Желая дракона

— Так и есть, — подтверждаю я. — Знаешь ли ты одиноких мужчин, которые хотели бы уделить им внимание? Может быть, у тебя есть брат или двое, которых ты можешь подбросить?

Халки делает паузу, на его лице вспыхивает задумчивый взгляд.

— У меня есть братья, которых я скормлю этим акулам.

— Правда?

Он цокает языком, я полагаю, в знак согласия, и раскатывает одеяла, которые потребовал, пока не будет в основном удовлетворен. Халки все еще утверждает, что у нас недостаточно одеял для нормального гнезда, но говорит, что на сегодня этого хватит.

При этом его бедра сжимаются, и его колено опирается на скамью.

Куда еще мне смотреть? Конечно, я смотрю на него спереди и в центре. Во рту пересохло. Этот дракон хорошо оснащен.

Теплые пальцы Халки ласкают мою щеку, заставляя меня подпрыгивать. Мои глаза виновато поднимаются к нему и обнаруживают, что он смотрит на меня с чем-то одновременно довольным и почти нежным.

— Твой взгляд, дрхема, более ценен, чем все сокровища, которые я выдолбил за свою жизнь.

Я уверена, что правильно его расслышала, но до сих пор не понимаю.

— Выдолбил?

— Собрал. Все сокровища хранятся в пещере. Таким образом, мы говорим «выдолбил», что означает «собран и хранится».

— Ах. Кто знает?

— Драконы.

Халки поднимается на скамью, теперь полностью опускаясь на нее коленями, и с помощью величайшего усилия воли я удерживаю свой взгляд на нем, а не на том, к чему он пытался заставить меня прикоснуться ранее в уборной.

— Давай хорошо отдохнем за ночь, чтобы завтра мы были свежими для освобождения твоего брата.

Сразу же мои мысли наполняются Йораном. Я сглатываю, чувствуя, как при движении мое лицо наталкивается на руку Халки.

— Еще раз спасибо за согласие спасти его, — начинаю я.

Халки придвигается ко мне, обнимает меня и поднимает, пока мы не оказываемся грудь в грудь, наши взгляды встречаются.

— Моя пара попросила меня о помощи, и я дам ее. Больше не благодари меня, дрхема.

«Моя любимая. Моя пара. Ты». Трудно представить себе, как быстро я превратилась из одинокой, нормальной соплеменницы в пару с драконом, но я все меньше и меньше шокирована каждый раз, когда он обращается ко мне таким образом. По мере того, как он прижимает меня к себе и проводит своими большими пальцами по моим волосам, я все больше и больше принимаю идею о том, что Халки — это все мое, пока мы живы.

Затем Халки поднимает руку там, где он обвивал ее вокруг моей талии, и протягивает руку ко мне, чтобы положить что-то мне на спину.

Я закрываю глаза и пытаюсь заставить себя не комментировать это, но мои усилия перекрываются моим надоедливым отвращением.

— Ты только что заставил меня тронуть кастинг?

Я вздрагиваю, когда удивительно мягкие губы касаются моего лба.

— Да, а вот и наши перья.

Он насыпает на меня все маленькие перья, кудрявые остатки Себастополя становятся украшением всей меня.

— Спокойной ночи, моя драгоценная дрхема, — радостно бормочет он, накрывая нас обоих одеялом.

Что-то в его голосе и его нежности так приятно наполняет меня, что я вздыхаю и еще глубже забираюсь под одеяло, натыкаясь на его твердое, теплое тело, которое успокаивает, — и изо всех сил стараюсь не думать о рвотном кирпиче на моей спине.

Драконы — совершенно безумны… но милые.

Глава 13

Налле

Мы встали до рассвета. Халки зажигает фитиль свечи, выпуская на него вспышку пламени, которая успешно зажигает фитиль, но также плавит сало свечи, разбрызгивая горячий воск по его руке и кисти.

— Кревк'д! — шипит он.

Глаза затуманены сном, я в спешке сажусь.

— С тобой все в порядке?

Он фыркает и смотрит на меня.

— Да, я в порядке.

Он поворачивает конечность, исследуя высыхающий на нем воск.

— Это удивило меня больше, чем нанесло ущерб. К счастью, моя чешуя должна защищать. Я уверен, что это больше, чем обычная человеческая кожа.

Я потираю лицо.

— Лучше твоя рука, чем любая другая свободно раскачивающаяся часть тебя, — бормочу я.

Халки смеется. Он поднимает меня, шокируя мои глаза, и притягивает прямо к своему лицу.

Он прижимается губами к моим и вдыхает.

Я пытаюсь зажать ладонь между нашими ртами.

— Мне нужно использовать зубную палочку, — предупреждаю я его. — У меня должно быть ужасное дыхание.

Его ноздри раздуваются.

— Ты хорошо пахнешь для меня, дрхема.

Мой живот согревается, но я кладу руки ему на плечи и призываю его освободить меня.

Он делает это.

— Мне нужно посетить твою уборную. Ты присоединишься ко мне?

— С тобой или без тебя, это моя первая остановка, — говорю я, зевая, прикрыв рот рукой.

Халки берет мою вторую, чтобы помочь мне слезть со скамейки. Это такой галантный жест — такого я никогда не видела. Мужчины не должны помогать женщинам нигде. Если бы они это сделали, мы оказались бы в довольно безнадежной ситуации, потому что не похоже, что за каждым углом поджидает услужливый мужчина. Хорошо, если в вашем племени есть один услужливый мужчина.

Я смотрю на Халки, действительно чувствуя, что он не только услужливый мужчина, но и мой мужчина.

— Я не знаю, почему ты так смотришь на меня, — произносит Халки глубоким резким голосом, отчего моя нижняя часть позвоночника начинает петь, — но, если не отвлечешься от меня, мы долго не заберем твоего брата.

Мне стыдно за секундную паузу, но я прерываю зрительный контакт.

Халки выдыхает мне в волосы, его рот достаточно близко, чтобы коснуться моей макушки.