Жезл маршала. Василевский

— Вы похвалили меня устами Мехлиса. — По лицу Сталина пробежала тень. — А мне похвала не нужна, она, подобно ржавчине, разъедает душу. Кстати, два-три дня поработайте в Генштабе, а потом полетите к Попову и поможете ему войти в курс фронтовых дел. У вас есть вопросы?

— Да нет, я вот о чём подумал, — смутился Василевский. — Скоро начнутся бои на Курской дуге, и было бы здорово, если бы союзники открыли второй фронт! Тогда немцы вынуждены были бы часть сил снять с советско-германского фронта на запад Франции.

— Пока они ограничиваются операциями против незначительных сил вермахта, — заметил Сталин. — Правда, когда мы обороняли Сталинград, английская 8-я армия генерала Монтгомери [17] разгромила войска генерала Роммеля под Эль-Амейном. Это было нам на руку. И когда я буду писать Черчиллю очередное послание, непременно с похвалой отзовусь о Монтгомери. Уверен, что когда союзники откроют второй фронт, а сделать это им придётся, как бы господин Черчилль ни юлил, этот генерал станет играть в операции не последнюю роль...

17

...английская 8-я армия генерала Монтгомери... — Монтгомери Бернард Лоу (1887-1976), британский фельдмаршал (1944). Участник Первой мировой войны. В ходе Второй мировой войны командовал пехотной дивизией, участвовавшей в боях во Франции и Бельгии. С 1942 г. руководил 8-й английской армией, которая осенью 1942 г. нанесла поражение итало-немецко-фашистским войскам под Эль-Амейном. С 1944 г. командовал группой союзных армий, высадившейся в июне в Нормандии. Награждён советскими орденами «Победа», Суворова 1-й степени. В 1946-1948 гг. начальник имперского генштаба, в 1948-1951 гг. председатель Комитета главнокомандующих Совета обороны Западного союза, в 1951-1958 гг. 1-й заместитель верховного главнокомандующего вооружёнными силами НАТО в Европе.

(И действительно, в июне 1944 года при высадке десанта союзников через Ла-Манш в Нормандии — открытие второго фронта — Монтгомери умело руководил войсками союзников и наступлением их до пределов Сены, за что и был награждён советскими орденами «Победа» и Суворова 1-й степени. Ордена Монтгомери и генералу Эйзенхауэру [18] по распоряжению Сталина в 1945 году в штабе Эйзенхауэра во Франкфурте-на-Майне вручил маршал Жуков. Тогда же по приглашению Сталина Эйзенхауэр со своим сыном посетил Советский Союз, его сопровождал Жуков. Фельдмаршал Монтгомери побывал в СССР лишь в 1947 году; в первый же день приезда начальник Генштаба Василевский устроил ему приём.

18

Ордена Монтгомери и генералу Эйзенхауэру... — Эйзенхауэр Дуайт Давид (1890-1969), генерал армии США (1944). В ходе Второй мировой войны начальник управления в штабе армии США. С 1943 г. до конца войны верховный главнокомандующий силами союзников в Западной Европе, руководил высадкой англо-американских войск на побережье северо-западной Франции — Нормандская десантная операция. Награждён советским орденом «Победа».

Василевский уже был дома, когда ему позвонил Сталин. Он спросил, как в Генштабе прошёл приём фельдмаршала.

— Всё хорошо, Иосиф Виссарионович, Монтгомери остался доволен. Я преподнёс ему русский сувенир — бекешу на беличьем меху и генеральскую папаху из серого каракуля. Он очень обрадовался подарку.

— О войне беседовали?

— Да! Вспоминали оборону Москвы, Сталинградскую и Курскую битвы, ну и конечно же штурм Берлина. Фельдмаршал высказал мне одну просьбу...

— Какую?

— Он хочет увидеться с вами. Я сказал, что это решать вам.

— Может, дать обед в честь высокого гостя в Большом Кремлёвском дворце?

— Это было бы хорошо. Всё-таки Монтгомери сейчас начальник имперского генерального штаба. Он признался мне, что Черчилль не советовал ему ехать к нам: мол, это наш вероятный противник в будущей войне.

— Этот рыцарь «холодной войны», наверное, уйдёт на тот свет с лютой ненавистью к Советам, — выругался Сталин. — Но Монтгомери я приму.

