Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем!

— Я же сказал! Хочу — приду, не хочу — не приду! — послышался беззаботный смех. Лель отложил дудочку. Рядом с ним проклюнулись цветы, которые он сгреб рукой. — Держи букет, Снегурочка!

— Так, хорошо! Работаем по проверенной схеме! — выдохнула я, не желая плясать под его дудку. — Иди-ка ты к Лешему!!!

Повисла тишина. Но пастух, как был на месте, так и остался. Он всего-лишь рассмеялся, поглаживаю дудку в траве.

— А ничего, что Леший — один из моих покровителей? — рассмеялся Лель. — Так что послать меня к нему не удастся!

— Тогда твои проблемы, — заметила я, понимая, что и послать некуда. Вряд ли здесь есть нечисть по имени Попа. А так же ее родственники — окрестности разного пола.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если Карачун тебя увидит? — заметила я, прислоняясь к дереву. Подо мной был снег, зато на поляне уже вовсю буйствовала весна. — Он тебе спуску не даст!

— Не одна ты с древними богами знаешься, Снегурочка, — снова рассмеялся Лель. Он подбросил в руках дудку.

— Весна? — ужаснулась я, вспоминая полянки.

— Да нет же! — заметил Лель. — Про Велеса слышала?

Я знала про стоматологическую клинику с таким названием. У нас, на углу.

— Вот, он над всеми животными, чародейством и природой хозяин. На зиму он Чернобогом оборачивается. А по весне обратно в Велеса! Так и говорят, что Велес обернулся! — рассказывал пастух, гладя дудочку.

Я сама не заметила, как уселась в сугроб возле дерева, слушая пастуха.

— Вот когда Велес обернется, то в лес ходить нельзя! — продолжал пастух, удивляясь, как это я не знаю таких простых вещей!

— Не приходи, пожалуйста, — пыталась убедить я Леля. На снегу уже лежал букет, расцветая буйством весенних красок.

— Пойду я! Стадо гнать надо! — помахал рукой на прощание Лель, а я взяла букет. Еще маленькая весна в мое царство снега и льда.

— Эй, Снегурка! — послышался голос, на который я обернулась. Передо мной стояла Белла Болеславовна. На ней был камуфляж мужа, дутые валенки и несколько сползающих штанов.

— Дело есть к тебе! — заметила жена Лешего. — Помощь твоя нужна! Мизгирь все тобой икает. Невеста его все глаза выплакала! Я тут думала и придумала!

Глава двадцать пятая. Снегурочку заказывали?

Я стояла и не верила своим глазам. Белла Болеславовна выглядела так, словно собралась на войну с грибами.

— И вы смирились с тем, что ваш муж — Леший? — удивилась я.

— Да хоть пень-колода! Живой? Живой! — махнула рукой в варежке мужественная женщина. — Лучше б домовым был! Сидел бы дома, смотрел телевизор, чесался бы на всю комнату и пердел луком! Я в своей жизни такого повидала, что ничему не удивляюсь! Я же его специально в город забрала в молодости. Чтобы всей деревней искать не приходилось. А то его уже искать стали, чтобы прибить ненароком. Помню, бабка одна мне говорила, что-то не так с твоим мужем! Вечно одежу навыворот носит, в лес уходит. Но кто ж ей верил?

— Что мне нужно сделать? — спросила я, представляя рыдающую невесту. Я бы не выдержала, когда мужик через слово другую бабу вспоминает!

— Мы тут на праздник Снегурку заказать решили! Не боись, расплатимся! Мы тебя в гости пригласим! На Новый Год Семен Семеновича, — отозвалась Белла Болеславовна.

— Новый Год Семен Семеновича? — удивилась я, вспоминая хитрую скрипучую корягу.

— Новый Год жизни Семена Семеновича. Я его год назад чуть не убила, когда опять умелся! Даже скорую вызывать пришлось!

— Не может быть! — округлила глаза я.

— Мне! Давление так шибануло, что прямо чую, помру! — махнула рукой Белла Болеславовна. — У него в году шесть дней рождений! Подарков не надо! Не заслужил! А вот помощь понадобится!

— Хорошо, я попробую помочь! — кивнула я, понимая, что из-за криков Лешего в лес никто не ходит. Боятся!

Белла Болеславовна была из тех женщин, с которыми лучше дружить. Ей был не страшен ни черт, ни сам Леший. Мне казалось, она табун на скаку остановить могла и в избе горящей суп доваривать. По сравнению с Семен Семеновичем Белла была дамой крупной. И сразу понятно, кто кого в семье давит авторитетом.

— Тебе надобно так сделать, чтобы мужик при воспоминании о тебе вздрагивал и прятался. Что хочешь в избе делай, только чтобы когда я говорила «Снегурочка», этого паршивца из-под кровати веником выметать пришлось, — деловым голосом сообщила жена Лешего. — Как схватила, как зажала. Я тебя научу! Чтобы аж «Тетенька, пусти меня!» было. Поняла?

— Может, не надо? — предложила я, не желая гоняться за мужиком, размахивая любовью. — Давайте мы с невестой поговорим? А?

— Да толку! Чуть слово ей, так она в слезы! Она же, узнав про Снегурочку, сама в лес напросилась. Думала, так она больше жениху приглянется. И он вернется к ней! — махнула пушистой варежкой Белла Болеславовна. — Ой, устала я с ними, как на заводе три смены отпахала!

— Хорошо, а если что-то пойдет не так? — отпиралась я, чувствуя, что к приходу Елиазара обзавелась неприятностями на всю снежную попу!

— Что может пойти не так? — удивилась Белла Болеславовна. — Боишься, что… того? Не бойся! Я в молодости шпалоукладчицей работала! Когда ночью домой ходила, все мужики к ногам моим падали. Алкоголики приставучие и маньяки настырные!

— А если не поможет? — упиралась я до победного.

— Поможет, поможет! — махнула рукой Белла Болеславовна. — Я тебе говорю! Поможет! Веди себя, как пьяная Снегурочка на празднике!

А сама меня под локоток. Может, и правда помочь? Когда у тебя жизни меньше месяца осталось, то почему бы за это время не помочь другим? А заодно и отвлекусь.

— Понимаете, — осмотрелась я, не желая показывать свои таланты. — У меня как бы муж есть. Карачун. Вы понимаете, масштабы неприятностей, если что-то пойдет не так!

— А он понимает масштабы неприятностей за то, что он с тобой сотворил! Семен Семенович уже свое получил! И этот получит! — махнула рукой Белла Болеславовна. — Я в свое время в собесе работала. А потом кондуктором в трамвае! Не боись!

Я не могла представить ее юной и хрупкой девушкой. Мне казалось, что она родилась суровой шестидесятилетней дамой. И первыми ее словами было: «Граждане! Передаем за проезд!»

Не успела я моргнуть, как очутилась возле избушки Лешего. Ее замело снегом почти по самые окна. В окнах горел свет.

— Я салат из шишек сделала! Пальчики откусишь! — вела меня суровая Белла Болеславовна, открывая дверь так, словно дала кому-то в морду. Только сейчас я заметила, что в доме Лешего все было шиворот-навыворот. Даже дверь открывалась не наружу, а внутрь.