Жертвоприношение

— Разве тебе не все равно? — грубовато и сильно нервничая, выплюнула я и тут же прикусила губу от глупого волнения, потому что Паркер улыбнулся и сказал:

— Я тут после той бешеной гонки по встречной записался в твой фан-клуб, детка. Теперь мое мнение о тебе несколько изменилось. Прими как комплимент.

Я фыркнула и выскочила из машины, и вздрогнула, потому что Паркер уже стоял передо мной. Он, любуясь моей растерянностью, осторожно подцепил пальцами пряди моих волос и откинул их назад, оголяя шею. Потом расстегнул верхние пуговки блузки, а я, затаив дыхание, смотрела ему в глаза, сверкающие, с расширенными зрачками, и не могла пошевелиться, потому что конечности потяжелели. Я чувствовала то же, что и Кай, а он ощущал все мое внутреннее состояние. Это сведет меня с ума, без сомнений. Почувствовав такого Паркера, я уже никогда не смогу от него избавиться, я не смогу предать его, и во что бы то ни стало я брошусь за него умирать.

Боже, сколько раз я себе это повторила, а потом, когда Кай, подхватив меня подмышки, с легкостью усадил на край капота, и вовсе отключилась от реальности. Во мне присутствовала холодность Паркера, но вместе с тем он, получая от меня всю нежность и страсть, вдруг отразил это и позволил уловить всю силу его нестерпимого желания. Я задышала так часто и прерывисто, что Кай тут же нашел мои губы своими, прижимая к себе одной рукой за затылок, а второй стискивая талию.

В моей голове испуганной птичкой билась лишь одна мысль: «Как мне забыть его руки и губы, его запах?», и больше ничего я не могла подумать.

Прохладный весенний воздух скользнул по моей уже обнаженной спине, когда я оказалась без блузки, но юбка осталась на мне, и теплые ладони Паркера прошлись по моим бедрам вверх, немного цепляясь грубоватой кожей за тонкие чулки.

— Это очень эротично, браво, Кэт, обожаю чулки, — прохрипел на ухо Кай и тут же мягко потянул зубами за мочку.

Я вцепилась в джемпер Паркера, начиная его задирать, выходило как-то лихорадочно и нервно, от чего еретик тихо рассмеялся и тут же освободился от одежды, оставив на себе лишь джинсы.

Он осторожно сбросил с моих плеч лямки бюстгальтера, склонился и поцеловал в ключицы, а затем опустился еще ниже, и я провела рукой по его темным волосам, зажмуриваясь от удовольствия, когда язык Кая скользнул под чашку бюстгальтера. Он поглаживал мои бедра, и я все отчаяннее желала ощутить Паркера еще ближе, еще теснее. Это были эмоции, умноженные на два, и они взрывали мою голову, отдаваясь в каждом уголке тела сладостным томлением и ожиданием. Я замирала в сильных руках еретика, пальцами проводя по его плечам и ловя запах его кожи.

И к моему изумлению и удовольствию Кай тоже утопал в возбуждении. Я дрожала от его прикосновений, и наша связь начала раскрываться, накатывая волнами невероятной чувственности. Не было монстра, который обычно проявлялся в минуты сильного эмоционального всплеска ведьмака, была только я — женщина, и он — мужчина.

Я потянулась к губам Кая, когда тот отодвинулся и заглянул мне в глаза, в глубину которых я добровольно проваливалась, бесконечно проваливалась и уже не выплывала, потому что не хотела. Проведя пальцами по нижней пухлой губе Паркера, я мысленно признала свои чувства, соглашаясь с тем, что невыносимо люблю его и боюсь этого до ужаса, и тогда заметила, как губы Кая дрогнули в едва заметной улыбке, и он пробормотал:

— Почему ты не говоришь об этом вслух? Я не должен слышать?

