Женская доля
Шрифт:
– Господин Руцкой, так и знайте, по вашему приказу ни в какой монастырь я не отправлюсь. Буду жить здесь! И жить так, как я привыкла! Наймите прислугу и учителя живописи для меня! Денег у вас для оплаты достаточно, я знаю, что за мной батюшка дал хорошее приданое. Вы женились на мне из-за него.
Тот, облаченный в засаленный бархатный халат и снова в шутовской короне на грязных патлах, взвизгнул раздраженно:
– Вот еще чего выдумала! Прислуга такой черни, как ты, не положена! Приданое мне нужно, чтобы войти в высшее общество. Даже не думай, ни копейки не потрачу! Выдумала рисовать!
Дарья не сдержала своего возмущения:
– Что у вас за средневековье в голове?! Я лучше вас образована. Обожаю книги и в общественной библиотеке перечитала все от научных трудов до поэзии.
– Молчать, деревенщина! Идиотка! Благородство и ум по происхождению даются! А не в библиотеках водятся. Я тому доказательство, – Руцкого снова вывели из себя слова жены.
Коронованный безумец запустил в молодую жену грязной тарелкой со стола:
– За дерзость ты наказана! Куска хлеба не получишь, пока не признаешь мое благородство!
За руку Руцкой отволок Дарью в ее половину покоев и запер на ключ. Сам же на приданое, которое вручил ему Тихон Лебедев, отправился обедать в ресторацию. А после – к портному, чтобы заказать себе новых костюмов для балов и светских вечеров.
И с той поры жизнь Дарьи становилась с каждым днем все хуже и хуже. В замужестве за сумасшедшим рухнули все мечты о любимой живописи, путешествиях и образовании. Скупой муж в попытках заставить ее отказаться от приданого и уйти в монастырь издевался над женой, морил голодом, не давал ни копейки. Еще и оскорблял молодую женщину, каждое утро, издеваясь над простым происхождением.
Средства, чтобы выжить в таких суровых условиях, приходилось Дарье добывать самой. Все парижские наряды, дорогие украшения, что привезла она с собой из родительского дома, пришлось заложить по ростовщикам. Подоткнув подол пышного платья, которое было сшито на заказ у лучшего портного за границей, дочь миллионера и жена графа мыла сама пол, возилась с горшками на грязной кухне.
Другая бы на ее месте давно уже прокляла выпавшую ей тяжелую долю. Но только не бойкая Дарья! Молодая женщина не унывала – даже в таких тяжелых условиях она нашла себе занятие по душе.
Пока Алексей Руцкой шатался по приемам и званым вечерам, его жена мастерила своими руками из старых штор или простыни холсты. Самодельные краски молодая женщина смешивала из мела и овощного сока. И каждый день, переделав все домашние дела, с упоением рисовала, рисовала, рисовала.
Дарья даже не подозревала, что муж, это чудовище в шутовской короне, вскоре окончательно испортит ее жизнь.
***
– Тратишь мои деньги на эту мазню! – этим криком Руцкой разбудил жену, вернувшись под утро с очередного бала.
Он подхватил несколько картин и потащил из ее спаленки к себе комнату, Дарья кинулась следом:
– Верните! Не смейте брать, это мое!
Но муж грубо оттащил ее назад в комнатку, а потом запер дверь на ключ:
– Грубиянка, не смей мне перечить! Безродная девка удумала рисовать, это занятие для благородных господ, тебе не положено!
Дарья в отчаянии заколотила в дверь:
– Отпустите меня! Умоляю!
Это бесчеловечно! Я же не ваша вещь! Я человек! Со мной так нельзя обращаться!Но все было напрасно, безумный аристократ не обращал внимания на крики раздражающей его жены. Руцкой же начал свое привычное утро – завтрак с бутылкой шампанского и целой вазой фруктов. И сам за трапезой все никак не мог оторвать взгляда от картин жены.
Хоть и несведущ он был в искусстве, но с первого же взгляда понял – у Дарьи огромный талант. Небольшое полотно завораживало переливом оттенков и красотой линий, хотя художница изобразила всего лишь букет из полевых цветов.
Руцкой быстро упаковал картину в оберточную бумагу. За три месяца своей женитьбы аристократ уже успел основательно растратить приданое жены на свои нужды. Хотя своей мечты – быть представленным при императорском дворе – так и не достиг.
Поймавший финансовую удачу за хвост граф сорил деньгами, угощал всех подряд и делал дорогие подарки, лишь бы заполучить хоть каплю внимания. Вот и сегодня решил он удивить хозяйку вечера оригинальным подношением, которое к тому же досталось ему совершенно бесплатно.
И попал прямо в цель!
Картина гостей поразила, полюбоваться на нее собрались все приглашенные. После того как Руцкой, ни секунды не сомневаясь, назвал себя автором произведения, к нему выстроилась целая очередь из господ, желающих выразить ему свое почтение.
В одно мгновение всеобщий шут и объект насмешек превратился в гостя, которого почитают и уважают. Для Руцкого это был невероятный триумф!
Наконец его преследовала не слава нищего дворянина, который скандально известен неравным браком с простолюдинкой, а настоящие почет и уважение. Внезапный успех продолжился и утром.
Проснулся нищий аристократ от стука в дверь. Сразу несколько почетных горожан прислали записки с просьбой посетить их как можно быстрее и непременно во время визита вручить хотя бы маленькую картину руки талантливого живописца Руцкого в качестве подарка.
Аристократ кинулся к запертой двери, где после суток без глотка воды и крошки хлеба затихла его пленница-жена. Едва заскрипел ключ в скважине, как заплаканная Дарья кинулась к своему мучителю в ноги:
– Я согласна в монастырь, только отпусти! Не мучай больше! Ведь не рабыня я, а свободный человек! Молю, отпусти!
Несчастная молодая женщина почти сломалась за эти бесконечные сутки. Она была так измучена тяжелой жизнью в постоянном голоде, борьбой с мужем-извергом, что решилась согласиться на постриг в монашки. Будет хотя бы еда на столе, никто не станет измываться или запирать, словно животное. А рисовать можно и иконы…
Однако Руцкой неожиданно не замахнулся и не обругал свою жену необразованной деревенщиной. Он сгреб написанные ею полотна и принялся таскать их в залу. Дарья робко переспросила:
– Что вы делаете?
Муж вместо ответа только буркнул:
– Чтобы завтра еще столько же намалевала своих картинок. Краски и холсты закажу в лавке для художников.
Острая умом жена мгновенно сообразила, в чем причина таких изменений:
– Вы продали мои картины?
Перепуганный ее догадливостью Руцкой зашелся в крике: