Женская доля
Шрифт:
От усердия плыло у нее все перед глазами, накрывало чернотой. Боролась Ольга за чужую жизнь изо всех сил, не замечая, что из глаз у нее по щекам текут слезы.
Шептала незнакомцу:
– Ну что же ты, давай! Оживай, ну же, рано на тот свет собрался.
И когда у того дрогнули ресницы, а на щеках выступил румянец сквозь мертвенную бледность, девушка с облегчением выдохнула:
– Ох, живой, оклемался, – она схватила его за руку и прижала от радости к щеке.
Под кожей побежала у замерзшего путника теплой волной разогнанная ею кровь, понесла жизнь по телу. С улыбкой Ольга привалилась к лавке и закрыла на секунду глаза, хоть
Изнемогла так, что сил нет даже бояться тятиного гнева за самоуправство, и сама не поняла, как провалилась в тяжелую дремоту от усталости.
Когда же проснулась поутру Ольга, то ни путника, ни его лошади будто и не было никогда во дворе. Она даже за ворота ходила, чтобы найти протяжку от саней. Но под утро пошел снег и припорошил все следы.
Поэтому к обеду в привычных хлопотах уже казалось Ольге, что привиделся ей все: замерзший путник, как возвращала она его к жизни в бане. Может, с устатку или от холода почудилось что по дороге домой.
Однако на следующий день в ворота родительского дома застучали кулаки, закричали голоса с улицы:
– Встречайте сватов дорогих! У нас петушок, у вас курочка! У вас товар, у нас купец. Ольгу пришли мы сватать, дочку вашею пригожую и разумную за Василия. Жених у нас богатый, и скотина имеется, и надел большой. Работящий, на всю волость столяр известный. Отдадите дочь свою за Василия с родительским благословением?
Тятя вышел к сватам и растерянно почесал в затылке:
– Отдать-то рады, так дворы не перепутали ли вы? Двадцать пять годков дочке нашей, уж не девка она, вековухой стала.
Из-за спин сватов выступил вдруг жених, и Оля, которая робко выглядывала из коровника, стесняясь своего черного и чумазого платья, ахнула. Высокий и седовласый жених был тем самым мужиком, которого она спасла от ледяной смерти!
Он поклонился в пояс батюшке:
– Дочь ваша от смерти меня спасла, отогрела и выходила. Сердце у нее доброе, такую невесту я себе и искал. Прошу у вас благословения.
Сваха выскочила вперед и зачастила нахваливать жениха:
– Вдовый уже много лет наш Василий, все жену себе искал, как ваша дочка. Чтобы сердце доброе да руки работящие. Потому как хозяин он зажиточный, хозяйство большое, изба-пятистенка и деток трое растет. Нужна ему жена, во всех делах помощница, как ваша Ольга.
Отец развел руками:
– Дак мы-то согласные.
А мать тихонько ахнула в ладошку, глядя на перемазанную в грязи и соломе дочку:
– Ох, невеста-то у нас не наряженная. Не знали мы и не надеялись, что за ней сватов пришлют когда-нибудь. Что же делать-то? Ведь она страшной вековухой, а не невестой обряжена.
Но Василия зачуханный вид невесты не смутил, он сам подошел поближе к Ольге и протянул ей теплую ладонь. Улыбнулся ей широко, будто солнышко выглянуло из-за тучи:
– Не смотри, что в полжизни тебя старше, я еще хоть куда! Заботиться о тебе буду, как ты обо мне позаботилась и от смерти лютой спасла. То ведь бог нас на дороге свел, я сразу понял. Ну что, пойдешь за меня?
А Ольга вдруг на глазах засияла изнутри так, что скрыть ее красоты и счастья не мог черный вековушкин платок:
– Пойду! Согласна я!
На том и порешили. На свадьбе Василия и Ольги гуляли две деревни, а гости промеж себя все охали да судачили. Вроде и не молодые женятся, не
парнишка с девицей, а все равно смотреть приятно, до того из них вышла пара ладная да красивая.С той поры зажила Ольга счастливо вместе с мужем, из вековухи стала зажиточной крестьянкой и матерью троих приемных детей вдовца Василия. Вместе с мужем родили они еще пятеро ребятишек и жили душа в душу до самой старости.
Родители дочерью гордились, радуясь, что так удачно вышла она замуж. До самой их смерти помогала Ольга, добрая душа, то подарками, то провизией старикам, позабыв о тех издевательствах, что пришлось ей вынести в родительском доме.
Брат Иван с женой тоже с тех пор с уважением и почетом всегда встречал сестру и привечал ее у себя в гостях. А Митюшка называл любимой теткой и ластился к ней при каждой встрече.
Правда, Ольга навсегда запомнила свои мучения в вековухах и поэтому сама над такими же перезрелыми девицами, на которых жениха не сыскалось, не насмехалась и других за насмешки над несчастными стыдила и ругала.
Порченая невеста
– Порченая! Никто теперь замуж не возьмет тебя, Дарья! Всю жизнь ты и нам, и себе сгубила! – матушка рыдала в голос за столом, позабыв об остывающем обеде.
Рядом с суровым видом молчал отец, купец первой гильдии Трофим Лебедев. Их дочь, двадцатилетняя красавица на выданье Дарья, сидела перед родителями, словно обвиняемый на суде, с низко опущенной головой и молчала.
Да и что она могла ответить? Виновата лишь в том, что не смогла смолчать, усмирить свой дерзкий нрав? Ну такая уж она выросла…
На столе между тарелок с горячим бульоном лежало письмо, которое буквально полчаса назад принес мальчишка-посыльный. Эта коротенькая записка на половинке листа и стала причиной скандала в семье богатейшего и известного на всю волость торговца Лебедева.
Содержание его, сухое и краткое, было ужасным… Жених Дарьи, единственной наследницы всех миллионов Лебедева, отказывался от брака с ней.
– Что же у вас случилось? Дашенька, вы что, разругались? – сквозь слезы пыталась выпросить маменька. – Так ты напиши ему, умасли, примирись. Ведь позор страшный! С нами после такого знаться никто не захочет. Смеяться будут! Торговля у отца рухнет, по миру пойдем!
В ответ на ее слова Дарья все ниже наклоняла голову, но молчала. Ну не рассказывать же родителям, что причина для размолвки была пустяковой! Вчера во время разговора с будущим мужем о семейной жизни невзначай Даша обмолвилась, что хочет продолжать брать уроки живописи.
Что тут началось!
Жених объявил ей, что в его семье нравы будут строжайшие, занятия для жены – вышивка да молитвы. Никаких светских приемов, уроков живописи или, упаси боже, прогулок!
Однако Дарья Лебедева была характером в отца, воспитана в вольности, топнула ножкой и воскликнула возмущенно:
– Так зачем же мне замуж тогда? Можно сразу в монастырь с такими правилами! Это не жизнь, а темница!
Будущий муж ее от дерзких слов разобиделся, схватил свою шляпу и был таков. А к обеду на следующий день пришло вот это жестокое письмо с сообщением об отмене свадьбы. И подлость была двойная, ведь свадьба, церковь и гуляние в ресторации были назначены уже на завтрашний день.
Потому и не знала Дарья, как оправдаться перед родителями. Матушка все равно снова начнет причитать о ее несносным, упрямом характере, доставшемся от отца. А батюшка будет молчать… Тяжело и мрачно.