Жертва

– И ты чувствуешь, что тебя это угнетает. Потому что, как бы грубо это ни звучало, психика ее повреждена. И сейчас ты только начинаешь понимать, насколько глубоко она повреждена.

– Спасибо за поддержку, я очень ценю это.

– Хочешь знать, что я думаю?

– Пожалуйста, мне интересно?

– Я думаю, что, возможно, ты просто не любишь ее так сильно, как тебе кажется. Я думаю, что ты просто выбрал не ту девушку.

– Может, тебе стоит заняться своими делами.

– Эй, я просто высказала свое мнение.

– Ты не знаешь ни меня, ни ее, и ничего о наших отношениях.

– Может, ты и прав. Но, наверное, я предвзята.

– Что ты имеешь в виду?
– спросил он, даже когда у него закралось подозрение, к чему она ведет.

– Вот что я имею в виду, Грег.

Прежде чем он успел отреагировать, она прильнула к нему и встала на цыпочки, прижавшись своим пышным телом. Ее поцелуй был горячим и страстным, что мгновенно заставило его член ожить в штанах.

Он застонал, отчасти в знак протеста, но в основном от плохо подавляемого желания. Его руки обвились вокруг ее талии, но он так и не определился, оттолкнуть ее или прижать к себе.

– Нет, - задыхаясь, пробормотал парень, его сердце колотилось, и наконец он собрался с силами, чтобы оттолкнуть ее.

– Ух ты, - воскликнула девушка, глядя на него, раскрасневшаяся и с широко раскрытыми глазами.

Действительно, ух ты. Черт возьми.

Он все еще чувствовал ее поцелуй на своих губах.

– Я помолвлен, - сумел вымолвить он дрожащим голосом.

– С женщиной, которую ты не любишь.

– Господи, Сьюзен, не тебе это решать.

Он тут же пожалел об этих словах, потому что ее лицо, казалось, осунулось от разочарования, а в глазах заблестели слезы.

– Думаю, мне пора идти.

Его взгляд скользнул вниз, чтобы увидеть, как быстро поднимается и опускается ее грудь под шелковистой блузкой; он видел ее напряженные соски, выпирающие из-под ткани, и красный румянец на ее груди над слишком глубоким воротником.

Он вздохнул.

– Наверное, это неплохая идея.

– Да.

Она повернулась, чтобы уйти, заметно расстроенная, и направилась к двери, врезанной в широкие ворота гаражного типа, а он воспользовался моментом, чтобы незаметно подправить свой выпирающий стояк.

– Эй, а как же твоя сумка и пальто? Разве они не наверху, в офисе?
– позвал он ее.

Она остановилась и обернулась; невозможно было не заметить слез в ее глазах.

– Я заберу их в понедельник утром.

– А как же твои ключи? И мобильный?

– Моя соседка будет дома, а мобильный я вчера разбила. Какая тебе разница? До свидания, Грег.

Он не мог придумать, что еще сказать, чтобы остановить ее. Парень знал, что она ходит на работу пешком, и сейчас даже не настолько холодно, чтобы надевать пальто.

Просто отпусти ее...

Но прежде чем эта мысль дошла до него, он крикнул ей:

– Мне жаль. Если бы все было иначе...

Его слова оборвались, когда она вышла через дверь, и он понял, что слышать ему уже некому.

Ну, вот и все.

Странное чувство охватило его, и он задрожал, а его стояк в мгновение ока ослаб.

Наверное, это чувство вины, - рассудил он.
– Неужели я мог бы изменить своей невесте?– Честно говоря, он не знал.

Но он чувствовал не вину. Это было другое чувство - ему казалось, что за ним наблюдают.

Он уставился на дверь, за которой только что скрылась Сьюзен, на то, как она слегка покачивалась на петлях, после того, как девушка хлопнула ею, но не закрыла как следует.

Внезапный грохот заставил его подпрыгнуть. Он доносился из-за огромного деревянного штабеля у дверей.

Что это, черт возьми, такое?

Грег действительно испугался.

Я нервничаю, потому что чувствую себя виноватым.

И все же плохое предчувствие сохранялось. Он прошел к двери, думая о том, как жутко здесь без постоянного шума техники и перекриков коллег по работе.

Это дневник Хлои пугает тебя, а не это место. Здесь нет ничего странного...

В этот момент он услышал короткий, тихий смешок.

– Что за...

Звук доносился от самого большого формовочного станка возле штабеля древесины, и он замер. Грег никогда не понимал выражения "кровь леденеет", но теперь, черт возьми, понял. Он действительно чувствовал себя так, словно вместо крови по его венам перекатывались осколки льда, отчего каждый сантиметр его кожи похолодел и покрылся мурашками.

– Эй? Сьюзен? Это ты?

Но он знал, что это не так. Здесь никого не было, кроме него.

Наверное, мне это привиделось,– решил он. В тот самый момент, когда Грег уже решил, что сходит с ума и таинственный смех был плодом его воображения, он услышал скребущий звук, доносящийся из формовочного станка.

Что это за хрень?

Может, это крысы?

Хихикающие крысы?

Он подошел к станку, с колотящимся сердцем, а по спине струился холодный пот.

– Приятель? Что делаешь?

Грег подпрыгнул и виновато обернулся. Стив смотрел на него из двери, ведущей наверх, в офис Прескотта Ингхэма.

– Ничего, мне показалось, что я что-то услышал, - отозвался он.

– Что слышал, приятель? Кроме голосов в своей голове?

Грег усмехнулся, несмотря на нервное состояние. Из всех парней, работавших здесь, только Стив стал ему другом и был единственным, с кем он общался вне работы. Остальные были нормальными парнями, но слишком поверхностными. Стив был классным чернокожим парнем, и он с ним с удовольствием общался, даже если самым серьезным предметом их разговора был счет в футболе. Стив никогда не хвастался своими достижениями на любовном поприще, несмотря на то, что был холост, и они относились друг к другу с уважением.

– Как ты думаешь, у нас есть крысы?

Хихикающие крысы...

Он отогнал неприятную мысль.

– Крысы? Не, сомневаюсь. Какого хрена ты здесь застрял? И где Сьюзен?

– О, она вспомнила, что должна успеть на какую-то встречу.

– Так она просто ушла?

– Ага.

– Она ушла без пальто и сумочки? Чувак, женщины никогда никуда не ходят без сумочки. Что, черт возьми, ты ей сказал? Отбрил ее?

– Что? Нет!

– Да ладно, не секрет, что ты ей нравишься.
– Он сошел с нижней ступеньки и подошел к Грегу. – Ты так таращишься на формовочную машину, словно видишь ее в первые.