Жизнь в зеленом цвете - 5

– Сегодня мы начинаем изучение Патронуса, - Гарри выждал несколько секунд и оборвал радостные переговоры.
– От болтовни о посторонних вещах Патронус не вызовется, поэтому вынули палочки и сосредоточились.

Он ещё раз напомнил теорию и добавил:

– Если вы кого-нибудь любите - это прекрасно. Именно те, кого мы любим, дарят нам самые яркие и самые счастливые воспоминания. Руководствуйтесь не первым полётом на метле, а первым поцелуем, тихим семейным вечером, встречей с обожаемой тётушкой - чем-нибудь в этом роде.

– Гарри, а у тебя какое воспоминание для Патронуса?
– влез настырный Колин Криви.

«Не краснеть!!!»

– Это личное дело каждого, Колин. Все всё поняли? Начинайте!

За три занятия Патронус научились вызывать все - возможно, потому, что дело было в яркой тёплой комнате, рядом с теми, кто дарил необходимые воспоминания, в безопасности и беззаботности. Гарри не уставал напоминать им, что в реальной обстановке всё будет куда сложнее, что дементоры совсем не расположены дать человеку подумать и сосредоточиться; но обеспечить занятие с должной степенью достоверности не мог, ибо дементора взять было неоткуда, а боггарт годился только для самого Гарри.

Вообще же, как только четырнадцатое февраля и связанный с этим днём любовный переполох утихли, члены Эй-Пи вновь начали демонстрировать доказательства того, что по Дарвину они находятся на высшей ступени развития. Всё давалось им легко, а если что-то шло со скрипом, Гарри объяснял двадцать раз разными словами, пока до человека не доходило. Если требовалось, обхватывал волшебную палочку отстающего поверх руки владельца и делал необходимое движение, рассекая воздух; этим его обыкновением бессовестно пользовались братья Криви, но Гарри как-то удавалось приструнить и их.

Возможно, потому, что они были его солдатами.

Частью «Армии Поттера».

Вполне естественно, что они подчинялись тому, что он говорил, беспрекословно - не так ли?..

В середине марта у Гарри случился самый настоящий прорыв в окклюменции.

– Соберитесь, мистер Поттер. Раз, два, три, Legillimens!

– Expelliarmus!..
– выдохнул Гарри, проваливаясь в мутный омут воспоминаний; пока ещё неясные образы закружили у него перед глазами...

Палочка вылетела из рук Снейпа, повинуясь Экспеллиармусу Гарри; воспоминания Снейпа хлынули в Гарри, тяжёлые, с солоноватым, как кровь, привкусом, стукнули в висках, накрыли его с головой.

Высокий мужчина с крючковатым носом орёт на женщину, брызгая слюной... она сжалась в углу и бросает оттуда ненавидящие и злые взгляды... маленький темноволосый мальчик в углу разражается громким рёвом... мужчина бросается на него с поднятой рукой, и женщина звонко кричит какое-то заклинание, красная вспышка - и мужчина врезается в стену... Унылый подросток с сальными волосами и тусклым взглядом отстреливает мух на потрескавшемся потолке Авадой Кедаврой... Тот же подросток пытается оседлать брыкающуюся метлу - над ним смеются...

– ДОВОЛЬНО!
– Гарри отшвырнуло к стене; он ударился спиной о деревянную полку раздался звон банок, чавкающий звук вываливающегося из них содержимого. В ушах звенело.

– Что ж, Поттер, - выдавил из себя бледный, как скатерть, Снейп.
– Это определённый прогресс... попробуем ещё раз.

