Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Пользуемся случаем, чтобы выразить искреннюю благодарность кандидату исторических наук А.Г. Дунаеву, кандидату искусствоведения А.В. Пильгуну, кандидату филологических наук П.Д. Сахарову, кандидату филологических наук, доценту В.А. Черваневой, доктору филологических наук, профессору Н.А. Бондарко, доктору филологических наук, профессору, члену-корреспонденту РАН А.Л. Топоркову, а также доктору философии В. Шнайдер-Ластину (Dr. W. Schneider-Lastin) за поддержку и профессиональную помощь при подготовке настоящего издания.
Научные исследования по теме «Женская мистика средневековой Германии» проводились при содействии и финансовой поддержке Библиотеки герцога Августа (Herzog August Bibliothek) города Вольфенбюттель (Нижняя Саксония, Германия), гранты № В1049, 2002 год, и В1459, 2009 год.
Издание подготовлено в 2017—2018 годах ведущим научным сотрудником Лаборатории историко-литературных исследований М.Ю. Реутиным в рамках научно-исследовательского проекта Школы актуальных гуманитарных исследований (ШАГИ) РАНХиГС. В оформлении тома использованы графические работы
Элизабет Штагель
ЖИТИЕ СЕСТЕР ОБИТЕЛИ ТЕСС
«Житие сестер обители Тёсс» Элизабет Штагель принадлежит к жанру сестринских книг (отсюда ее второе заглавие — «Сестринская книга монастыря Тёсс»). Появившись в последние годы XIII века и просуществовав до 1350-х годов, этот жанр уникален тем, что является едва ли не единственным, созданным в пределах немецкоязычной литературы, а не завезенным из Франции и затем из Италии (ср. рыцарский роман, шванк, фастнахтшпиль, фацетию и др.) [1118] . В этом смысле он подобен жанру «плясок смерти», созданному в Вюрцбурге около 1350 года. Как сказано в сопроводительной статье, сестринских книг насчитывается всего девять. В таком количестве они были именно созданы, а не дошли до нас. Книги составлялись в женских доминиканских монастырях, расположенных на территории южной Германии, Швейцарии и восточной Франции. Многолетняя, простирающаяся до ста лет, история составления каждой из книг находит отражение в наличии нескольких разновременных пластов в ее окончательном строении. Изредка составленная на латыни (Унтерлинден, Адельхаузен [1119] ), в большинстве же случаев на различных диалектах (швабском, алеманнском) средневерхненемецкого языка сестринская книга представляет собой одну из разновидностей народной книги позднего Средневековья. В плане строения и поэтики все ее девять образчиков в высокой степени изоморфны: погружены в общее предание, составляются с учетом друг друга и представляют собой единый гипертекст.
1118
Не составляет исключения также эпос о Нибелунгах. Записанный ок. 1200 г., он окончательно сложился в пределах австро-германской рыцарской культуры, ориентированной на всех своих уровнях на куртуазную культуру Франции (см.: Gohler 1989; Bumke 1994).
1119
Сестринская книга монастыря Адельхаузен (Фрайбург в Брайсгау), написанная Анной фон Мюнцинген в 1318 г., имела исходную латинскую редакцию, которая не сохранилась.
Указание на то, что авторство сестринских книг, в том числе «Жития сестер обители Тёсс», имеет коллективный характер, ставит под удар индивидуальное авторство Э. Штагель; наблюдения над текстом «Жития...» эти подозрения лишь укрепляют. Его атрибуция Штагель оправдана в том смысле, в каком народные книги вообще приписываются редакторам текстов («рапсодам»), а не создателям их отдельных фрагментов и проторедакций («аэдам»). Став locus communis в истории немецкой литературы, авторство Э. Штагель отражено в заголовке наст. изд.
Э. Штагель была духовной дочерью и сподвижницей констанцского мистика Г. Сузо, являвшегося, в свою очередь, учеником И. Экхарта. Она родилась около 1300 года в Цюрихе, в видной бюргерской семье, проживавшей у Скотьего рынка. Получив хорошее образование, Элизабет в юном возрасте ушла в монастырь Тёсс, расположенный недалеко от Винтертура, где оставалась, постоянно больная и часто прикованная к постели, вплоть до своей кончины в 1360 году. Войдя в общение с Г. Сузо в 1336/1337 году, Штагель приняла деятельное участие в создании его литературных опусов, впоследствии сведенных им в авторский сборник «Exemplar» (1362—1363). Содействие, оказанное ею Г. Сузо, было столь велико, что последний в связи с ее болезнью писал:
<...> отныне у меня нет более никого, кто бы, с подобным же рвением и с такою же божественной верностью, мне помогал завершать мои книжечки, как это делала ты до тех пор, пока была здорова.
История сотрудничества Э. Штагель и Г. Сузо воссоздается во всех подробностях по нескольким главам собранных в «Exemplar»’е произведений, а также отдельным, рассыпанным в этих произведениях замечаниям. (Главное из них, автобиография «Жизнь Сузо», содержит в себе элементы стилизации под куртуазный роман, объем которой в настоящее время уточняется. Однако использование образа Э. Штагель ради построения характерной для куртуазного романа рамочной композиции само по себе не исключает ее реального участия в создании «Exemplar»’а.)
Как автор «Жития сестер обители Тёсс» Э. Штагель упоминается в гл. 33 «Жизни Сузо»:
В обители <...> она, хотя и была слаба телом, составила одну добрую книгу. Помимо прочего, в ней записано о святых сестрах-покойницах: как блаженно жили они и сколь великие чудеса творил с ними Бог.
