Жизнь и учение св. Григория Богослова
Шрифт:
Саддукеи вообще не признавали существования Духа Святого, как не признавали ни ангелов, ни воскресения; не знаю, почему презрели они столь многие свидетельства о Нем в Ветхом Завете. А у эллинов лучшие богословы, и особенно наиболее приближающиеся к нам, имели представление о Духе, как мне кажется, но не были согласны в вопросе о Его наименовании, называя его Умом мира, [883] Умом внешним [884] и подобными именами. Из" "мудрецов" "же нашего времени [885] одни считали Его энергией, другие тварью (ktisma), а третьи Богом; иные же не решались ни на то, ни на другое, из уважения к Писанию, которое, как они говорят, ничего ясно не выразило по этому поводу. Поэтому они и не чтут, и не бесчестят Духа, оставаясь по отношению к нему в каком-то промежуточном, лучше же сказать весьма жалком положении. Но и из признавших Его Богом одни благочестивы только в мысли, а другие решаются на то, чтобы устами выражать свое благочестие. [886]
883
Ср. Платон. Федон 97cd; Филеб 28c.
884
Ср. Аристотель. О происхождении животных II, 3, 9.
885
Слово" "мудрец" "(sophos) употреблено в ироническом ключе.
886
Сл. 31, 5, 2–16; SC 250, 282–284 = 1.445–446.
В
887
Ср. Апология 25–26 (Eunomius. The Extant Works, 66–70). Термин poihma является синонимом термина ktisma, используемого Евномием по отношению к Сыну: см. Апология 17–18 (Extant Works, 54–56).
888
Сл. 31, 5, 16–23; 284 = 1.446. См. по этому поводу: Daniйlou. Akolouthia, 236. Греческий термин akolouthia буквально означает" "следование за чем-либо" "; для выражения идеи субординации как" "подчинения" "Григорий пользуется термином hyphesis (букв."ослабление" ","уступка" ").
Далее следует терминологическая дискуссия, которая напоминает вышеизложенный спор о Божестве Сына. Пользуясь терминами, характерными для античной диалектики, Григорий утверждает, что Святой Дух может быть либо субстанцией–сущностью (ousia), либо акциденцией–принадлежностью (symbebekos). Если Дух есть" "принадлежность" ", то Его можно считать и" "энергией" "Бога. Будучи энергией, Он не является источником энергии, а получает энергию от другого; следовательно, Он прекратится вместе с прекращением источника энергии. Однако Писание говорит о Духе как активном бытии, а не как пассивном приемнике энергии другого: по Писанию, что Дух действует, говорит, отделяет, оскорбляется, бывает разгневан — все это свойственно" "движущему" ", а не" "движению" ". Если же Дух есть" "сущность" ", тогда Он — или Бог, или тварь, так как промежуточного состояния между тварностью и божественностью не бывает. Но если Он тварь, то как мы веруем и крестимся в Него? [889] Веровать можно только в Бога, а раз Он — Бог, значит — не тварь (ktisma), не произведение (poiema) и не сослужебное (syndoulos). [890] Ссылка на крещальную формулу звучит убедительнее, чем весь предыдущий диалектический аргумент. Григорий подчеркивает, что вера в Божество Святого Духа является опытом Церкви: веровать и креститься можно только в Бога, а поскольку между Богом и тварью нет ничего среднего, следовательно Дух есть Бог.
889
Термин teleioumetha (букв."бываем посвящаемы" ") указывает на таинство Крещения.
890
Сл. 31, 6, 1–22; 284–286 = 1.446–447.
Следующие силлогизмы собеседника Григория: Дух или нерожден, или рожден; если нерожден, то появляются двое безначальных; если рожден от Отца, то Он брат Сына, а если рожден от Сына, то появляется Бог–внук. На это Григорий отвечает, что нельзя переносить на Божество все понятия, относящиеся к сфере человеческого родства. Так ведь можно дойти до того, чтобы приписать Богу характеристики пола:
Или, может быть, ты предположишь, что Бог — мужского пола, поскольку называется Богом (theos) и Отцом (pater), а Божество (he theotes) - нечто женское, в соответствии с родом их имен, а Дух (to pneuma) - ни то, ни другое, поскольку Он не рождает? Если же станешь забавляться и тем, что Бог, по старым бредням и басням, родил Сына по Своему хотению, то появляется у нас уже и двуполый Бог Маркиона (Markionos theos arhrenothelys), выдумавшего новых эонов. [891] Но поскольку мы не принимаем твоего первого деления, не допускающего ничего среднего между рожденным и нерожденным, то тотчас исчезают у тебя вместе с этим пресловутым делением братья и внуки, и, подобно какому-то замысловатому узлу, у которого распущена первая петля, тоже распадаются и удаляются из богословия. Ибо где, скажи мне, положишь Исходящее, которое является в твоем делении средним членом, но введено богословом получше тебя — Спасителем нашим? Или ты исключишь, ради своего" "третьего завета" ", и это выражение из Евангелий: Дух Святой, Который от Отца исходит? [892] Поскольку от Него исходит, то не тварь; поскольку нерожден, то не Сын; поскольку Он между нерожденным и рожденным, то Бог! Так, избежав сетей твоих силлогизмов, оказывается Он Богом, Который сильнее твоих делений. [893]
891
Учение об" "эонах" "характерно для гностической системы Валентина, а не Маркиона. В дальнейшем изложении Григорий доводит аргументы своего собеседника до абсурда, уподобляя его силлогизмы учению гностиков.
