Жизнь напрокат

– Да я б пожрал чего-нибудь, оголодал как собака, а после такого зачетного шоу, граммов двести коньяка принял бы на грудь под закусь знатную.

– А?

– Вот тебе и а. Покушать, говорю, неплохо бы.

– Ты и вправду серебро спрятал?
– с восхищением прошептал Одинец.

Кто про что, а рыбак про рыбу.

– Раздобудешь хавчика - скажу.

– Так это я мигом, - взбодрился пацан и припустил к дому Родима.

Ночь выдалась безлунной и черной как пещерная полость. Ее невесомая плоть клубилась по щелям и углам, глотая свет факелов, стоило достаточно отойти от центральной части подворья. В такую темень Шибай вряд ли кинется искать место, где мы оставили серебришко, ему сейчас свое толстое брюхо нужно держать подальше от боярских сынков, потому за сохранность активов я оставался спокоен как удав.

– Пойдем-ка, Жеребчик, кости кинем, посидим где-нибудь, - позвал я и направился к самому большому сараю, возле которого была устроена низкая жердочка через две колоды перекинутая.

Поправив меч на боку, я уместил седалище рядом с Сашкой и изложил ему наши ближайшие перспективы, коих насчитывалось целых три: испытать пока что единственное пришедшее на ум средство вернуться домой, остаться при Буре (если получится) или рвануть на вольные хлеба, искать лучшей доли.

Сашка выслушал, склонил башку к правому плечу и неожиданно сумел удивить меня до самого копчика.

– А мне, Старый и здесь неплохо, если честно, - с апломбом заявил мой братишка и упрямо выдвинул поросший щетиной подбородок, что означало крайнюю степень решительности.
– Дом у меня есть, имущество, дворня, лавэ, уважение и почет. Все присутствует. И для поднятия авторитета поле непаханое, возможностей хоть отбавляй. Нравится мне тут, вот и все.

На пару секунд я лишился дара речи и не имея возможности сразу раскусить не шутка ли это, осторожно начал отповедь.

– Здесь тебе не Дикий Запад, Шурик и свобода действий весьма ограничена. Ты не купец, не фермер и не ремесленник, часа в своей жизни нигде не проработал. Чего ты умеешь, кроме как челюсти сворачивать да с барыг бабло выращивать? Начнешь кого-то щемить с помощью кулаков или меча, конец будет примерно как у Эмунда, тюрем с колониями тут не водится. Вся земля, торговля и производство под боярской да княжеской "крышей". Да тут любой тип с мечом или топором может тебе щель для копилки в башне проломить по каким-то своим понятиям. За счет чего ты подниматься собрался?

– Хочешь убедить меня, что там у нас житуха была намного лучше?

– Да не в том суть. Здесь масса непоняток, какие-то свои законы, типа судебного поединка, придется выживать, приспосабливаться, а дома мы с тобой как щуки в речке. Мы знали как все устроено и каким маслом нужно смазать то или иное колесо, чтоб крутилось без скрипа, - образно выразился я и похлопал Сашку по тугому предплечью.
– Наша настоящая жизнь - там, очнись, Санек! Мы чужие на этом районе.

– Вот как раз там-то нас и прижмурили, - желчно парировал Рок.
– Вернемся, за нас снова возьмутся. Не Анзор, так Фрол или менты. Надоело. Здесь хочу остаться, раз уж карта так легла. Не поднимусь, буду жить вместо Дивея, приспособлюсь как-нибудь. С чего-то же он доход имел, не бедствовал.

Я с самого начала считал вселенской хохмой, что из нас двоих, почему-то, именно Сашке Рокотову выпало очутиться в теле племянника местного заправилы. Надо отметить, "костюмчик"Дивея Року не жмет ни в едином месте, как в нем родился.

Под летним ночным небом, где-то на краю времен я, быть может, впервые в жизни другими глазами взглянул на своего братишку и верного соратника. Такого убежденного в своей правоте и отстаивающего собственное мнение. Как мало нужно человеку, чтобы начать выползать испод довлеющей тени чужого авторитета. Всего-то - попасть в прошлое, а там вдруг осознать, что не тварь он дрожащая. В большинстве случаев я к Сашкиным словам не особо прислушивался. По правде говоря, у него мало когда выходило извлечь изо рта некий дельный звук, всегда он вел себя как послушный, запрограммированный на исполнительность робот, чьи нежелательные инициативы безжалостно пресекались начальством, мной, то бишь и это его смелое заявление явилось для меня неприятным сюрпризом. Так молодой, дрессированный кобель, выросший в городской квартире, приносящий хозяину тапочки и подающий лапу, однажды потерявшись на улице, быстро усваивает суровые законы воли и забывает всю свою ученость, становясь в огрызающуюся очередь на собачьей свадьбе. Ох, не вовремя хряпнул Рока приступ личностного роста, так и до кризиса среднего возраста рукой подать, хотя, вроде как и рановато еще, но чем черт не шутит.

