Желтая Мэри

Наша “радуга” успешно залила стены и потолок Эйрмайла в тот же вечер и в старом полуразвалившемся здании в 12 километрах не было ни одной мишени для мастурбации. В зале стоял монотонный шум, созданный сотнями посетителей, каждый из которых выражал свои эмоции, вступал в дискуссии и спорил с кем-то из остальных посетителей. Вдруг мне на плечо мягко легла чья-то рука. Я вздрогнул от неожиданности и повернул голову: рядом стоял Габриэль и держал в руке бокал с прозрачным напитком, состав которого я узнал по ярким ноткам запахов, которые мгновенно захватили мои рецепторы: что-то одновременно еловое, сладковатое, терпкое и цитрусовое.

– Что ж ты делаешь?
– удивленно произнес Габриэль.
– чуть не разлил.

Несколько капель действительно упали на пол и пока я смотрел на то как они летели, прежде чем разбиться о грязный бетон, я кажется успел рассмотреть в них свое отражение. До этого, я не проживал секунду так долго. Я вновь посмотрел на Габриэля:

– Извини. Это у тебя что, джин-тоник? Габриэль сделал глоток и мне показалось, что он издевается надо мной. Он аппетитно облизал нижнюю губу и ответил “да”, после чего посмотрел на меня и спросил:

– Хочешь тоже?
– Я легонько кивнул и он кому то махнул рукой, которая все еще находилась на моем плече. Как только внимание человека, которому был адресован этот жест, сконцентрировалось на нас, Габриэль указательным пальцем показал на стакан после чего моргнул и сделал еще один глоток. Через три минуты я наслаждался прекрасным напитком. И я вновь был поражен. Казалось, что Габриэль знает всех на свете и может все на свете.

22 Искусства больше нет

За месяц мы испортили около сотни огромных листов бумаги и устроили с десяток подобного рода успешных выставок. Мы приобщали молодежь к высокому, превращали их из обычной серой массы в пестрых тряпках в интеллигенцию и какая разница, что в этом была уверена исключительно сама “прогрессивная” молодежь.

Вскоре я понял, почему я перестал смотреть телевизор. Вскоре я понял, почему мне стало так тоскливо. Искусства больше не существовало. По телевизору показывали только репортажи с выставок и презентации новых устройств, показывали огромные бесформенные куски гипса, бетона, картона, либо же красивые формы дорогостоящих устройств. Парадокс заключался в том, что вся красота была сконцентрирована именно в устройствах. И если не брать в учет их дизайн, то все дело в мириадах фотографий, которые словно мусор разбросаны по мириадам серверов во всем мире. Устройствах, которые были созданы лишь для того, чтобы мы могли хвастаться и любоваться собой, оценивать других по каким-то нелепым параметрам. Все сводилось к одной огромной системе контролирования нарциссизма у населения. Все сводилось к распространению эпидемии, не смертельной, однако неизлечимой - эпидемии самолюбования, зависти и лицемерия.

“Какая прекрасная шляпка, Сьюзен”, “Боже как красиво, Мэри”, “Какой чудесный вид”, “Вы прекрасная пара”, “Какой чудесный малыш”.

Откровенными остаются только мысли, которые мы храним в самых дальних стеллажах своего подсознания…

“Почему мне не везет как этой суке?”, “Чтоб ты подавилась этим коктейлем”, “Господи, да когда же я вылезу из-за рабочего стола и смогу окунуть ноги в океан?”.

Я не знаю по какой причине наш вид получил противопоставленный большой палец. Кто-то говорит, что это эволюция, кто-то, что это бог. Я не знаю. Но я уверен на все сто, что мы получили свою кисть в привычном для нас современном виде уж точно не для того, чтобы она стала символом лицемерия в соцсетях наряду с нашим главным органом - сердцем, изображения которых располагаются на кнопках, используемых в соцсетях чаще всего. Наша кисть была создана не для того чтобы бездумно листать ленту приложения на смартфоне и делать с его помощью селфи.

