Желая дракона

— Я не собираюсь трогать это!

— Тогда отпусти его, и я прикоснусь к нему, жадный членосос! — громко кричит снаружи туалета одна из женщин ее клана.

Позвоночник Налле выпрямляется.

— Отойди, шакал! — рычит она, к кому бы она ни обращалась.

Я дошел до нее, и поскольку Налле упрекала свою подругу, она, должно быть, не заметила моего приближения, потому что, когда я ударяю ее по руке своим органом, она визжит.

— Тебе там нужна помощь? — кричит еще одна женщина из ее клана.

— Я тоже могу стать волонтером, — добавляет еще одна женщина. — Меня не волнует, что этот мужчина в проклятом туалете — я поскачу на нем.

— Извращенки! — кричит Налле, у меня в ушах звенит. — УХОДИТЕ!

Когда она поворачивается лицом ко мне, а не к стене туалета, на которую кричала, я вижу ее раздраженное выражение, и мой орган немедленно наполняется тяжестью, становясь твердым, как камень.

— Ты слишком долго ждала, — говорю я ей. — Теперь ты не сможешь с ним поиграть.

— Дай мне пять минут с ним, и держу пари, я смогу заставить его поиграть со мной! — кричит еще один член клана.

— Нам нужно убираться отсюда, — бормочет Налле. — Ну давай же.

Пульсирующая потребность горит внизу живота. И я больше не хочу играть с собой. Я хочу поиграть с Налле.

Она должно быть увидела во мне перемену. Ее глаза широко раскрываются, и она начинает пятиться из уборной.

— Халки, давай вернемся в домик и вымоем руки.

— Я не хочу мыться, — говорю я ей. — Я хочу тебя.

Глава 12

Налле

Немалым усилием воли я уговариваю своего дракона следовать за мной, избегая его сильных, удивительно умелых рук. Мы проходим мимо ухмыляющихся женщин-соплеменниц, которые предлагают всевозможные предложения о том, что и где мне следует делать Халки дальше, и мне удается игнорировать их, когда я веду его обратно в свой домик, где я закрываю за нами дверь.

Я откидываюсь к стене, вздыхая с облегчением.

— К тому времени, как он выпустит тебя, ты будешь ходить с кривыми ногами, — услужливо кричит Соргенфрейя через дверное полотно.

— Ты издеваешься? — смеется Данна. — Вы видели размер той клюшки, которой он размахивает? Ей повезет, если он не разделит ее пополам, не говоря уже о том, что она куда-нибудь пойдет после того, как он с ней покончит.

Мои глаза закрываются.

— Не обращай на них внимания, — раздражаюсь я. — Все они абсолютные извращенки.

— И гордимся этим! — кудахтает Соргенфрейя по другую сторону откидной створки, прежде чем наконец уйти.

Прикосновение костяшки пальца Халки к моей щеке заставляет мои глаза распахнуться.

— Я могу отключить их болтовню, — грохочет он. — Особенно, когда я смотрю только на тебя.

Он опускается на одно колено, обхватывает руками мои бедра и перекидывает меня через одно из своих мускулистых плеч.

Я бы вскрикнула, будь у меня кислород. Но воздух вырывается из меня в тот момент, когда я ударяюсь об эту удивительно твердую часть его тела. На его плече нет подкладки; ни унции жира, чтобы смягчить его твердые, как камень, мышцы.

Он идет к моей скамейке, которая служит местом для сидения в домике и платформой для моей кровати. Без церемоний он бросает меня на нее, и я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на мою близость к его вырвавшемуся кирпичу, который так близко, что почти задевает мою ногу.

— Мы будем спать, — приказывает он.

Я в спешке выдыхаю.

Я начинаю снимать ботинки — процесс, который Халки находит увлекательным. Я расплетаю волосы и обычно устраиваюсь поудобнее, оставаясь как можно более одетой. Потом забираюсь под одеяло на скамейке.

Халки хмурится — не на меня, а на скамейку, которую он рассчитывает разделить.

— Слишком маленькая, — бормочет он про себя, поднимая голову и властно осматривая содержимое домика. То, что осталось после того, как сумасшедший дракон почти выдолбил его.

Он подкрадывается (такой голый, все качается) к чужой скамейке и присваивает ее, поднимая ее, как будто она сделана не из тяжелых деревянных досок. Но когда он противопоставляет ее моей, он не удовлетворен.

Он ворчит на это.

— Без постельных принадлежностей.

— У меня есть…

— Недостаточно, — твердо заявляет он.

Я широко раскрываю глаза на него.

— Сколько тебе нужно?

— Нам нужно самое удобное гнездо.

Он подкрадывается к двери и откидывает откидную створку, сердито глядя на свист и шумные крики.

Зеваки наслаждаются его фронтальным шоу, вероятно, так же сильно, как я ценю то, что я вижу его сзади.

— Нам нужны постельные принадлежности, — твердо сообщает он им.

— Я волонтер! — кричат несколько голосов.

— Я буду спать с тобой в любое время, — приходит еще одно предложение.

— Одеяла. Нам нужны одеяла, — поясняет Халки с сердитым взглядом, скрещивая руки на груди, что только подчеркивает выпуклость его бедер и расположение широко расставленных ног.

Мышцы его спины тоже напрягаются, и я немею и немного пускаю слюни, бесстыдно пялясь на него без его ведома. Его тело гибкое, мощное и гордое.

И мои соплеменницы истекают по нему слюной.

Черт возьми, из-за него у меня слюнки текут. Неужели мы действительно будем спать рядом и больше ничего не делать?

Я так занята вопросом, смогу ли я держать руки при себе, что пропускаю разговор между Халки и моими сестрами по племени, но он получает свои одеяла. Он захлопывает дверцу, и его ноги стучат по полу, когда он возвращается к нашим скамейкам.

— Эти женщины отчаянно нуждаются в мужском внимании, — бормочет он себе под нос.