Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Во всё время поста я оставалась связанной и уловленной подлинной благостью Божией. Когда до Пасхи оставалось четырнадцать дней, я снова слегла и провела все дни точно так же, как два предыдущих поста, о которых писала прежде: с речью, связанным молчанием и криками. Я не могла молиться и читать дневные часы [последних] трех дней. Однако на последней неделе во вторник молитва ко мне возвратилась. Я могла молиться, как только хотела. После Пасхи я сильно болела, а в пятницу после нее опять явилось молчание. Оно меня столь крепко сковало, что продолжалось в субботу. Всю неделю на Троицу мне, со сладостной благодатью нашего Господа, было совсем хорошо. После нее молчание вновь укрепилось, и я нередко имела его по целым неделям, исключая разве что воскресенья. Но обычно я имела его по пятницам и субботам. В octava assumptione [749] Владычицы нашей [750] мне стало опять хорошо, я чувствовала великую благодать и сладостность.
749
октава Успения (лат.).
750
В octava assumptione
В это самое время как-то раз в воскресенье я пожелала принять нашего Господа. Когда задумала начать мои Paternoster, не смогла их читать. И мне явилась речь с самой сильной благодатью. Сестры собрались было навестить меня. Я же затворилась, как обычно делаю это. Но сестры отворили замок и вошли ко мне. Едва речь миновала, пришел капеллан. Он принес мне нашего Господа, дабы я приняла Его, сидя в стуле, и я Его приняла с немалою благодатью.
А еще в этот год мне было даровано вот что. Если мне хотелось сказать и выучить что-нибудь, где имелось упоминание о делах любви нашего Господа, даже если я не успела об этом изречь ни единого слова, то всё мое сердце охватывалось столь сильною болью, что я была вынуждена нагибаться на него, не будучи долгое время в силах ничего вымолвить. И сие случается со мной довольно часто. И вот что еще: если я говорю что-нибудь о Господе нашем, то внутри так затрагиваюсь благодатию Божьей, что мне приходится умолкать, и я не могу проронить ни единого слова. Господу моему, несомненно, известно, что для меня невыносимо выслушивать и произносить какие-то речи и что если я позволю увлечь себя празднословием, то испытаю потом недовольство и немалое сожаление.
В этом же году мой любезный Господь послал мне Своего возлюбленного друга вместе с великой, мощной радостью и особенно обильной благодатью. Ее я испытывала, когда он давал мне священное тело нашего Господа. Он давал мне Его дважды, когда я пребывала в связанном молчании. Своей сладостной благодатью Бог изнутри меня приуготовил к тому, чтобы я приняла Его безо всяких помех и в божественной радости. Дав мне нашего Господа на святого Дионисия [751] , друг простился со мной. В этот день я восприняла особо великую благодать. А когда возвратилась в себя, он уходил. Я же пожелала ему, чтобы Бог никогда не разлучался с его душой и его сердцем.
751
...на святого Дионисия... — М. Эбнер имеет в виду праздник св. Дионисия Ареопагита — 9 октября 1344 г.
Затем молчание во мне увеличилось. Начиная молчать во вторник, ближе к вечерне, я проводила в молчании всю ночь напролет до первого часа. Так проходила каждая неделя до воскресения, а в конце [молчание продолжалось] до четырнадцати дней. И тогда меня скрутило, да так крепко, что я уж подумала: либо сие оставит меня, либо мне не протянуть четырнадцать дней. Сладчайший и искуснейший вязальщик Иисус Христос связал меня в те дни с такой силой, что у меня распухли руки и на них проступили трупные пятна. В те же четырнадцать дней ко мне вернулась речь. Наступил день святого Мартина [752] . И когда во время заутрени я лежала в постели, речь исчезла в великой радости, ведь всякий Адвент я проводила в обильной и могучей благодати.
752
Наступил день святого Мартина. — То есть 11 ноября 1344 г. (см. также выше, примеч. 115).
