Железный шериф

– Послушайте, вы не имеете...

– Ну!
– Том подтолкнул задыхающегося ковбоя в их сторону и взвел оба курка. Угрожающие щелчки прозвучали неожиданно громко.

– Ладно, - сказал незнакомец, который был поменьше ростом, - похоже, вы...

И вскинул револьвер. Шанаги выстрелил, и пуля прошла через кисет, высовывающийся из левого кармана незнакомца. Он рухнул на пол, а левый револьвер Тома, смотревший на второго, даже не дрогнул.

С пожелтевшим лицом и ужасом в глазах тот медленно, осторожно поднял руки.

– Опусти их, - сказал Шанаги, - и расстегни оружейный пояс. Если чувствуешь, что счастье на твоей стороне, можешь попытаться свалять дурака, как твой напарник.

Он толкнул ковбоя к столику. Ковбой держался за бок, на лице его была написана боль.
– Будь ты проклят, - сказал он.
– Ты сломал мне ребро.

– Только одно? Этот удар рассчитан на три. Однажды мне повезло, и я сломал пять ребер, но в тот раз противник на меня набегал.

Не поворачивая головы, он обратился к Гринвуду: - Посмотрите, чем можно помочь тому парню. Он ранен, но не убит.
– Том засунул левый револьвер за пояс.
– Суд не собрался, поэтому я сам с вами разберусь. Пятьдеся долларов или пятьдесят дней тюрьмы.

– Черт возьми, откуда я возьму столько денег?

– Если у тебя есть друг, который может за тебя заплатить, - весело ответил Шанаги, - лучше попроси его об этом не откладывая. Шагай на улицу.

Коновязью у кузницы служили два бревна приличного размера, которые соединяла дубовая перекладина. Том приковал наручниками к перекладине обоих пленников.

– Сколько ты собираешься нас здесь продержать?

– Шанаги больше не улыбался.
– Пятьдесят дней, если не заплатите штраф.

– Пятьдесят дней? Ты сошел с ума! Что если пойдет дождь?

– Ну, - сказал Шанаги, - если дождь пойдет с той стороны, вас защитит скат крыши. Если с другой, то похоже, вы промокните. То же самое могу сказать и о солнце.

Шанаги сдвинул шляпу на затылок.
– Вы, ребята, сами напросились. Может, человек, который вас послал, заплатит штраф.
– Он неожиданно усмехнулся.
– Но я чувствую, что он вас бросит. Вы ему больше не нужны.

– Когда я освобожусь...

Шанаги укоряюще покачал головой.
– Из-за этого ты и попал в переделку. Мой тебе совет - собирай свое барахло и сматывайся отсюда.

– Где это человек в городской шляпе научился так обращаться с револьвером?

Том улыбнулся.
– У меня был хороший учитель и куча времени для тренировки.

Он вернулся в салун. Там было пусто, Гринвуд мыл пол.

– Как он?

Гринвуд пожал плечами.
– Если ему повезет, будет жить. Если бы твоя пуля прошла на дюйм или два ниже, он бы не добрался до врача.

Гринвуд отнес тряпку и ведро в заднюю комнату и возвратился, вытирая руки.
– Ты не любишь долго церемониться, верно?

– Нет. В такие моменты делаешь только то, что должен сделать.

Шанаги отпил пива и вспомнил про лошадей. Оставив пиво на стойке, он быстро вышел и поспешил к магазину. Том повернул за угол и остановился.

Лошадей не было.

Глава 12

Шанаги некоторое время стоял, пока до него дошло, что лошади принадлежали не тем людям в салуне, а кому-то другому. Но если так, то чьи же это лошади?

Он посмотрел на отпечатки копыт. Следы подков одной из лошадей напоминали отпечатки, увиденные им у родника, где встречались неизвестные всадники.

Повернувшись, он зашагал обратно. Если лошади принадлежали людям из салуна, они еще находились в городе... Никто из города не выезжал, потому что в этой открытой всем ветрам местности невозможно незаметно приехать и уехать, исключая темное время суток.

Он подумал и вернулся к Гринвуду.

– Вы знаете кого-нибудь из этих людей?
– спросил он владельца салуна.

Гринвуд пожал плечами.
– Они мне незнакомы, Том. В ту же секунду, как они вошли, я понял, что неприятностей не избежать. Человек моей профессии хорошо разбирается в таких делах.

– Моей - тоже.

– Ты действовал так, словно знал, что делаешь.

На этот раз пожал плечами Шанаги.
– Я с 16 лет работал вышибалой в барах Бауэри, а там ребята крутые. Я прошел через это пару сотен раз.

– С оружием?

– Иногда с оружием. Но чаще с дубинками или перьями... то есть ножами. Первым надо брать самого подлого. После этого остальные теряют к этому интерес. Этот ковбой, - добавил он, - начал бы ссору, а двое других пристрелили бы меня.

– Даже Риг Барретт не сделал бы лучше.

Шанаги посмотрел на Гринвуда.
– Нет? Ну, может быть и сделал бы. Он наверняка бы уже во всем разобрался и знал, кто за этим стоит.

– Ты думаешь, есть такой человек?

– Рассудите сами. Эти ребята не из города. Ограбление планировалось не в городе. Ригу это было известно. Так откуда же бандиты узнали, что придет крупная сумма денег? Или их собрал кто-то из местных, или они получили информацию из банка, который посылает деньги.

– Жаль я не видел тех лошадей, - задумчиво произнес Гринвуд.

– Почему?

– Я бы узнал, чьи они. Черт побери, Том, любой на Западе знает лошадей.

Шанаги неожиданно выругался.
– Дьявол! Это, должно быть, то, что имел в виду Карпентер!

– Что имел в виду?

– Недавно он сказал, что для человека с востока все лошади одинаковые, или что-то вроде этого. По-моему, он узнал лошадь, на которой ехала та молодая женщина.

– Ты ведь не думаешь всерьез, что она к этому причастна? Она же леди.

– Всем хочется иметь много денег, и мне встречалось несколько хорошеньких хладнокровных леди. Я видел их на петушиных и собачьих боях. Это были настоящие приличные леди, они наслаждались каждой секундой кровавого зрелища.

Шанаги снова вышел на улицу. В эту минуту он пожалел, что у него нет друга. Он пожалел, что не может поговорить с Маккарти или Стариком Моррисси или с тем ветераном, который научил его пользоваться револьвером. Ему нужен человек, с которым мог бы поделиться мыслями, однако Том не имел понятия, можно ли положиться на местных.

Шанаги подумал о Холструме, но владелец магазина был человеком спокойного, флегматичного склада и вряд ли помог бы ему.

Карпентер?.. Он повернул в сторону кузницы, и тут до него дошло, что оттуда давно не доносится звона молота.