Это действительно был прогресс. Каждую атаку Снейпа Гарри теперь отражал и проваливался в воспоминания своего декана - каждый раз так коротко, что еле успевал понять, о чём там речь. Снейп если и проникал в сознание Гарри, то тоже ненадолго - Гарри вышвыривал его оттуда, не желая вспоминать ничего из того, что атака легилиментора вытаскивала на поверхность. Каждое занятие оканчивалось синяками и шишками, иногда порезами. Однако на этом они снова застряли, и Гарри думалось иногда, что с такими темпами он будет изучать окклюменцию до окончания Хогвартса - если не разразится полномасштабная война и Хогвартс не будет закрыт до того, как студент Поттер сдаст свои ТРИТОНы.

* * *

– Поттер.

– Что, Гринграсс?

– У нас сегодня последнее ночное дежурство по школе... в общем, в гостиной во время отбоя, - Дафна круто развернулась на каблуках и ушла прежде, чем поднявший на неё глаза Гарри успел сказать что-нибудь ещё.

Вроде бы ничем не обидел...

– Как обычно - подземелья, холл и Большой зал вместе, потом делимся, - как и днём, Дафна говорила сухо и отрывисто и прятала глаза.

Гарри поймал её за локоть и развернул к себе лицом.

– Пусти меня, придурок!

– Что случилось?

– Тебе-то что за дело?!
– кажется, неосторожным вопросом Гарри дал толчок самой настоящей истерике, разворачивавшейся сейчас внутри Дафны.

– Мне такое дело, что нам с тобой целую ночь школу патрулировать, а ты ведёшь себя со мной, как...

– Как что?

– Как будто в первый раз видишь.

– И что? Тебе от этого жарко или холодно?!

Гарри вздохнул и выпустил наконец её локоть.

– За что ты на меня взъелась? Я вроде бы ни в чём перед тобой не виноват...

– Виноват, - прошипела Дафна.
– Ещё как виноват!

– И в чём же?

– Зачем ты взялся за этот грёбаный портключ на Турнире?
– процедила Дафна.
– Зачем ты не убил там всех раньше, чем Тёмный лорд возродился? Зачем ты это сделал?!!

Последняя фраза вырвалась криком и эхом отдалась под неровными потолками подземелий. Гарри, не раздумывая, влепил Дафне пощёчину; Гринграсс потрясённо замолчала, приложив ладонь к щеке.

– И чем же это всё помешало тебе, а?
– зло спросил Гарри.
– Лично тебе? Не ты возродилась, а Вольдеморт, так какая тебе разница?

– Ты всех нас убил, - прошептала Дафна; в истерику она больше не кидалась, только смотрела на Гарри расширенными, влажно блестевшими глазами - и он невольно вспомнил, что в прошлом году, уже после Турнира, она часто плакала в гостиной.
– Ты нас прикончил всех, понимаешь? Меня, Панси, Тео, Милли, Драко, Винса, Грега...

– Уби-ил?
– изумился Гарри.
– Каким это образом?

– Вернулся Тёмный лорд, - всхлипнула Дафна, и Гарри к своему ужасу понял, что она на самом деле собирается заплакать.
– И призвал наших родителей. И нас тоже призовёт. И мы все будем его рабами, и мы все умрём. Или выживем, а это будет ещё хуже. И мы будем подчиняться ему всегда, пока нас не убьют авроры или ты, Мальчик-Который-Сломал-Нам-Жизнь!!

Гарри молча глотал воздух и хлопал ресницами. Уж с какой только стороны он не ждал упрёков за то, что благодаря его крови возродился Вольдеморт, но не с этой, никак не с этой!..

– Ты могла бы хотя бы сказать «спасибо» за то, что у тебя и твоей семьи было тринадцать свободных лет, чтобы понять, что вы не хотите быть рабами, - буркнул он.

– Лучше бы мы думали, что это то, чего мы хотим, - Дафна закрыла лицо руками.
– Лучше бы ты никогда не появлялся на свет!..

Её плечи затряслись в судорожном плаче; слёзы просачивались между стиснутыми пальцами, катились тонкими ручейками по ладоням. И Гарри не придумал ничего лучшего, кроме как обнять её за плечи и погладить по голове.