В те самые годы, о которых я написала, мои Paternoster день ото дня увеличивались, а прошения мои умножались [753] . Да и благодать нашего Господа и присутствие Божие в них мощно у меня возрастало. Что мне хотелось узнать от Божией верности, на то при чтении Paternoster мне истиной Божией давался ответ. Особо в сомнении, сделать или оставить то или другое и явит ли Он в этом Свою благодать, мне приходит ответ: «Сколь мало может разделиться Мое Божество с Моим человечеством, столь мало Я могу разделиться с тобой в этом или в чем-либо другом». Мне также дается, что, о чем бы я ни захотела молиться, о том молиться у меня не выходит... Чудесным образом подается и то, что у меня возникают такие желания, какие прежде даже не приходили на ум. Но в сладости благодати, которую я чувствую, мне позволено уразуметь, что такова воля Божья. Я испытываю самую сильную, самую сладкую, доселе мне вовсе не ведомую благодать, когда вычитываю мои Paternoster и произношу пожелания, так что не могу о том написать. И ни одно сердце не может этого уразуметь, если только само не испытало сего. Меж тем мне в сердце приходит любовь, да такая, что от одного Paternoster к другому меня наполняет всё более сладкое наслаждение, а прошения моего Paternoster становятся настолько сильны, что при всяком из них я готова от чистого сердца отдать всю мою жизнь ради любви, которую Он нам во всём этом явил.
753
...мои Paternoster день ото дня увеличивались, а прошения мои умножались. — См. выше, примеч. 7 и 11.
Но особенно сладостный дар Бог мне сообщил в любви любезнейшего ученика Своего, моего господина святого Иоанна. Едва я дохожу до напоминания о том, как господин мой святой Иоанн покоится на сладком сердце Господа моего Иисуса Христа [754] , меня касается столь сладостная благодать, что я толком не могу вымолвить слова. Ну, а когда дохожу до упоминания о сладостном питии, какое сей пил и сосал из сладких грудей Иисуса Христа, то снова не умею вымолвить ни единого слова, сижу в радости и в томлении и охотно бы померла от любви. А если желаю, чтобы сие питие мне было дано вместе с ним, как он его воспринял, то опять умиляюсь, и мне требуется немножечко посидеть. Сие мне было дано в прошлом году, во время Адвента.
754
...святой Иоанн покоится на сладком сердце Господа моего Иисуса Христа... — См. выше, примеч. 56.
Ныне это усилилось. Когда я подхожу к тем же самым увещаниям и пожеланиям, то не могу [также] как следует вымолвить слова. Но они трогают меня глубже, и я сижу дольше. Мне сообщается сладостное, сокровенное наслаждение в Боге
и столь мощное постижение истины, что когда открываются самые сокровенные вещи, коих я не желала, да и не могла пожелать, то я постигаю их в обилии благодати. И благодать эту никто не может мне дать, кроме единого Бога. Во мне возжигается пламя подлинно христианской веры, так что мне становятся понятны все вещи, каковые обретаются при Боге и истекают из Бога. Впрочем, вся моя сила и всё, на что я способна, — в Его любезнейшем человечестве, Его подлинном житии, а равно в Его сугубом священном страдании. И всё мое стремление жить и умереть — в этом, а больше нигде.В моих прошениях я часто чувствую настолько крепкую и мощную благодать, что мне начинает казаться: я не сумею перейти от одного прошения к следующему, оставшись при этом в живых. Сердца моего достигают всею благодатною силой самые сладостные удары и сладчайшие прикосновения. Мне кажется, что из-за Его необузданной любви сердце мое вот-вот разорвется и растечется из-за Его сладостной благодати. И тогда-то Он поступает как опытный и искушенный любовник [755] и отымает у меня необузданность, чтобы слабое человечество могло это вынести. Временами со мною случается, что если я по неведению опасаюсь за мой человеческий разум, то до меня, как и прежде, доносится ответ: «Я — не похититель разума, Я — просветитель разума».
755
...как опытный и искушенный любовник... — В оригинале: «as ain kluoger wol wissender minner» (ME 75, 24 — 76, 1).
