Жертва хищников

Не растерявшись, Фаррен обняла его. Но с ним на ногах сложно было устоять, они оба повалились на кровать. Фаррен оказалась прямо над ним. Их губы встретились и уже не остановить запущенный процесс. Страстные поцелуи возбудили пламя. Фаррен быстрым движением спустила с него боксеры и села сверху. Так просто Читт оказался в её власти!

~~~

Во рту пересохло. Читт попытался облизать губы, но ничего не вышло. Он понимал, что если не встанет, то до воды не добраться. Тело болело, но он сделал усилие и выбрался из постели. Но вдруг обнаружил, что совершенно голый.

Его одежда была аккуратно сложена на мягком стуле.

«Чья это спальня?» – натягивая трусы, брюки, футболку, думал он.

Вчерашние воспоминания рассеивались, а любые попытки что-то припомнить оборачивались неудачей. Читтапон помнил лишь то, что развёлся с девушкой своей мечты. Что было потом – загадка.

Чуть пошатываясь, он вышел из спальни и попробовал угадать, где здесь кухня. В глубине слышалось какое-то шуршание. Звук привёл его в другую комнату, где на беговой дорожке занималась Фаррен.

– Доброе утро, красавчик! – воскликнула она, хватая полотенце. Лоб, шея и живот блестели от пота. – Хотя утро давно переросло в день.

Читт машинально глянул на часы: почти три. Вот так поспал!

– У меня жажда.

– Я тебе еды оставила. Жареный бекон и…

– Просто воды. Потом я еду домой.

Фаррен с трудом скрывала обиду.

– Вот как? – она подошла ближе. – Не подаришь поцелуй «с добрым утром»?

– Мы переспали?

– Да. И ты сам этого захотел, не вини меня.

– Как же Дэниел?

– Дэниел? – она расхохоталась, затем ушла на кухню и вернулась с бутылкой холодной воды. – Не волнуйся за него. Я осознанно отдалась тебе, Читт, потому что люблю тебя с первого дня как увидела.

Он изучил её взглядом, не зная, что хотел увидеть: ложь, лицемерие или искренность.

– Мне пора, – сказал он, идя к двери.

– Надеюсь, это не последняя встреча. Помни, что ты теперь свободный мужчина. Да и я свободная девушка. Мы с Дэниелом расстались. Вчера. Так что, мы с тобой оба брошенки.

Это была ложь, которая должна произвести впечатление на Читта и сподвигнуть его к действиям. А если не к действиям, то подумать ему есть над чем.

Но он не думал вообще ни о чём. Голова болела, и в такси он дремал. Клэрис встретила его с широкими глазами, пыталась что-то объяснить, но Читт не слушал. Он уже понял, что кто-то приехал и надеялся, что это Элора. Они должны были объясниться.

Обеспокоенная Клэрис сказала, что его ожидают в детской. Усталость от похмелья, головную боль и помутнение сознания как рукой сняло. Читт взбежал по лестнице наверх и направился к детской Лукаса. Но в дверях он застыл.

Спина человека, который держал Лукаса на руках, была хорошо знакома Читту. Рано или поздно этот день должен был настать. Биологический отец Лукаса без зазрения совести явился в дом Элоры.

Читт окликнул его.

– Вон!

Парень повернулся к нему, широко улыбаясь.

– О, Лукас, твой ненастоящий папочка пришёл. Не хочешь попрощаться с Лукасом, Читт?

Глава 10

Год спустя

На сцене я – актриса. Когда на меня смотрят сотни влюблённых и очарованных людей, я не могу их разочаровать. Поэтому во время выступлений от меня исходит свет. Мне можно отдать должное, скрывать от фанатов презрение к профессии – не самое лёгкое дело. А я ненавидела сцену, ненавидела каждодневные репетиции, ненавидела фотосессии, на которых меня пытались выставить эдакой куклой Барби.

За год я превратилась в звезду почти мирового масштаба. Ричард постарался раскрутить меня быстро. У него это получилось. По крайней мере в Европе мой альбом занимает третье место по продажам. Возможно, дошло и до Южной Кореи. Тогда Читт знает, чем я теперь занимаюсь. Пошла по стопам своей мамули. Кстати, мы выступили с ней дуэтом на нескольких шоу. Я исполняла её самые популярные хиты.

В последний раз я вывела её на разговор, пока мы сидели в гримерной. Нас красили, мама сидела неподвижно и смотрела на себя в зеркало. Я не знала, о чём она думает, но заметила холодность в её отношении. Раньше она хохотала, расспрашивала меня о жизни, а сейчас была какая-то потерянная. Единственный вопрос, адресованный мне, был о моей карьере.

– Мам, что может происходить в этом бесконечном круговороте? Запись альбома, репетиции, концерты. Помню, как ты восхищалась своей работой, но я не разделяю твоего мнения. Это не удовольствие, а адский труд. Иногда я реву, потому что устала. Есть один плюс во всём этом – Ричард нанял для меня тренера. Драг-рейсинг теперь мне по зубам. Однажды даже участвовала в такой гонке, получила море незабываемых эмоций.

– Видишь, есть в твоей профессии плюсы, – в голосе Нолы звучало безразличие.

На меня напала грусть.

– Ты, наверное, считаешь, что я совсем забыла про Лукаса?

Она резко посмотрела на меня, и мне показалось, что именно так она и думает.

– Я люблю своего сына. Просто Ричард не пускает меня в Орландо. Он даже расписание составляет так, что я попадаю лишь в Майами. Но ведь Лукас в порядке, правда? У него всё есть?

– Да. Да, не волнуйся, – сказала Нола и вышла из гримерки, обескуражив меня.

Я пыталась дозвониться домой, но никто никогда не отвечал с первого звонка. Перезванивая мне, все как один вдруг оказывались не дома. Нола была занята съёмками в коротком сериале, где она играла саму себя. Папа был в разъездах. Он говорил со мной только о работе, а на вопрос, как дела дума, отвечал: «Какого черта я должен знать, что творится дома?»

Корбин по большей части избегал разговоров со мной, а если нисходил до ответа на звонок, то говорил со мной холодно, односложными словами и без подробностей.

Звонила Дэниелу, но он был пьян и послал меня к дьяволу. Да, так и крикнул: «Иди ты к Дьяволу, Элора!»

Однажды глубокой ночью, когда меня мучила бессонница, я рискнула позвонить Заку. Странно, что я вообще на это решилась после всего. Прошёл год с тех событий, и я надеялась, что он оправился.

– Привет, Зак. Это Элора.

– Привет.

– Как ты?

– Замечательно.

– Что слышно? Есть новости? Мои братья отказываются разговаривать со мной. Когда у Фаррен и Дэниела свадьба?