Жена Кукловода

Досчитала в уме до десяти и добавила:

– Повелась на уговоры читателей в блоге. Разослала роман. Глупость несусветная. Кому он нужен?

– Ну а вдруг?
– сказал Руслан слишком уж воодушевленно.
– У тебя толпы поклонников. Еще в очередь за автографами стоять будут.

– Ну да толпы...Салат бери. Хлеб нужен?

– Нет, спасибо.

Снова повисло неловкое молчание, но Людмила совершенно не хотела его нарушать.

Руслан пытался еще несколько раз завести разговор на разные темы, но она отвечала рассеянно и невпопад и он сдался.

Закончив с едой, помог убрать посуду и сказал:

– Пойду Дарика выпущу. Ты рано сегодня ляжешь или опять будешь полночи в сети сидеть?

– А что?

Людмила посмотрела Руслану прямо в глаза. Несколько секунд он боролся с желанием отвести взгляд, но заставил себя выдержать.

– Может фильм какой посмотрим вместе?

– Не хочется, - ответила Людмила и позвала собаку, - Дарик, гулять!

Загрузила посуду в машину и засмотрелась в окно на резвящегося пса, потом заметила мужа. Руслан стоял на крыльце, он запахнулся в куртку, поднял воротник, спрятал руки в карманы, сгорбился. Нелепый, потерянный. Непривычная жалость к нему обожгла сердце.

Вдруг ей стало стыдно за свою злость и обиду на мужа. Тем более, что он совершенно не выглядел счастливым и довольным.

Но поделать с собой она ничего не могла.

Открылась дверь, протопал Дарик, довольный и весь в снегу. Людмила насыпала ему корма в миску, налила воды.

Руслан тем временем включил телевизор, уселся на диван, и, когда, было, она направилась наверх, удержал ее за руку.

– Побудь со мной. Не злись.

– С чего ты взял, что я злюсь?
– ей снова стало стыдно, что Руслан почувствовал ее раздражение.
– Весь день прождала, когда ты из кабинета своего выйдешь. Сто лет там не убиралась. Все пылью заросло.

– В кабинете?
– Руслан смутился.

– А что?
– невозмутимо спросила Людмила.
– У тебя секреты от меня?

– Какие еще секреты, - отмахнулся Руслан с досадой.
– Только журналы не перевороши. Там закладки вывалятся.

– Не трону я твои журналы.

В кабинете Людмила вытирала пыль с книжных полок, обмахивала метелкой книги и статуэтки, и все поглядывала на сложенные в углу коробки с бумагами Шталя. Они так и стояли не разобранными. Только верхняя была распечатана, а на рабочем столе лежала раскрытая толстая тетрадь в потрепанной темно-красной обложке.

Людмила посомневалась немного и все-таки решилась взять ее в руки.

Почерк Шталя, витиеватый, каллиграфический, она узнала сразу.

'Истинное мастерство Верхнего заключается в том, чтобы Нижний получал удовольствие от своего положения. Правильно воспитанный раб не может дышать вне своих оков, ужасается самой мыслью о свободе. Только в этом случае он будет удовлетворять любые потребности своего господина радостно и искренне. Ибо неискреннее служение раба - из страха или по принуждению, не приносит никакого удовольствия'.

Людмила прочитала эти строки и вдруг так ясно представила себе лицо Шталя, лукавую, немного усталую улыбку, прищуренные глаза...

– Я же просил не трогать, - произнес недовольно Руслан у нее за спиной, но тут же осекся, когда увидел, что за тетрадь в руках у Людмилы.

– Штудируешь конспекты?
– с горьким сарказмом произнесла она.
– Хочешь стать как твой мессир? Не получается?

Руслан быстро подошел к столу и почти грубо отобрал у Людмилы записи Шталя.

Потом посмотрел на нее с укором.

– Что с тобой сегодня?

– Со мной?
– Людмила улыбнулась, скрывая досаду, - Абсолютно ничего. Все просто прекрасно! Дай я закончу с уборкой и пойду спать. А ты учи, учи дальше уроки! А то провалишь экзамен.

Усилием воли она заставила себя замолчать, иначе наговорила бы Руслану еще много резких и обидных слов. Быстро смахнула со стола пыль и вышла из кабинета, слишком громко хлопнув дверью.

В постели долго ворочалась сбоку набок, все думала о том, зачем Руслан изучает записи Шталя, и пришла к выводу, что в сессии с Анной пошло что-то не так и муж, как и раньше ищет помощи у своего учителя. Досада и злость на Руслана немного разбавились странным чувством, похожим на темную, недобрую радость.

В воскресенье Людмила затеяла генеральную уборку. Ритуал наведения чистоты всегда спасал ее от смятения, помогал навести порядок в мыслях. Но когда смахивала пыль с любимых кукол, ощутила себя тоже упрятанной в стеклянный шкаф. От этой мысли она вдруг задыхаться, словно и вправду оказалась в закрытом со всех сторон прозрачными стенками пространстве, и воздуха в этом пространстве становилось все меньше.

Голова закружилась, выступил противный холодный пот, пересохло в горле. Уронила на пол метелку, шагнула назад, к креслу, чтобы присесть. Перед глазами замелькали черные мушки, подкатила тошнота. Как сквозь вату услышала встревоженный голос Руслана...

Остаток дня Людмила провела в постели. Руслан настрого запретил ей вставать. Вызвал кардиологическую бригаду из своей клиники и долго спорил с коллегой стоит ли оставлять Людмилу дома или срочно госпитализировать. Но кардиограмма оказалась не настолько плоха. Людмила вздохнула с облегчением - больше уколов она ненавидела только больницы.

Руслан почти не отходил от нее до самого вечера, постоянно измерял давление, считал пульс. И на ночь остался с Людмилой, хотя она слабо пыталась протестовать.

– Тебе же на работу, - ворчала она.
– Иди, выспись.

– Я могу и тут поспать, ты же не прогонишь меня на пол?
– лукаво усмехнулся он и добавил строго.
– Одну не оставлю.

Людмила поняла, что спорить бессмысленно, и смирилась.

Руслан принес подушку с одеялом из своей спальни и лег рядом. Она демонстративно отвернулась, укрылась почти с головой и напряженно вслушивалась, как он вздыхает и ворочается.