Подтверждение авторства духовной дочери Г. Сузо мы как будто находим и в самом «Житии...», в главе, посвященной сестре Элсбет из Келликона: «<...> Элсбет Штагель, которая написала
всё это о ней <...>» (с. 99 наст. изд.). Но этому свидетельству о себе не соответствует свидетельство о сестре Вилли Констанцской из того же собрания:Сия блаженная особа <...> охотно и с удовольствием о Нем говорила, а равно слушала, как о Нем говорят. И то, что ей удавалось услышать, она сохраняла, пока наконец не составила для нас из того прекрасную книгу.
Подобные, казалось бы взаимоисключающие, свидетельства согласуются друг с другом, если учесть многослойный характер текста «Жития сестер обители Тёсс». Многослойное строение сестринских книг рассмотрено в работах медиевистов Кл. Грубмюллера (см.: Grubmuller 1969) и З. Ринглера (см.: Ringler 1980). Согласно Грубмюллеру, «Житие...» Э. Штагель включает в себя, по крайней мере, шесть слоев:
• дневниковые записи покойных монахинь;
• устные воспоминания престарелых насельниц монастыря;
• проторедакция сестры Вилли Констанцской;
• вторая редакция Э. Штагель, дополнившей проторедакцию как отдельными вставками в имеющиеся главы, так и новой главой о сестре Элсбет из Келлинкона;
• дополнительное обширное, в двух версиях, житие Елизаветы Венгерской (1292—1338), дочери короля Андраша III и Фененны Куявской, добавленное к редакции Э. Штагель спустя длительное время (в наст. изд. не вошло);
• третья, заключительная, редакция середины XV века орденского реформатора И. Майера.
В середине длительного процесса создания окончательной версии, растянувшегося более чем на двести лет, находится редакция Э. Штагель. Составленная после 1340 года, эта редакция включает в себя тридцать три главы, сгруппированные вокруг житий Софии из Клингенау и Мехтхильды фон Штанс. Главы воссоздают жизнь насельниц обители Тёсс, проживавших в ней с 1250-х до начала 1350-х годов.
Историю становления «Жития...» можно воссоздать в общих чертах на основе многочисленных свидетельств (в том числе наиболее достоверных, брошенных вскользь, a propos), содержащихся в его тексте [1120] . Запись всякий раз происходила после интервьюирования той или иной монахини. Чтобы вызвать ее на воспоминания, требовалось соответствующее речевое поведение («<...> и я осторожными словами подвела ее к тому, чтобы она стала рассказывать». — С. 93 наст. изд.). Воспоминания могли быть индивидуальными и коллективными, личными либо о третьих лицах. Составительница книги основывалась также на письменных автосвидетельствах. Характерное для них повествование от первого лица оставило след в конечной редакции (см. с. 83, 93, 147 наст. изд.). Записанное «с голоса» затем заинтересованно обсуждалось с автором сообщения. Так работали и Вилли Констанцская, и Э. Штагель. Книга адресовалась будущим поколениям монахинь (не только обители Тёсс) и составлялась, прежде всего, из педагогических соображений. Основной формой ее бытования являлось прилюдное чтение вслух (возможно, во время коллаций), которое становилось основой для дальнейших импровизаций (воспоминаний) собравшихся. Письменное слово «тонуло» в устном общении. Такова серединная фаза перехода от устной культуры к культуре письменной [1121] .
1120
См. примеч. 11, 12 к «Предисловию Элизабет Штагель», примеч. 4 к гл. [XI] «О блаженной сестре Анне из Клингенау», примеч. 2 к гл. [XX] «О блаженной сестре Вилли Констанцской», примеч. 14 к гл. [XXIV] «О блаженной сестре Мехтхильде фон Штанс», примеч. 14 к гл. [XXV] «О блаженной сестре Юци Шультасин» и примеч. 1, 2 к гл. [XXXII] «О блаженной сестре Элизабет Бехлин».
1121
Точно такими же были формы бытования раннего австро-германского шванка (до начала XVI в.) и масленичной пьесы-фастнахтшпиля (см.: Реутин 2009).
Будучи художественным произведением (и притом одним из выдающихся в литературе позднесредневековой Германии), «Житие сестер обители Тёсс» таковым отнюдь не задумывалось. Оно создавалось как документальное свидетельство и именно на такое восприятие было рассчитано (отсюда второе название жанра сестринских книг — «Klosterchronik», букв.: «монастырская хроника»). Другими словами, «Житие...» не строилось его создателями на миметических принципах (художественного удвоения действительности), не позиционировалось как эстетический объект, не предполагало эстетически отстраненного отношения к себе как к литературной иллюзии, как к какому-нибудь «Бедному Генриху», «Парцифалю» или «Тристану». О каком эстетическом отстранении могла идти речь, если читательницам «Жития...» предлагалось подвергать себя истязаниям по примеру блаженной памяти «сестриц»-изуверок?! Однако их жизнь протекала в прихрамовой среде, характеризовавшейся исключительно активным мифотворчеством. Поэтому «документальный» пласт книги (конечно, сам тронутый воздействием мифа) постепенно, на протяжении десятков лет, растворялся в мифе, замещался его элементами, видоизменяясь в соответствии с его смыслами и перестраиваясь по принципам мимесиса. («Житие...» содержит в себе целую раскладку подобных видоизменений, от максимальных в главе об Оффмии фон Мюнхвиль до минимальных в главе об Элсбет из Келлинкона.) Став de facto художественным произведением, книга воспринималась и функционировала в монастырской среде в качестве достоверной хроники, как и остальные восемь книг жанра.