Рок, конечно, не пес, а я ему не хозяин, но пока я главный в нашей крохотной бригаде, никакого карт-бланша на самоопределение он от меня не получит. Обойдется. У нас тут не развал Советского Союза и не гонка за самостоятельностью. Недавно мне все уши проныл до какой степени боится лесных муравьев, а теперь готов лебеду жрать в голодный год да лопухом над отхожей ямой подтираться.

– Значит так, слушай меня внимательно, Жеребец, - я придал голосу ту самую твердость закаленного металла, которую так уважали мои пацаны.
– Мы пришли сюда вместе и уйдем вместе. Вернемся к сигаретам, бильярду, пивку и к проблемам, которые понимаем как решать. Не срастется уйти - останемся, но тоже вдвоем. Это понятно?
– Рок угрюмо кивнул и задумчиво нахмурился.- Это у тебя кроме тараканов в грязной двушке - никого, а у меня дома мать одна осталась, если ты не забыл. На всяких там Фролов и ментов наложить мне большую-пребольшую, вонючую-превонючую кучу. Посему, я со своей стороны попыток вернуться оставить не могу, права не имею. Понял?

– Ты бы о матери раньше думал, до того, как в бандиты пошел, - мрачно, но искренне посоветовал Рок.

– Много чего нужно было делать до, но если и после сидеть, безвольно сложив клешни, настает полный капут с прямой дорожкой к могиле, а нам еще жить да жить, - наигранно вздохнув, объявил я и, чтобы подсластить пилюлю, добавил: - Я принял к сведению твое желание и обещаю его учесть. О, кажись, нам пожевать несут!

Как же кстати появился Одинец! Очень полезный хлопчик оказался. Да и двое других, что за ним топают, не хуже. У всех троих в лапах кульки с поклажей. Приблизившись, Невул воткнул в землю пылающий факел, мигом разогнав вокруг нас таинственный сумрак.

– Добычу нашу чуть не увели!
– с обидой произнес Жила и брякнул оземь звенькнувший сверток.
– Вот, батька, кольчужка твоя и всякое разное добро.

– Еды нарыли?

– Попросили, мы ж не кабаны, - ответил за всех Одинец с победной ухмылкой, а затем стал по очереди вынимать из засаленного мешочка всякую снедь.
– Хозяйка Родимова пожаловала. Благодарила, что не дали дочку убить.

– Ага, - буркнул я, давясь слюнями и первым делом отломил от толстой круглой буханки изрядную краюху волшебно пахнущего хлеба, взял из рук Одинца баранье ребро со шматками холодного мяса пополам с застывшим на нем жиром и блаженно зачавкал, не заботясь о правилах приличия.

Пацаны устроились прямо на земле и тоже принялись закусывать пережитый стресс, благо, хозяйка кроме бараньих ребер не поскупилась на двух вареных кур, сырые яйца и какие-то печеные овощи типа репы. Запивали мы все это дело колодезной водичкой из наполненного Невулом деревянного ведерка.

Пока мы все жадно угощались, Головача унесли на руках в дом Родима. У воротных столбов заняли места двое дружинников из Живкиных. Сам Живка взял троих и отправился в деревню на поиски Шибая. На дворе все еще полно народа, стоят обсуждают, кто-то горестно, в голос вздыхает, всхлипывает.

Немного подкрепившись, я решил обозначить Одинцу его задачу.

– Нам с Дивеем очень нужно попасть в то место, где вы, то есть мы подтопили этот... как его... боярский насад. Далеко это отсюда?

– По реке - близко. Река сразу за весью.

– Вот как? Замечательно. Значит, как начнет светать, раздобудешь нам лодку, а ты, Жила, найдешь Праста, пусть берут телегу и едут за серебром, место он знает.

– Мы все таки отдадим его?
– промямлил Одинец.

– Половину отдадим. Свою долю вы все получите, не переживай. Или ты желаешь пободаться с Буром и его людишками? Он теперь, по всей видимости, после гибели папаши в Вирове главным станет, нам с ним дружить нужно.

– Не хочу бодаться, - быстро сдался Одинец.
– Зачем нам тогда плыть к месту засады?

– Мы с Дивеем просто мечтаем там искупаться. Не долго, туда и обратно, - успокоил я, про себя отметив, что незачем им всем знать как сильно я надеюсь на путешествие в один конец.

– Купаться? В реке?

– А где ты думал? Тут моря вроде как еще не выкопали. Пот трудовой с себе смоем, освежимся.

Одинец как-то странно переглянулся со с Жилой и Невулом, отвел глаза и нахмурился.

– Ты чего, закис?