892
Ин. 15:26.
893
Сл. 31, 7, 17–8, 15; 288–290 = 1.447–448.
Рассуждение Григория об абсурдности применения категорий пола к Божеству весьма интересно. В библейской традиции идея Божества была связана главным образом с мужской символикой: о Боге говорили как об Отце, а не как о матери. В святоотеческой тринитарной традиции эта мужская символика сохраняется: речь идет об Отце и Сыне, а не о матери и дочери."Святой Дух" "в греческом языке — среднего рода (to agion pneuma). В языках семитского происхождения, например, в еврейском и сирийском, слово" "Дух" "(евр. ruah, сир. ruha') - женского рода, однако ранне–сирийские богословы не делают попыток противопоставить женское Божество Духа мужскому Божеству Отца. [894] Древнехристианская традиция не знала ничего подобного современному" "инклюзивному" "языку [895] и никогда не подвергала сомнения легитимность мужской символики по отношению к Божеству. Однако, как видно из рассуждений Григория, эта символика никоим образом не воспринималась как вводящая в Божество категорию пола. Грамматический род имен, применяемых к Божеству, не воспринимался как характеризующий Божество в категориях" "мужского" ","среднего" "или" "женского" ".
894
Ср. Harvey. Imagery, 114.
895
"Инклюзивным" "называется такой язык, при котором о Боге говорится одновременно в мужском и женском роде:"Он–Она" ","Отец–Мать" "и пр. Этот язык родился в недрах западного феминистского богословия и находит широкое распространение в современных протестанских кругах.
Выпады Григория против идей" "мужского" "Божества, двуполого Бога и Бога–внука отражают коренное различие в понимании значимости богословского языка между ним и его арианствующими оппонентами. В восприятии последних, имя выражает сущность предмета; для Григория имя не есть сущность, оно — лишь некое словесное приближение к реальности, которая за ним стоит. [896] На эту же тему Василий Великий спорил с Евномием, утверждавшим, что различные имена соответствуют различию в сущности
предмета и что есть неизменная связь между именем и сущностью. [897] И Василий Великий, и Григорий Богослов видели в евномианской теории Божественных имен грубый антропоморфизм, недостойный Божества. Для Григория, как мы уже отмечали ранее, не существует такого имени или термина, которое могло бы адекватно выразить Божественную реальность: всякое человеческое понятие относительно, когда речь идет о Божестве. Бог есть тайна, и вера в него есть таинство, а силлогизмы по поводу природы Божией суть" "извращение веры и уничтожение таинства (mysteriou kenosis)". [898]896
См. Norris. Faith, 192.
897
См. Василий. Против Евномия 2, 4. Ср. Евномий. Апология апологии 3, 5 (цит. по: Gregorii Nysseni Opera II, 166–175).
898
Сл. 31, 23, 22–23; 320 = 1.456.
Еще один вопрос арианина:"Чего недостает Духу, чтобы быть Сыном?"Ответ Григория:"Мы и не говорим, чтобы чего-либо недоставало, ибо в Боге нет недостатка" ". Отец является Отцом не потому, чтобы Ему недоставало сыновства; и Сын является Сыном не потому, чтобы ему недоставало отцовства. Сын — не Отец, так как есть только один Отец. И Дух — не Сын, хотя и от Бога, потому что есть только один Сын. [899] "Итак, что же? Дух есть Бог? — Несомненно! — Что же, Он единосущен? — Да, потому что Он Бог" ". [900]
899
Сл. 31, 9, 1–10; 290–292 = 1.448.
900
Сл. 31, 10, 1–2; 292 = 1.448.
Наконец, главное возражение арианина: вера в Божество Святого Духа не основывается на Писании. В ответ на это Григорий приводит несколько аргументов. Во–первых, он указывает на то, что и такие термины, как" "нерожденное" "и" "безначальное" ", являющиеся цитаделями (akropoleis) арианского богословия, не встречаются в Писании. [901] Или надо отказаться вообще от изпользования вне–библейской терминологии, или не упрекать православных в том, что они ее используют. Однако отказ от вне–библейских терминов, принятие за основу принципа" "sola Scriptura" ", означает, в соответствии с учением Григория, ни что иное, как полную стагнацию догматического богословия.
