лук хиа! Смотри, Эдик, проще пареной репы. Вот здесь, сверху — антенна, а рядом с ней два переключателя.
Я перевел, Эдрик кивнул — типа понял.
— Вот этот вообще не трогай, это выбор канала, — продолжил Сергеич, удивляя словарным запасом. — Крутанешь, окажешься на другой частоте и хоть оборись, мы тебя не услышим. Как сейчас поставим всем одинаково, так и пусть будет. Антенну тоже не трогай, она тебе не мешает.
Сергеич снова смолк, чтобы я перевел.
— Вот эта ручка, крайняя, крутишь ее по часовой стрелке, вот та-а-ак. Сначала щелчок — она включается. Смотри, вот тут видишь — индикатор загорелся. А дальше чем сильнее крутишь, тем громкость выше. Вот и все. А теперь самое главное. Рация — по-лу-дуп-лекс-на-я! То есть ты либо слушаешь, либо говоришь. Когда слушаешь, вот эту кнопочку, которая у тебя под пальцем, нажимать не нужно, рация работает как приемник. А когда хочешь что-то сказать, нажимаешь ее, и рация работает как передатчик. Тут есть одна тонкость: говорить может кто-то один, остальные слушают. То есть по очереди: ты говоришь — я слушаю, я говорю — ты слушаешь. Для этого люди используют такое слово — прием! Нажимаешь кнопку — говоришь. Перед тем, как ее отпустить, тоже говоришь «прием».
На той стороне понимают, что теперь он может говорить. Давай попробуем.— Приом! — Эдрик посмотрел на Сергеича, нажав кнопку, потом отпустил ее. — Приом!
— Правильно! Ну и вот эта штука может работать пару суток без зарядки. А потом сюда, в стакан, ставишь минут на двадцать, и она полностью заряжается. Штука очень надежная, можно уронить, можно намочить — ничего с ней не будет. Такими вояки, спасатели всякие пользуются. Ей можно орехи колоть и гвозди забивать. А еще — по твоей дурной башке постучать, чтобы ты все это понял. Как там? Андестенд?
Я перевел, Эдрик радостно закивал.
— Ща проверим.
Сергеич вышел из диспетчерской, они проверили связь, Эдрик усвоил, как все работает, и электрик сказал:
— Вот и славно. Пусть зарядятся пока, а я соберу пилу. Молитесь, собаки сутулые!
Пока он занимался, я инструктировал Эдрика, что говорить, если люди Папаши его поймают: во-первых, не понимать их и прикидываться дурачком. Говорить, что жил в рыбацкой деревне, потом прятался под лодками. Нас не видел и не знает. Рацию скинуть заранее, но, если вдруг не успеет, сказать, что нашел.
Через пятнадцать минут целостность бензопилы была восстановлена. Сергеич встал с ней, бледнея и трепеща. Мы уставились на него, затаив дыхание. Я и правда начал бы молиться, если бы умел.
— Момент истины! — проговорил Макс. — Давай, тяни за тросик! Ну?
Сергеич вдохнул, выдохнул, дернул… Безрезультатно. Второй раз дернул, и пила заревела, а он принялся носиться с ней и орать, обещая Папаше и бездушным, что расчленит их особо извращенным способом.
В общем, самое мощное оружие ближнего боя мы вернули к жизни, и сразу прибавилось уверенности и азарта.
Выключив генераторы, вооружившись и забрав рации, мы отправились к БТСу Сергеича, надеясь, что его не привалило стволом.
К счастью, джип остался целым и новых завалов не обнаружилось. По дороге к машине я осмотрелся, надеясь на «Проницательность», чтобы проверить, много ли в округе зомби, но не увидел ни одного — видимо, они еще прятались. Ветер же стих настолько, что можно было безопасно перемещаться на мопеде, и Эдрик ехал за нами.
Странно, но перед столь ответственной вылазкой я совершенно не нервничал. Был уверен, что все у нас получится, в общине все в порядке, а если и не в порядке, то сложилось наиболее благоприятным для нас образом.
* * *
Когда добрались до перевернутого грузовика, Эдрика пустили вперед, проинструктировав, чтобы далеко не уезжал, ехал на скорости 30 км/ч и был всегда на связи. Парень внимательно выслушал пожелания, покивал, пообещал все делать, как я сказал, и укатил, а мы подождали минуту и поехали за ним с такой же скоростью.
Остановились мы предположительно в километре от «Кали» — там же, где и Эдрик.
Я еще раз сказал ему, что делать: выключить мотор мопеда и заводить его только в случае нападения зомби — скорости должно хватить, чтобы уйти. Бездушные стали появляться, правда, не в таком количестве, как раньше. Иначе я мальчишку бы не отправил на разведку. Велел не геройствовать и не ввязываться в бой, а если увидит людей Папаши — сразу назад, никакой самодеятельности.