Жестокие наследники

— Эй?

— Отличная идея. Кричи о своём присутствии, — пробормотал Римо с другой стороны дороги.

Я бросила на него один из своих лучших сердитых взглядов.

— Я ищу тюремного охранника.

— Что, если ты найдёшь заключенного?

Он нырнул за старую конную повозку, у которой не хватало колеса. Деревянная штуковина была приставлена к выветренному белому сайдингу. Вывеска, указывающая «КОНЮШНЯ» покачивалась на медленном ветру, звеня цепями.

Тихонько напевая, я вошла в пансионат. Я ожидала увидеть лазерные ограждения, съежившихся заключенных или более смертоносных существ с розовыми лепестками. Единственное, что я нашла в старом доме, была мебель, выкрашенная в неудачный травяной оттенок зелёного. Открытые шкафы, заполненные грудами массивных тарелок и треснутых мисок, и покосившийся круглый стол, окружённый четырьмя стульями, у которых отсутствовала, по крайней мере, перекладина или всё сиденье целиком. Пылинки блестели в бледном свете, пробивающемся сквозь грязное стекло. Пожелтевшие обои обвисли на стенах, которые казались не совсем прямыми. Я подошла к узкой лестнице, зажатой между двумя стенами и потолком, которую я едва расчистила.

Я прислушалась не раздадутся ли шаги по выцветшим доскам или тихий шепот, но, кроме свиста ветра снаружи, не было слышно ни звука. Напевая чуть громче, я начала подниматься по скрипучей лестнице, держась рукой в перчатке за перила. Чёрный материал стал серым от толстого слоя пыли. Потирая ладони, я добралась до лестничной площадки, которая вела в такой же узкий коридор с ещё более низкими деревянными потолками. Я немного сгорбилась, когда шагнула к первой двери, которая была распахнута настежь. Спальня была пуста, если не считать ржавого каркаса кровати, комода с тремя выдвижными ящиками, на котором стоял ночной горшок, и зеркало в крапинку. Я подошла к следующей двери и ещё к одной. Все приоткрыты. И комнаты за ними пустые.

Я вернулась на первый этаж и огляделась вокруг, мой взгляд остановился на почерневшем дымоходе, где не было даже золы или запаха обугленных поленьев. Я вышла из пансионата, прикрывая глаза ладонью. Солнечные лучи не пробивались сквозь плотный облачный покров, но свет всё ещё был болезненно ярким, особенно после полумрака заброшенного жилища. Я оглядела улицу, гадая, был ли Римо всё ещё в конюшне. Нашёл ли он что-нибудь? Кого-нибудь? Я почти перешла улицу, но решила не искать его.

Я не была трусихой. Я могла бы исследовать этот мир и без его помощи. Без чьей-либо помощи. В конце концов, я едва не оказалась здесь одна. Почему он последовал за мной, всё ещё оставалось загадкой.

Несмотря на то, что я не была особенно взволнована встречей с Кирой, я почти пожалела, что не столкнулась с ней, просто чтобы утешить себя тем, что я не упала в червоточину, которая убила своих обитателей так же, как убила их силы.

Я подошла к следующему зданию, фасад которого был изогнут наподобие подковы и опоясан широким крыльцом. Чёрная вывеска, прибитая над ним, жирными меловыми буквами гласила: «САЛУН». У нас был такой в Неверре, смоделированный по образцу архаичного человеческого, со скрипучими распашными дверями, загнутыми рогами и барными стульями из коровьей шкуры. Я прижала кончики пальцев к распашным дверям и вошла в помещение, сколоченное из полированного коричневого дерева. На стенах не было никаких украшений, даже чёрно-белых плакатов «разыскивается». Вдоль дальней стены тянулся покрытый лаком бар, увенчанный лесом бутылок из зелёного стекла. В жажде хоть капли жидкости, у меня свело горло. Я подошла поближе. Все ёмкости были пусты.

Я потянулась, чтобы перевернуть бутылку, но моя рука в перчатке соскользнула прямо с горлышка. Что за… Я попыталась снять её со стойки, но она не двигалась. Я попыталась поднять другую, но она тоже не сдвинулась с места. Нахмурившись, я подошла к одному из столов и толкнула его. Его ножки с таким же успехом могли быть припаяны к широким доскам, чтобы он не мог двигаться. Единственное, что не прилипло, это пыль. У меня возникло искушение вернуться в пансионат, чтобы проверить, не привинчена ли там мебель к полу, но вместо этого я решила проверить это в соседнем здании.

