Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе

От уголка моего рта он спустился вниз, по подбородку к шее, покрывая ее поцелуями, от которых у меня внутри все переворачивалось.

Дрожь желания заставляла выгибаться, когда я чувствовала на своей шее его твердые прохладные губы.

Прижимаясь к нему все крепче и крепче, я плавилась, как лед на солнце, а в ушах гремели его слова.

Сильнее всего на свете…

Скользкий черный шелк стек к моим ногам – я осталась перед ним обнаженная, пылающая от неистовых поцелуев, которые опускались все ниже и ниже.

Как во сне, Данте подхватил меня на руки, отнес на кровать и усадил к себе на колени.

Мы целовались, очень долго целовались – медленно и сладко.

Я расстегивала тугие серебряные пуговицы его камзола, глядя в его глаза, которые сейчас стали такими яркими, точно синее пламя.

Водила кончиками пальцев по его мускулистой груди, сильным бицепсам – этому великолепному мужскому торсу, по кубикам пресса, таким твердым, как будто из стали.

Я, конечно, предполагала, что Данте находится в отличной физической форме, но не предполагала, что настолько. Обнаженный, он был красив, как бог.

Откинувшись назад, на прохладные простыни и мягкие подушки и чувствуя тяжесть его тела на себе, я так сильно хотела его принять, я тонула в этих тягучих ощущениях, в этой сладостной неге…

В прошлом мире и в прошлом теле у меня, конечно, были мужчины, но только сейчас я в полной мере поняла, насколько несерьезными и какими-то ненастоящими были те отношения.

По сравнению с этой близостью, настоящей всепоглощающей и всепроникающей близостью, которую я испытала с Данте.

Мои щеки стали пунцовыми, я тяжело дышала, глядя в его красивое лицо, я видела в его темно-синих глазах свое отражение.

– Сделай это. Прошу… Почему медлишь?

– Мой брат тебя не касался. Я – первый твой мужчина?

Как-то я позабыла, что в этом мире была еще девственницей!

Я нахмурилась и чуть по лбу себя не хлопнула с досады.

Этот досадный факт требовал немедленного исправления!

Но Данте по-своему понял выражение моего лица.

– Тебе страшно?

Мне стало приятно, что он заботится обо мне и том, что я почувствую. По правде говоря, не ожидала такой чуткости от мужчины, воспитанного в условиях средневековья.

Я усмехнулась, приподнялась и поцеловала его.

– Мне совсем не страшно с тобой. Я тебе доверяю.

Он чуть улыбнулся, кивнул и нежно провел костяшками пальцев по моему подбородку.

Мой первый опыт в своем мире был не из особо приятных, но, по крайней мере, я знала чего ждать, потому и не боялась. Хотя и понимала, что поначалу будет неприятно.

Но все оказалось совершенно не так, как я помнила!

Боли не было, было только наслаждение.

Было много касаний и нежности, которая сменялась испепеляющей страстью. Было много вдохов и выдохов и долгих, глубоких взглядов.

Было мое имя на его устах, и его – на моих.

А в конце я прошептала, как же мне было хорошо с ним.

А потом мы лежали в моей постели вместе, и каждая клеточка моего тела пела о пережитом блаженстве.

Моя голова покоилась на его плече и наши руки были соединены – его большая, а на ней моя – маленькая.

Вместе они смотрелись идеально.

– Настоящее завещание Валериана у меня, а у моей матери – лишь копия, – вдруг сказал он. – Пытаясь ее подделать и заменить там мое имя на имя Эдриана, она лишь впустую тратила свое время и силы…

Я приподнялась от неожиданности.

– Неужели это правда?

Он притянул меня к себе и внимательно посмотрел в глаза:

– Если хочешь, я уничтожу оригинал, и мы сможем просто скрыться из Серинити. Поселимся где-нибудь в тиши. Например, в Феодории, в местечке, вроде той поддельной фермы, якобы принадлежащей маркизу Адлеру, которую ты всем показывала…

– И оставить бедную империю на произвол Эдриана с Агнесс, чтобы они ее угробили? Если Эдриан станет императором, то тут же захочет расправиться с тобой!

– И со всеми темными. А на тебе жениться, – усмехнулся Данте. – Брат влюбился в тебя, Ева. По-настоящему влюбился. Я же вижу.

– Полагаю, Эдриану будет полезно несколько… обмануться в своих ожиданиях…

– В жизни ничего не видел прекраснее, чем эта коварная усмешка на твоем лице, – хохотнул Данте.

Мы принялись обсуждать все тонкости нашего злодейского плана, но в процессе немного увлеклись, и в итоге он ушел под утро.

А мне пришлось сделать перед Мод вид, что я прекрасно выспалась, а не пережила самую счастливую и потрясающую ночь в своей жизни.

Это было очень сложно – при воспоминании о Данте улыбка не хотела покидать мои губы.

Но я должна была притворяться.

Ради нас.

ГЛАВА 86

Вечером перед четвертым испытанием в дом Клиффа Гастелло доставили две фиолетовых коробки, перевязанных желтыми бантами.

Мало бы кто обратил на это внимание, но одна из коробок была на пару тонов темнее, а вторая – светлее.

Ту, которая посветлее, тут же с довольной улыбкой заграбастала Агнесс.

– Желаю вам удачи на испытании, моя милая сестра Ева, – с улыбкой пожелала персиковая.

Ее можно было бы принять за добрую и искреннюю, но на самом деле то была улыбка превосходства.

В следующем испытании Агнесс намеревалась серьезно сжульничать и наивно полагала, что я об этом не подозреваю.

После того, как я объявила ей, что не претендую на Эдриана и дала совет по его завоеванию, Арахнесс снова принялась строить из себя передо мной добродушную сестрицу.

Благо, смотреть на ее кривляния мне сейчас приходилось не так уж и часто.

Теперь Агнесс была занята – постоянно занималась со специально нанятыми ей учителями по искусству, чтобы в самое сердце поразить Эдриана своими знаниями.

На то и был расчет – пока Агнесс корпела над альбомами с работами великих художников и прилежно зубрила их имена и техники в бешеном стремлении вернуть расположение Эдриана, она как-то не задумывалась о том, что водной силы у нее осталось совсем мало.

Так же она совсем не заботилась о предстоящем испытании…

Тем более, ей прислали именно ТУ САМУЮ коробку, которая обеспечивала ей идеальное прохождение.