В моих прошениях мне дано знать о верном, неложном проповеднике нашего Господа, для которого я во всякое время желаю, чтобы Бог имел о нем отеческое попечение: [756] «Он есть истинная радость святого Моего Божества и надежный последователь святого Моего человечества — да насладится Мной [757] с херувимами и да созерцает Меня с серафимами». Item: «Я дарую ему Мое нежное человечество против всякой естественной грубости, Мою чистую, ясную жизнь против всех темных помыслов, коих не касалась Моя божественная благодать, и Мою пламенную любовь, коей всколыхнется посредством него всякое сердце, не знающее вероломства. Дарую для укрепления чистую истину, каковая его обучит пути, которым Меня из любви влечет и тянет к нему и на котором ему подобает исполнить Мою вечную славу. Завлеку его в дикое Единое Моего священного Божества, в каковом он себя самого из любви утратит во Мне; погружу его в священное зерцало святого Моего Божества, в каковом он ясно увидит Мою божественную славу, во образ, из какового пречисто истекла душа его; исполню на нем, что начертано: уничиженные да возвысятся [758] , ибо Меня влечет и тянет к нему по причине его великого смирения». Item: «В чистой истине обретают Меня, пламенной любовью связуют Меня, усердным желанием принуждают Меня, в подлинной чистоте сохраняют Меня» [759] .
756
...о... проповеднике нашего Господа ~ чтобы Бог имел о нем отеческое попечение. — В оригинале: «von lerer unsers Herren» — букв.: «об учителе нашего Господа» (ME 76, 6—7). Речь, вероятно, идет о Генрихе Нёрдлингенском.
757
...да насладится Мной... — В оригинале: «er sol mich niezzen» (ME 76, 10).
758
...начертано: уничиженные да возвысятся... — Ср.: Мф. 23: 12; Лк. 14: И; 18: 14.
759
«...обретают Меня... связуют Меня... принуждают Меня... сохраняют Меня». — Ср.: «Твой тайный вздох Меня достигнет, | твоя скорбь сердечная Меня подвигнет, I твоя сладостная погоня Меня так утомляет» (ССБ 62). См. выше, примеч. 117.
Item nota: [760] «Меня томит и одолевает желание быть там, где меня не знает никто, кроме одного только Бога. Если бы на то была Божия воля, то и я охотно положила бы свою волю на это. Но я бы хотела, чтобы этого не знал ни один человек, исключая моего духовника, и чтобы, когда я умру, мне оставаться с нашим конвентом. Ибо Господу моему, несомненно, известно, что я охотно бываю среди сестер до тех пор, пока они мне не мешают. При этом я не помышляю ни о чем ином, как только об отрешенности [761] от всего и о том еще, чтобы Его любезнейшая воля исполнилась на мне ради Его вечной славы. Велико мое желание — пребывать возле Него в вечной радости. Но сей день всё еще не приходит! Будь на то воля Божья и будь в этом слава Его, то я охотно бы умерла». Затем мне снова дается: «Если бы мне предстояло прожить тысячу лет по воле Божией и ради Его вящей славы, я бы охотно исполнила то, что Он в этом мне уготовал».
760
Также заметь (лат.).
761
Отрешенность. — В оригинале: «abgeschaidenhait» (ME 77, 10). См. выше, примеч. 19.
Как-то раз стояла я перед распятием в хоре, и мне ужасно захотелось, чтобы Он забрал меня к Себе. Но мне было в ответ: «Не могу по твоей усердной молитве оставить того, что задумал сотворить с тобой по [Моей] великой любви».
Item как-то раз в святую ночь Рождества в меня была влита столь мощная, сладостная благодать, что она прошла у меня через все мои члены. И мне было открыто, что сие — то самое время, когда родился Господь наш.
Item другой раз я просила у нашей милой Владычицы, чтобы она мне помогла — дабы на мне запечатлелись пять знаков любви с тем ощущением, с каким они были запечатлены на великом господине святом Франциске [762] . Еще в сей день я молила ее, чтобы она помогла мне узнать, что за божественная радость была [у нее] с ее милым Младенцем. И тогда мне было ею весьма учтиво отвечено: «Ты просишь у меня о диковинном. Я даже не знаю, как мне с тобой поступить». Ответ сей я приняла со сладкой благодатью и немалою радостью.
762
...пять знаков любви ~ на... святом Франциске. — См. выше, примеч. 76 и 105.