Технологический прогресс в огромной степени уменьшает трудозатраты человека во всех сферах его жизни, равно как и уменьшает объем мозга, соответственно и количество информации, которая может там поместиться. Это сродни наркомании: мы деградируем, но нам становится лучше, мы деградируем, но нам становится легче, мы деградируем, но не в силах это осознать(в лучшем случае тогда, когда становится поздно). Теоретически, можно прожить всю жизнь никогда не покидая собственную квартиру: нет никаких проблем чтобы заказать еду, оплатить любую услугу, выучиться, пройти собеседование и работать из дома. Зачем тратить огромные деньги на путешествия если есть высокоскоростной интернет, благодаря которому можно прогуляться по любой улице в любой точке земного шара. Осталось только научить глав государств играть в сетевые стратегии и решать их спорные вопросы исключительно там. Каждый, кто знает обо мне как о художнике, знает это благодаря этому проклятому виртуальному миру.

Целый месяц мы пудрили мозги самовлюбленным и пустоголовым ценителям, которые возносили нас так высоко, что мы едва ли не оказывались на одном уровне с богами. Вознося нас они возносили рядом с нами и самих себя. Они напоминали мне прожженных христиан, которые все как один мечтают о бесконечной жизни, жизни в раю, существование которого весьма спорно, бессмысленно и бездумно проживая каждый день жизни реальной, жизни земной.

Меня смущало лишь то, что Габриэль воспринимал все всерьез в отличие от меня. Для меня это была продолжительная и веселая игра, насмешка, в какой-то степени месть. Своего рода онанизм, в котором я выполнял роль раздражителя, ценители играли гнусную роль гениталий, а их никчемное восхищение было ничем иным как оргазмом, который лишь на первый взгляд не отличается от оргазма, полученного при занятии сексом с реальными партнером.

Габриэль понимал, что у меня ко всему этому свое экстраординарное, однако непостижимое для него отношение к делу. Но он не говорил по этому поводу абсолютно ничего. Ни единого слова. Мы погрязли в каком-то болоте взаимовыгодного тщеславия, лести и лицемерия. И, признаться честно, нас обоих это вполне устраивало.

Выставки шли одна за другой. В какой-то момент в моей голове все это смешалось в один сплошной процесс, в какое-то бесконечное видение, театральное представление на сцене, которая целиком покрыта дымом из специальной дымовой машины по причине халатности работника сцены. Мне снова становилось скучно, я практически перестал контролировать происходящее и едва не впал в депрессию. Пока в один прекрасный день…

23 Вы Идиоты

Огромная вывеска, на которой огромными буквами написано “ВЫ ИДИОТЫ”. Огромный зал эйрмайла, зайдя в который можно (быстро убедиться в правдивости словосочетания)… Пардон! ...насладиться искусством. Экспонат номер 1: солнцезащитные очки. Надпись: очки солнцезащитные. Экспонат номер 2: два куриных яйца. Надпись: пара яиц. Экспонат номер 3(рядом с экспонатом номер 2): разбитое яйцо. Надпись: преждевременная смерть. И все в таком же духе.

Я стоял в одном из углов огромного зала и тихо хихикал, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться на весь зал, глядя как толпа пристально вглядывалась в каждый из экспонатов, внимательно вчитываясь в короткие, но резкие как хруст старых суставов, описания, порой причмокивая и сооружая на своих лицах огромные чертоги умных мыслей, отражая в своих глазах переживания других ценителей.

Уверен, что, если бы я наложил огромную кучу посреди выставочного зала, толпа в первую очередь направилась бы именно к ней и долго бы насыщалась уникальным ароматом искусства.

Заголовки статей на следующий день гласили: “Новаторский подход в демонстрации глубинных чувств смертного продемонстрировал вчера ‘какой-то идиот’ в эйрмайле”. Где-то в середине статьи нашлась фраза: “Уникальный, порой шокирующий способ подачи своих произведений в который раз продемонстрировал ‘какой-то идиот’ на своей очередной выставке с вызывающим названием ‘ВЫ ИДИОТЫ’”. Сидя в туалете со спущенными штанами и читая эту заметку, я думал о том, что с удовольствием использовал бы эту статью по назначению, если бы новости все также печатали в газетах.