Я вышла на пыльную дорогу. И снова никакого Римо не было видно. Однако он не мог уйти далеко, долина была маленькой, а город компактным. Он, вероятно, изучал… Я подняла взгляд, чтобы разглядеть вывеску на крыше здания через дорогу от меня. Как уместно. БОРДЕЛЬ. Если бы Римо был хоть в чем-то похож на Грегора, и там были бы настоящие женщины, я могла бы никогда больше его не увидеть.

Скатертью дорожка.

Моей следующей остановкой был «УНИВЕРСАЛЬНЫЙ МАГАЗИН». Вывески на фасаде не было, но подоконник украшали холщовые мешки, наполненные зерном, на прилавке стоял чёрный железный кассовый аппарат, а вдоль трех других стен тянулись высокие стеллажи. Самый высокий был отягощён фарфоровыми канистрами и коричневыми пузырьками с лекарствами, на облупившихся этикетках которых были нацарапаны слова «гамамелис», «арроурут» и «эфир». Я ткнула в один. Прирос к месту. И пустой. Я поднялась по лестнице, чтобы проверить канистры. Крышки были завинчены слишком туго, но я предполагала, что там ничего не будет. Остальные полки были пусты, если не считать пыли.

Я спрыгнула обратно на пол с широкими досками и пересекла магазин, направившись к мешкам из мешковины. Я опустила руку внутрь, ожидая, что мои пальцы прочешут зёрна, но семена были приклеены друг к другу. Были ли они вообще реальны? Съедобны? Хотя я ещё не была голодна, если я быстро не найду способ выбраться отсюда, мне понадобится еда. Мой взгляд зацепился за лестницу, по которой я только что поднялась. Три из них были прислонены к полкам. Если я соберу все три вместе, то, возможно, доберусь до портала. Римо должен был бы поддержать его. Будет ли он работать со мной, или он предположит, что я использую его, чтобы уйти и отказаться помогать?

Тогда я подумала о своём гаджое. Я могла бы использовать это, чтобы заставить его держать лестницу. Оптимизм переполнял меня до тех пор, пока я не обошла стойку и не ухватилась за одну из стремянок. Как и всё остальное, она не двигалась. Ещё одна приманка. Если бы только я могла достать пилу. Если только лестницы не были сделаны не из дерева, а из волшебного, непреодолимого материала. Я бы не стала списывать это на психов, которые создали это место.

Возвращаясь по своим следам к стеклянной двери, я задавалась вопросом, что заставило вариффа и моего дедушку построить фальшивый пограничный город. Что это была за извращённая пытка? Должно быть, это сводило заключённых с ума. О, Небеса, что, если заставить фейри потерять рассудок, было целью их секретной тюрьмы?

Когда я вышла из магазина, заводя новую мелодию, я прищурилась на бесплодную землю, простиравшуюся за городом, сплошь серую грязь и осколки стекла. Что, если растительность тоже была поддельной?

Я вошла в банк по соседству. Или то, что я приняла за банк, судя по окнам кассира и большому хранилищу в задней части, которое было зияющим и пустым. Любимыми фильмами Паппи и Наны Эм были вестерны, поэтому я насмотрелась их вдоволь во время наших священных субботних ночёвок, которые совпадали с еженедельными «свиданиями» моих родителей.

Я вышла обратно, больше не будучи настороже. Вокруг явно не было ничего и никого. Конечно, в тот момент, когда я подумала об этом, кружевная занавеска затрепетала в окне второго этажа на другой стороне улицы. Моё сердце подпрыгнуло прямо к горлу, прерывая мою песню. Я замолчала и замерла, пульс шумел в ушах, пока фигура не прошла перед другим окном, и я разглядела пучки рыжих волос на фоне запекшейся охры.

«Это всего лишь Римо», — успокаивала я себя, проводя дрожащей рукой по собственным волосам, отягощенным таким количеством засохшей грязи.

На моих губах зазвучала новая мелодия, и я направилась к предпоследнему зданию на моей стороне дороги — небольшому дощатому строению, заставленному столами и скамейками. На самом большом столе лежало красное яблоко. Было ли это здание школой? Неужели Грегор отправлял детей в эту сверхъестественную тюрьму?

Я подошла к яблоку. Ожидая встретить сопротивление, я чуть не выколола себе глаз, когда плод оторвался, а мой кулак, изогнувшись в воздухе, ударил меня по лицу. Я разжала пальцы и уставилась на, возможно, самое совершенное яблоко, которое я когда-либо видела, блестящее и безупречное.