На обед в честь фельдмаршала Монтгомери в Большой Кремлёвский дворец пришли партийные и государственные деятели, военачальники. И вот в зал вошёл Монтгомери, на нём была бекеша и папаха. Василевский растерянно смотрел на гостя.

— Я оделся в русскую бекешу и папаху, чтобы меня увидел генералиссимус Сталин, — улыбнулся гость. — Так что прошу не сердиться.

— Пожалуйста, господин фельдмаршал, как вам лучше, — тоже улыбнулся Василевский.

Наконец в зал вошёл Сталин и члены правительства. Вождь засмеялся, глядя на Монтгомери.

— Что это такое? — спросил он Василевского.

Но ответил фельдмаршал:

— Я желаю, чтобы вы, господин Сталин, увидели меня в русской форме! Можно с вами сфотографироваться? На память...

— А что, для истории пригодится! — улыбнулся Сталин. — Пожалуйста, подойдите ко мне...

Фотограф сделал своё дело.

— А теперь, товарищи и господа, прошу к столу! — пригласил Василевский.

На другой день фельдмаршал Монтгомери улетал в Англию. На аэродроме он был в той же бекеше и папахе, приняв рапорт начальника караула. Василевский не сомневался, что русский сувенир пришёлся маршалу по душе. — А.3.).

Глава пятая

Из-за туч выкатилась круглая, как арбуз, луна и всё вокруг залила холодным мерцающим светом. На переднем крае в эту ночь было тихо, лишь изредка небо прошивали трассирующие пули. Казалось, немцы стреляют наугад, для испуга. Маршал Василевский в защитного цвета куртке неторопливо шёл вдоль окопов, откуда слышался говор и смех бойцов. «Скоро тут завоет свинцовая метель, снаряды вспашут землю», — грустно подумал он. Командующий фронтом генерал Попов на ходу давал ему пояснения, где и какие дивизии расположены, какие участки заминированы. Худощавый, чуть сутулый, он слегка пригибался, чтобы не быть обнаруженным снайперами. У блиндажа, где располагался штаб, они остановились.

— Ну что же, Маркиан Михайлович, твоими войсками я доволен, — подытожил Василевский, завершив проверку. — Так и доложу Верховному. Опыт у тебя есть, лихость бьёт через край. Будем надеяться, что свою задачу ты выполнишь.

Глаза у Попова заблестели:

— Да уж постараюсь, Александр Михайлович...

Василевский вернулся в штаб фронта продрогший. Только выпил чаю, как ему позвонил полковник Кальвин.

— Я полагал, что ты собрал материал о героях-лётчиках и уже укатил в Москву! Что-что? Ах, у тебя важная новость! Где ты? В сорока километрах от меня? Давай, Оскар, приезжай!

Вскоре к штабу подкатил «Виллис».

— Привет, Саша! Хорошо, что ты рядом оказался, а то худо дело...

Василевский пригласил его в комнату. Оскар молча развязал рюкзак и вынул из него кусок серого полотна, покрытого лаком: лак потрескался и местами отвалился. Запахло бензином и ещё чем-то.

— Что это? — спросил Александр Михайлович.

— Кусок обшивки с крыла самолёта Як-9, — пояснил Оскар. — В полёте обшивка трескается, отстаёт от фанерного крыла истребителя и самолёт теряет свои боевые качества. В авиаполку, откуда тебе звонил, все машины вышли из строя. А ведь они недавно поступили с завода! Я мог бы дать критическую статью в свою газету, но военный цензор её задробит. Вот я и докладываю тебе как начальнику Генштаба.

Василевский был потрясён увиденным. «Скоро начнётся сражение под Курском, но из-за недостатка истребителей оно может сорваться!» — подумал он.

— Вот что, Оскар. Садись за стол и пиши на моё имя рапорт, в котором изложишь факты, — сказал отрывисто Александр Михайлович.

Оскар рапорт написал. Василевский прочёл его и позвонил в Ставку. Поскрёбышев ответил, что товарищ Сталин отдыхает. Маршал попросил разбудить его, но Поскрёбышев отрезал:

— Доложите ему утром!

— Что вы себе позволяете? — повысил голос Василевский. — У меня срочное донесение!