901
Сл. 31, 23, 1–2; 318 = 1.456.
Во–вторых, Григорий излагает свою знаменитую теорию постепенного раскрытия догмата, которую мы уже рассматривали выше: отсутствие в Писании ясных указаний на Божество Святого Духа объясняется тем, что эта истина вводится постепенно и окончательно раскрывается лишь в после–новозаветное время.
В–третьих, учение о Святом Духе рассматривается, опять же, в контексте крещального опыта христианина. Святой Дух возрождает, воссоздает и обоживает человека в таинстве Крещения, что свидетельствует о Его Божественной природе:"Если Дух не достоин поклонения, как Он обоживает меня в крещении? Если же достоин поклонения, как не достоин и почитания? А если достоин почитания, как Он — не Бог? Здесь одно связано с другим: это поистине золотая и спасительная цепь. От Духа — наше возрождение, от возрождения — воссоздание, а от воссоздания — познание о достоинстве Воссоздавшего" ". [902] Обращение Григория к крещальной практике Церкви не случайно. [903] Сохранились свидетельства о том, что евномиане крестили" "не во имя Святой Троицы, а в смерть Христову" ", [904] и не тремя погружениями, а одним. [905] Ущербное богословие приводило к искажению литургической практики и к отказу от крещальной формулы" "во имя Отца и Сына и Святого Духа" ", восходящей к самому Христу. В православной традиции, напротив, всегда сохранялось живое чувство неразрывной связи между литургической практикой и ее догматическим выражением: для Григория сам факт того, что Крещение во имя Святой Троицы и через три погружения было общепринятым в Церкви, служил достаточным основанием для проповеди равенства, единосущия и божественности всех трех Лиц Святой Троицы.
902
Сл. 31, 28, 9–15; 332 = 1.459.
903
Ср. ссылку на крещальную формулу у Василия Великого (О Святом Духе 28).
904
См. Сократ. Церк. ист. 5, 24.
905
Об этой практике упоминается в 7–м правиле II Вселенского Собора.
В–четвертых, наконец, Григорий обращается к самому Писанию и доказывает, что, вопреки утверждениям ариан, Божество Святого Духа засвидетельствовано Писанием. Вера Григория не является учением о каком-то" "странном и неписанном (agraphon) Боге" ". [906] Напротив, Писание ясно показывает, что Дух есть Бог."Христос рождается — Дух предваряет; Христос крестится — Дух свидетельствует; Христос искушаем — Дух возводит Его (в пустыню); Христос совершает чудеса — Дух сопутствует Ему; Христос возносится — Дух преемствует. Ибо что из великих дел, доступных только Богу, недоступно Духу?"Имена Духа, употребляемые в Писании, тоже свидетельствуют о Его Божестве: Дух Божий, Дух Христов, [907] Ум Христов, Дух Господень, Господь, [908] Дух усыновления, истины, свободы, [909] дух премудрости, разума, совета, крепости, ведения, благочестия, страха Божия, [910] Дух благой, правый, владычественный. [911] Качества, которыми Дух наделяется в Писании, тоже свойственны Богу, а не тварному существу."Он делает (меня) храмом, обоживает и ведет к совершенству, почему и предваряет крещение, и взыскуется после крещения. Он действует так, как действует Бог, разделяясь в огненных языках и разделяя дары, [912] делая (людей) апостолами, пророками, евангелистами, пастырями и учителями" ". [913]
906
Ср. 31, 1, 6; 276 = 1.444.
907
Рим. 8:9.
908
1 Кор. 2:16; Ис. 61:1; 2 Кор. 3:17.
909
Рим. 8:15; Ин. 14:17; 2 Кор. 3:17.
910
Ис. 11:2–3.
911
Пс. 142:10; 50:12; 50:14.
912
Ср. Деян. 2:3; 1 Кор.12:11.
913
Сл. 31, 29, 5–36; 332–336 = 1.459–460.
Таким образом, акцент делается на обоживающей роли Святого Духа в Крещении и в опыте Церкви. Учение об обожении как главной цели существования человека было лейтмотивом всего догматического и мистического богословия Григория: спасение для него означало ни что иное, как обожение. [914] Для Евномия, напротив, сотериология не имела ничего общего с обожением. [915] Расхождения между Григорием и Евномием, таким образом, касаются сердцевинного пункта христианской веры: спор между ними шел не только о триадологической терминологии, но прежде всего о том, как происходит спасение человека.
914
Об обожении см. заключительный раздел главы 4–й нашей книги.
915
Ср. Norris. Faith, 67.