Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)

– Тревожишься за Дерана? Он бросился в Люльку, крича твое имя. Ты так ему дорога, что он рискнул собственной шкурой ради тебя? Что между вами двумя, Эрени?

Девушка покраснела.

– Деран мой друг! Он сделал то, что любой человек сделает ради близкого! Я бы тоже рискнула собой ради друга.

– Друг? Подумай, Эрени. У тебя есть шанс выйти замуж за своего... "друга". Я по-прежнему готов дать тебе свободу.

Размахнувшись, Эрени влепила ему пощечину с другой стороны.

– Еще хоть раз услышу от тебя слово "свобода", ты... Ты пожалеешь, что родился на этот свет, Диктатор Тибальд!

На этот раз вместе с розовым пятном по лицу мужчины расползалась широкая улыбка.

– Ты любишь меня, Эри. Всегда любила, даже когда язвила при наших встречах. Поэтому согласилась выйти за меня, а не потому, что я угрожал оставить в тюрьме твоих родителей.

– Не напоминай, а то я тебе еще раз врежу! Ты бы оставил их здесь? В этой ужасной холодной камере?!

– Зачем об этом говорить сейчас? Они у себя дома, в тепле. Вместо них в ужасной камере сижу я. И зачем-то ты. Завтра, быть может, я останусь без головы.

– Не останешься. Думаешь, почему я пошла сюда за тобой? Почему сказала, что разделю твою участь? Если Совет увидит, что вместе с тобой придется казнить меня, они вынесут иной приговор. Изгнание вместо казни. Или вообще исправительные работы. Никто больше не умрет.

Тибальд покачал головой.

– Ты плохо знаешь своего деда. Он собственноручно казнит тебя, если так предписывают правила и обычаи. Он пойдет на все ради их соблюдения.

– Нет. Нолгар любит меня. Он хочет мне счастья. Он найдет способ спасти тебя, если ты мне дорог.

– Обещай, что если твои ожидания не оправдаются, если я... если мне вынесут смертный приговор, ты позволишь расторгнуть брак.

– Я не хочу думать об этом. Здесь и сейчас, рядом с тобой...

Она потянулась к нему, приникла губами. Она целовала его - сама, первой! Тибальд ошеломленно ответил на поцелуй. Эрени скользнула пальцами по его одежде, отыскивая застежки. Тибальд промямлил, нехотя отрываясь от ее нежных губ:

– Эри... Не самое подходящее место, чтобы заняться любовью...

– Это лучшее место и лучшее время, Тибальд!
– твердо сказала она. Вернула ему слова, что он сказал ей утром, когда Нолгар атаковал их дом.
– У нас может не быть другого. Я не хочу терять ни секунды, пока мы рядом.

Он прошептал:

– Сумасбродка... Моя сладкая, медовая сумасбродка. Я хочу тебя безумно, Эрени. Здесь и сейчас... Это и правда лучшее место и время...

В эту ночь, запертая в темнице как преступница, не знающая, что принесет им день грядущий, Эрени наконец признала и приняла свои чувства к Тибальду. Полностью, без утайки. Не осталось ничего, что она хотела бы скрыть или подавить, не пустить наружу. На грани между жизнью и смертью стыд теряет власть.

Глава 22. Слово Хозяина

Наконец я спала не на жесткой земле под открытым небом, а под крышей дома, на пуховой перине. Родственнички супружника встретили меня сдержанно и прохладно. Видать, считали, что их проблемы из-за меня, а не мои из-за них. С Нолгаром я не успела перекинуться словечком, но Вилта принесла мне ужин прямо в спальню, сказав, что по его распоряжению. Слава духам-хранителям - не придется едать рядом с кислыми рожами родственничков. Видать, он тоже понимал, что они мне не рады, и решил избавить нас от общества друг друга.

Завтрак наутро Вилта подала здесь же. А потом мы пошли в эту Базилику, где заседали правители ксаранди. Где должны были судить гада Тибальда, который и заварил всю эту кашу. Делать мне бы там нечего, глаза б его не видели. Да вот только вместе с ним на скамье подсудимых сидела Медовая Грива. По собственной воле и дурости. К чему приговорят его, то и с ней станется. Так что пошла я с Вилтой как миленькая, надеясь, что мерзавца пощадят. У нас бы в деревне за все его дела в смоле вываляли бы, к дереву привязали, голой задницей в муравейник.

Базилика стояла прямо на берегу озера. В ней было три яруса, каждый - с широкими арочными проходами. Обычно совет города заседал на втором этаже. На первом проходили публичные мероприятия, как сегодня. Народу набилось на нижний ярус - не счесть.

Городской совет - почти четыре десятка человек - сгрудился в переднем конце зала. Остальное место заняли простые горожане, желавшие видеть суд над обманщиком. Сам мерзавец стоял ровно между советом - своими судьями - и зрителями. Медовая Грива стояла бок о бок с ним, не отходила ни на шаг. Держала за руку и всем своим видом показывала, что разорвет любого, кто покусится на ее драгоценного муженька. Ну не дуреха ли?!

Начал говорить Нолгар, следом за ним - Морани. Из их рассказов люди узнали, что Нолгар никогда не помогал хевья, в чем обвинял его Тибальд. Только спасал меня и внука. А к хевья пришел много позже, узнать - как им удалось сбежать из города и почему дюжина магов до сих пор их не заловила.

После Морани супружник вытолкнул вперед прачечника Андра. Его руки сковывала тяжелая цепь с кандалами. Люди зашептались, бросали на бандита яростные взгляды. В их глазах главным виновником был он, а не Тибальд.

Андр поведал, как они готовили налет. Что почти все идеи исходили от Крама. Сам Андр лишь собирал и организовывал людей. Рассказал, что после атаки магов на прачечную к ним явился глотта в капюшоне, из-под которого выбивались светлые волосы, и велел бежать на пристань. Подтвердил, что Нолгар не помогал им отбивать атаку. И в лесу, где они скрывались несколько дней после бегства, его тоже не было. А явился он к ним много позже, допытаться, кто им помогал. Пересказал признание Крама Нолгару - о глотта в капюшоне, который подсказывал, что говорить и делать.

Вызвали и меня перед народом. На своем кривом ксаранди, иногда сбиваясь на хевья, я рассказала все, чему была свидетелем. Про Крама - чего он желал и о чем просил меня. Про похищение, сражение в прачечной, укрывище в лесу, ну и как Крама мертвым нашли.

А вслед за мной выступать повелели некоему магу по имени Релан. Тот сообщил, что был телохранителем Диктатора. И позавчера тот собрал троих из четырех телохранителей, охранять его при разговоре с одним из налетчиков. Тибальд якобы хотел завербовать его. Он предупредил магов, что хевья - ненадежный тип. И если он почувствует опасность от налетчика, то прикажет убить его. И приказ последовал. А потом он велел отнести тело к медвежьей берлоги и обставить все так, будто налетчика задрал медведь.