Жена в награду
Шрифт:
– Вы про танец?
– черные глаза Вигго блеснули.
– Но этого - всего лишь танец. А моя просьба - совершенно иное.
– И что же вы хотите?
22
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Взгляд Вигго потяжелел и опустился на губы Элизабет, и те, отзываясь на него, начали пылать.
Сердце девушки замерло, ожидая рокового ответа.
Она чувствовала - этот ответ переменит её жизнь
– Вас, - выдохнул Вигго.
Колени Элизабет подкосились, и она наверняка упала бы, если бы не мужская рука, удержавшая её за локоть.
Кое-как совладав с ошеломлением, вызванным ответом Вигго, девушка произнесла:
– И вы так бесстыдно заявляете мне об этом?
Вигго чуть сощурил глаза.
Странно, но они стали чернее черного.
Это пугало и одновременно завораживало.
Элизабет невольно испытала желание - нырнуть в эту черноту, чтобы отыскать в её глубине свет.
– Я говорю с вами честно, или вы предпочли бы, чтобы я юлил и начал разговор не с вами, а вашим отцом, как это делает сейчас Олаф?
Элизабет как раз в этот момент возвращалась на свою исходную позицию, и потому у неё появилась возможность посмотреть в сторону стола, за которым должен был ждать её отец.
Сердце девушки испуганно сжалось, когда она увидела, что рядом с ним разместился незнакомец.
Его серая борода доходила ему до груди, бархатная туника плотно облегала довольно упитанное тело, а лоснящееся лицо выглядело настолько непривлекательным - горбатый нос, узкие щелочки-глаза и рябая кожа - по сравнению с лицом Вигго, что Элизабет ужаснулась - каково это будет, видеть каждый день такого человека...
– Вижу, вы впечатлены, не так ли?
– сдержанно улыбнулся Вигго, когда его ладонь соприкоснулась с ладонью Элизабет.
Она сглотнула.
Казалось, кто-то невидимый сдавливал ей горло, и так хотелось избавиться от этого ужасного, удушающего чувства!
– Олаф богат и имеет земли. И он отважно проявил себя в одном из боев, позапрошлым летом. Возможно, ваш отец даже согласится на этот брак, несмотря на то, что тот значительно старше вас и уже имеет детей, - добавил Вигго.
Глаза Элизабет расширились, стали куда больше от страха.
– Но, думаю, учитывая то, что ваш отец искренне любит вас и желает вам счастья, он прислушается к вашему мнению, - пальцы Вигго скользнули к запястью Элизабет и чуть сильнее сжали его.
Он почувствовал, как учащенно забился её пульс под тонкой тканью.
Это еще больше раззадорило Вигго.
– Что же вы предлагаете мне?
– кое-как совладав с собой, произнесла Элизабет.
Голос её дрожал.
Вигго удержал Элизабет за руку, не позволяя той вернуться назад. Это заметили почти все - в том числе и Этельберт.
Увиденное ему не понравилось.
Нахмурившись, Этельберт медленно поднялся.
– Стать моей женой, - не отпуская руки Элизабет и глядя прямо ей в глаза, решительно заявил Вигго.
Сердце Элизабет, подпрыгнув до самого горла, казалось, там и осталось.
Учащенно забившись, оно не позволяло ей ни то что мыслить разумно, но и
просто сделать вдох.От нехватки воздуха голова Элизабет еще сильнее закружилась, уши наполнил странный гул, и сквозь него она услышала разъяренный голос своего отца:
– Довольно, Вигго! Убери руки от моей дочери!
23
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
С трудом соображая, что происходит, Элизабет взволнованно наблюдала за тем, как её отец быстрым шагом приближается к ней.
Взгляд у него был недобрый.
Наверное, она впервые видела его таким.
И это не могло не напугать.
Танцующие расступились в стороны, и они - Элизабет и Вигго, остались в центре зала - на виду у всех, в том числе у короля и королевы.
Последние не спешили вмешиваться в назревающий спор.
– Элизабет!
– Этельберт схватил её за руку, довольно жестко, отчего та испытала неприятные чувства, но постаралась не подать виду, как больно ей от его хватки.
Так как другую руку девушки по-прежнему держал Вигго, получилось, что она оказалась посередине - между ним и отцом.
И ни один из них не спешил отпустить её.
– Довольно танцев, дочь моя, - изо всех сил стараясь сдержать себя, продолжил Этельберт.
Но куда там!
Он был почти на грани!
Если Этельберт еще кое-как сдерживался, пока его дочь, сохраняя приличия, танцевала с этим датским завоевателем, то когда он увидел, как переменился их танец, какими другими стали движения, и, что немаловажно, их взгляды, гнев тяжелой волной подступил к нему.
Все правила приличия показались ему уже не столь важными - в тот миг, когда этот Вигго Датский, сам нарушив правила, удержал Элизабет - на виду у всех, словно та была его собственностью!
Словно была одной из тех знатных дам, ночующих в его постели!
Наверняка Вигго намеревался использовать наивность и невинность Элизабет для своих целей!
Но даже если это было не так, и он, Этельберт, ошибался, имелась еще одна причина, почему он не желал, чтобы его дочь связывалась с этим датчанином.
– Элизабет, идем, - чуть сдавив пальцами её руку, приказал Этельберт.
Не сдержавшись, Элизабет поморщилась от боли.
– Мы не договорили, Этельберт, - надменно заявил Вигго, - отпустите Элизабет, вы делаете ей больно.
Кровь ударила в голову Этельберта.
Непонятно было, что именно спровоцировало это - то, каким тоном разговаривал с ним этот датчанин, или же, что он указал ему на то, что его дочери больно...
А может, дело было в том, что в эти мгновения Этельберт в полной мере ощутил к нему неприязнь - к этому высокомерному выродку, захватчику, который вел себя на его родной земле, как хозяин!
И так же, по-хозяйски, обращался с его дочерью!
Лицо Этельберта побагровело, глаза налились кровью, и он яростно процедил:
– Отпусти мою дочь, Вигго! О чем бы ни был ваш разговор, неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы было что-то большее, чем просто танец?