Я жутко разволновалась, заерзав на капоте, но еретик поспешно потянул меня на себя, сокращая оставшееся расстояние, и тихо добавил:

— Неважно, я и так все чувствую…

И я закрыла глаза, задохнувшись, и от пальцев Кая, что проскользнули по внутренней части бедер, по моему телу прошлась мелкая дрожь, на это Паркер отреагировал тяжелым дыханием в губы, и я услышала, как звякнула пуговица его штанов. Не поняла, в какой момент лишилась нижнего белья, но, ощутив горячее прикосновение к самому чувствительному месту, невольно застонала, и Паркер, подарив мне волну накатившего на него вожделения, быстро вторгся в мое тело, и тогда я почти закричала, потому что это было нечто космическое, совершенно неземное. Подобных чувств и физических ощущений мне не доводилось испытывать даже с Каем в прошлый раз. Объединенные заклинанием, мы сливались в единое целое, и я интуитивно улавливала, что и Паркер не в силах этому воспротивиться. Связь сделала из нас нечто цельное, то, что порознь становилось бесполезным, бессмысленным.

Мне казалось, Кай не мог даже остановить себя, хотя и чувствовал, как сильно я впиваюсь ногтями в его кожу, и как сдавливаю ногами его талию, и как пытаюсь не отключиться во время процесса, потому что мое тело все же человеческое, и от такого удовольствия вполне можно потерять сознание.

Когда я уже откинула голову назад, держась за предплечья Паркера, он наконец немного утихомирился и дал мне прочувствовать все, что происходило внутри него самого. Кай посмотрел мне в глаза, словно угадывая, о чем же я думаю, и провел пальцами по моей щеке, большим скользнув по губам. И я не удержалась, прикусила его костяшку, а Кай снова поцеловал меня, так сильно и откровенно, будто на долю секунды обнажаясь передо мной, и прижал к себе за талию, снова наращивая темп.

Я уже висела на его плечах, обняв его и втягивая ноздрями запах Паркера, и внутри все начало сжиматься от предвкушения наивысшего наслаждения. Я готова была расплакаться от удовольствия и почему-то боли в груди, но Кай делал все, чтобы я отключила мозги, и мое тело задрожало. Я, ничего не соображая, но в то же время давая себе полный отчет, почти прорыдала ему в шею, уткнувшись в нее носом:

— Люблю тебя… — но тут же умолкла, потому что говорить больше не могла, и это не имело смысла, я все вложила в эти два слова. Теперь дороги назад нет.

Я признала Кая вслух, я официально признала его. И плевать. Я все равно не хочу сдаваться…

Паркер не отпускал меня, выдыхая мне в волосы и замедляясь, а мое несчастное, но удовлетворенное тело все еще подрагивало, вынуждая тихо всхлипывать. И так я сидела до тех пор, пока Кай не отцепил мои руки от своих плеч и не посмотрел в лицо, сказав:

— Так-то лучше, малышка, — утер испарину с моего лба, а я устало зевнула. — В нашей связи есть свои плюсы, не находишь?

Я пробормотала что-то несвязное, и Кай больше не стал говорить со мной, но не сводил глаз, спокойно улыбаясь, когда я поправляла одежду и надевала то, что с меня снял Паркер, а моя голова разрывалась от мыслей: что же теперь будет? Что Паркер решит со мной сделать, получив от меня лично признание? Наверняка ничего хорошего…

***

— Ты должна слушать меня, Кэт, — наставлял Паркер, когда мы уже шли по улице, медленно приближаясь к бару. — Помни, все, что ты сделаешь, все, на что решишься, станет твоим будущим. И моим тоже. Не угробь нас, Кэтти.

Я озиралась по сторонам, нервничая, потому что Кай так крепко сжимал мою ладонь своими пальцами, что я невольно морщилась от боли.

— Терпи, со мной всегда так, — невероятно довольный собой Паркер приостановился у двери Мистик-Гриль и посмотрел на меня. — Оу, Кэт, твои губы жутко распухли, — сверкнул глазами. — Подружки сразу все поймут.

Я все же вырвала свою руку из его, на что еретик рассмеялся, а потом кивнул головой на дверь:

— Входи, — он пропустил меня вперед, но сам тут же встал за моей спиной, когда я остановилась, увидев своих подруг.

С Кэролайн и Бонни был Деймон, и он, я чувствовала, сильно зол на Паркера. Еще бы, тот на глазах у Сальваторе ранил Беннет, когда они втроем оказались запертыми в одна тысяча девятьсот девяносто четвертом. Бон немало пережила из-за Кая, но он не гонялся за ней, а все потому что именно я не обладаю магией и совершенно слабая. Однако я не могла бы назвать Паркера трусом, он отчаянный и совершенно ненормальный, не знающий каких-то моральных ограничений, Кай делает так, как хочется ему.