Жемчужница

— Можно… я примерю вот это? — дрожащим, но ничего не выражающим голосом спросила Алана, указав пальцем в сторону, и Микк заинтересованно перевёл туда взгляд, с удивлением видя ханбок с яркой синей юбкой, расшитой цветами.

— Конечно, — легко отозвался мужчина. — Мы же за ним сюда и пришли, — заметил он, и девушка вскинула голову, глядя на него недоверчиво и радостно. И вместе с тем — печально. — Это и есть ханбок, Алана.

На глаза русалки навернулись слезы, но ее улыбка стала еще шире. Она отпустила руку Тики, которую всю это время сжимала в ладони, как будто хотела так удостовериться, что в чужом мире он не оставит ее одну, и нетерпеливыми шагами направилась к манекену.

Микк же подошел к хозяину лавки и, вежливо кашлянув, отвлек его от книги.

— Доброго вечера, — вежливо, но с легкой опаской поздоровался он. — Мы со спутницей хотели бы купить несколько платьев. Сколько будет стоить вон тот ханбок?

Старик, внимательно его выслушавший, свел к переносице кустистые брови и затарабанил что-то не на зинди.

Тики вздохнул. Вот драконище, то ли продавец из ума вышел, то ли правда совершенно его не понимал, но одно было понятно точно — Микк его не понимал тоже. Разобрал только, что это одно из северных наречий, и пожалел, что не взял с собой пару книг об этом, потому что знал только языки моряков южных вод.

Ну что ж… Придется выкручиваться.

Мужчина потер ладонью лоб и уже поднял руку, чтобы начать изъясняться на всем известном и всегда помогающем языке жестов и цифр, как помощь пришла оттуда, откуда не ждали.

Алана скользнула к прилавку от вожделенного платья и солнечно улыбнулась хозяину заведения… заговорив с ним на его языке.

Вот так номер.

Русалка-полиглот, которая была заперта в бухте долгое время и, видимо, от скуки изучала языки. А, может быть, она их выучила и до заточения — Тики же совершенно, по сути, ничего не знал о ней, кроме того, что девушка писаная красавица и изгой. Прекрасный набор.

Продавец восторженно распахнул глаза, и Алана задорно рассмеялась, закивав головой и указав на полюбившийся ей ханбок.

— Ну раз уж вам знакомы ледяные крепости, милая, не буду злить вашего кавалера, — весело хохотнул старик, и Микк почувствовал, как закипает. Девушка успокаивающе провела ладонями по ему плечу в совершенно невинном и искреннем жесте, и мужчина лишь горестно вздохнул.

— Неудивительно, что вас сумасшедшим считают, — недовольно буркнул он, на что торговец махнул ладонью в его сторону, словно он ему был не интересен, и улыбнулся Алане.

— Примерьте его, прелестница, — благосклонно разрешил старик, помогая снять ханбок с манекена. — Слышал, что война на севере набирает обороты, — озадаченно поделился он, и девушка напряжённо кивнула, разглаживая складки на юбке. — Помочь али сама справишься? — шустро поинтересовался торговец, и Алана, широко улыбнувшись, покачала головой.

— Мне мой жених поможет; сами же понимаете, что нельзя показываться чужим в таком неподобающем виде, — спокойно возразила она, и Тики поперхнулся воздухом, удивлённо уставившись на неё.

Старик что-то горестно выдохнул на своей тарабарщине, и русалка весело рассмеялась, пряча закрасневшееся лицо в яркую ткань, после чего смущённо взглянула на Микка и скрылась в примерочной.

Уже минут через десять, правда, она его позвала, на секунду чуть отогнув шторку и высунув наружу голову.

— Тики, иди сюда, пожалуйста… Я не понимаю, что делать со всеми этими завязками… — скулы ее заливал нежный румянец, и мужчина с легким вздохом прошествовал в огороженную ширмами комнатку.

Алана была в нижней сорочке и растерянно топталась перед зеркалом, держа в руках верхнюю юбку. На стульчике рядом теснились жакет, носочки, тесьма и обувь.

— Драконовы женщины… — вздохнул Микк обреченно, благодаря ветер и море хотя бы за то, что в этот раз русалка не голая. — Ну я же проси-и-л…

— Ну я же в сорочке, — парировала девушка — и легко толкнула его локтем в бок. — Давай, помоги мне, — тут она остановилась, глядя на юбку в своих руках, и запрокинула голову. — Оно такое красивое…

Мужчина не сдержал улыбки при виде ее румяного восторженного лица (девушки все же любят подобные вещи, и это не мешает им, будь они хоть трижды русалками) и махнул рукой.

— Что делать с тобой, бесстыдница, — чувствуя себя настолько же невообразимо легким, как и в лавке у ювелирши, вздохнул он. — Давай сюда.

Алана расцвела улыбкой, протягивая ему юбку, и он помог ей одеться, отмечая, какой же тонкой и нежной она была: бледная кожа, словно жемчужная и слегка голубоватая, с паутинкой трогательно проглядывающих вен, серебряные волосы, переливающиеся хрусталём, длинные белые ресницы и хрупкие пальцы — и правда упавшая в море звезда.

Тики наблюдал за ней с придыханием, касался как можно более невесомо, чтобы не оскорбить или испугать, и любовался-любовался-любовался, потому что не любоваться такой изящной красотой было просто невозможно.

Когда жакет был надет (носочки девушка надела сама, наотрез отказавшись от помощи), Алана воззрилась на себя в зеркало, точнее больше на юбку, чем на себя, и это отчего-то очень ущемило Микка, потому он смотрел на всю русалку и восхищался великолепием не только ханбока, но и её самой. Девушка оправила складки на ярко-синей, словно искрящееся в лучах солнца море, юбки, расшитой диковинными цветами, вид которых был даже неизвестен мужчине, и улыбнулась как-то неожиданно печально, глядя на себя с какой-то щемящей тоской и грустью.

— Не ожидала, что когда-нибудь вновь надену это, — шёпотом выдохнула она, прокрутившись вокруг своей оси, и заправила волосы назад. — И где ты вообще научился так? — лукаво поинтересовалась Алана, указывая на узел на груди, и печаль из её взгляда испарилась, словно её там и не было.

— У меня мать, племянница и братова жена, — завел глаза Тики, совершенно не видя в этом, на самом деле, чего-то сверхъестественного. — Я еще и волосы заплетать умею, — хмыкнул он насмешливо, придирчиво осматривая сделанный узел и приходя к выводу, что все в порядке. — Они все ко мне бегают, когда я дома — заплети меня, Тики, а то эти завистливые служанки норовят скальп с меня снять!

Алана мягко и мелодично рассмеялась и, дернув себя за прядь длинных встрепанных серебряных волос, поинтересовалась:

— А меня заплести сможешь? А то на суше волосы так мешаются… — она озадаченно сморщила нос и мотнула головой.

Тики только улыбнулся в ответ и кивнул. Ему казалось, девушке понравится, как ухаживают за волосами и телом на суше. В Поднебесной использовали различные масла и отвары, а уж какое душистое у них было мыло… Тики иногда казалось (исключительно тогда, когда ему набирали ванну), что он любит свою родину только за это драконово мыло, потому что от него по комнате разносился такой запах…