Журавлик - гордая птица

— Ничего, время всё расставит по своим местам. Может быть, их пути ещё пересекутся. В один прекрасный день понимание свалится на его голову, как снежный ком. И тогда Эдвард будет полным идиотом, если упустит свой шанс вернуть девушку, которая любит его больше жизни, — мудро изрекла Танечка.

— Думаешь, она простит? Его? Меня?

— Поживём — увидим.

***

Когда Белла проснулась, на улице уже стемнело. Заглянув в кроватку к сыну, она увидела, что тот не спал, но и не плакал, тараща глазёнки на модуль с погремушками, висевший над ним. Матери не было. Видимо, та ушла, пока Белла спала. Танечка, как убедилась Изабелла, заглянув к бабушке, дремала перед телевизором, устав от дневных хлопот. Девушка прошла в ванну, решив умыться, чтобы прогнать остатки сонливости. Она уже вытирала лицо, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Женька, держа в одной руке игрушечного зайца, а в другой — большой торт.

— Привет, Журавлёва! — влетая в прихожую и звонко чмокая подругу в щёку, воскликнула она.

— Наконец-то, — проворчала Изабелла. — Я уж начала забывать, как ты выглядишь.

— Ну, прости, я не нарочно. Ты ж знаешь, учёба. И я тебе фотку свою подарю, чтобы ты помнила неописуемую красоту Евгении Керницкой.

Белла тихонько захихикала и, взяв торт, отправилась готовить чай. Вскоре на кухне появилась и Евгения с Сашей на руках и, обращаясь к мальчику, принялась ласково нести всякую ерунду и корчить смешные рожицы. Когда чай был готов, Женя положила Сашу в переноску, стоявшую рядом, и уселась за стол напротив Беллы.

— Что—то вы, девушка, неважно выглядите, — задумчиво протянула Керницкая, внимательно разглядывая подругу. Случилось чего?

— Случилась встреча с Эдвардом Калленом и эмоциональный обмен любезностями, — Изабелла саркастически усмехнулась.

— Да ладно?! Всё—таки столкнулись? И чем дело кончилось? Ты ему не сказала? — Женька засЫпала Беллу вопросами.

— Не сказала, конечно. А дело кончилось тем, что каждый остался при своём мнении. А ещё моими слезами, но уже дома, когда встретилась с мамой. Поэтому у меня вид такой помятый — я потом сразу уснула, наревевшись.

— При маме — можно, — вздохнула Евгения. — У мамы на руках поплачешь, и легче становится, по себе знаю.

— Точно.

— Белла, — вдруг тихо произнесла Женя, задумчиво водя пальчиком по салфетке, — ты ведь виделась с Эмметом? Ну, помнишь, ты писала в смс-ке, что вы квартиру, которую завещала тебе миссис Каллен, на него собирались переоформлять?

Изабелла кивнула, с сочувствием глядя на подругу. Они редко говорили с Евгенией о её бывшем парне, по совместительству приходившемся Эдварду родным братом. Белла видела, насколько болезненной была эта тема для Жени, и старалась лишний раз не упоминать Эммета при ней.

— Виделась, — тяжело вздохнула девушка. Он отдал мне ключи от квартиры, попросив проверять её иногда, и адрес дальней родни, с которой наладила связь Энни и которая должна присматривать за могилой.

— А тебя он, в свою очередь, попросил присматривать за этой самой роднёй?

— Получается, что так, — засмеялась Изабелла над выводами Евгении.

— Он спрашивал про тебя, — кинув быстрый взгляд на Женю, проговорила Белла. — Интересовался, как ты живёшь.

— И что ты ответила? — подскочив на стуле, протараторила подруга.

— Сказала, что более или менее… Что ты в порядке, в общем. Если честно, мне показалось, что ему и самому тяжело говорить об этом.

Женька грустно улыбнулась, потом гордо вскинула голову.

— И правильно, что так сказала. Я справлюсь как—нибудь. Ничего со мной не случится, вот увидишь.

— Ну, да. Ну, да, — саркастически протянула Изабелла, закатив глаза.

Женя посидела ещё немного, поворковала над Сашей, поболтала с Беллой, виртуозно обходя тему бывших парней, а потом ушла, обняв подругу на прощание. Когда Белла смотрела в окно на её удаляющийся силуэт, она видела, как Евгения часто подносит руку к лицу, видимо, смахивая катившиеся по щекам слёзы.

***

Каллены улетели через два дня. Перед отъездом к Белле ненадолго забежала Эсме, принеся с собой кучу разноцветных упаковок — подарки для внука. Стоя у двери, миссис Каллен обняла девушку, прошептала тихое «спасибо», пообещала быть на связи и ушла, оставляя за собой тонкий шлейф дорогих духов. С Эмметом же Изабелла простилась по телефону, не рискуя больше появляться в его квартире. Она опасалась, что вновь столкнётся там с Эдвардом.

Сейчас Белла стояла у окна в своей комнате и задумчиво разглядывала облака, неровной стайкой плывшие по небосводу. Совсем недавно это небо стало молчаливым свидетелем того, как огромный белоснежный лайнер уносил прочь человека, который почти год назад изменил её жизнь и оставил, сам того не ведая, самый ценный подарок — сына. Эдвард Каллен снова вернулся в ту жизнь, которой, как казалось сейчас девушке, так сильно дорожил. А она осталась, в который раз повторяя про себя, что выстоит, выдюжит это испытание, выпавшее на её долю, что всё будет хорошо. Журавлик — гордая птичка, так ОН когда-то сказал. Как же он был прав!

========== Глава 8.Часть 1. “Уходи…” ==========

9 лет спустя

Сентябрь 2014 года

Ты умираешь за годом год…

Осталась сказка мечтой красивой,

Растаял сон. И с тобой не тот,

Кто делал самой тебя счастливой.

Чужие руки… Но помнишь ты

Других ладоней тепло родное.

И, как виденье, ЕГО черты

Вдруг затмевают лицо чужое.

— Открой!

— Нет!

— Открой, мать твою, эту дверь и впусти меня!

— Я сказала, нет! Уходи! Не позорься, Дима. Пожалей, в конце концов, хотя бы ребёнка: Аня так боится, когда ты начинаешь долбить по двери.

— Слушай меня, идиотка! Ты больше, гораздо больше потеряешь, если не дашь мне войти! Ты поняла меня?! Либо я вхожу по-хорошему, либо…

Она молчала. Молчала и давилась слезами. В комнате, обняв Татьяну Тимофеевну, плакала пятилетняя Аня. В кухне, забравшись под стул и прижав уши к голове, тихонько поскуливал всеобщий любимец, вест хайленд терьер Фаня. В коридоре маячил сын. Двигался, не меняя траектории: из угла в угол. На миг он поднял глаза, и Белла задохнулась от того, что увидела там: загнанный зверёк, задыхающийся от страха и отчаяния.

«Боже, Сашке только исполнится десять, а он уже столько пережил, сколько не всегда выпадает на долю взрослого человека!» — вдруг пришла в голову женщины мысль.

— Ты ведь впустишь его? — спросил сын. Обречённость, которая прозвучала в вопросе мальчика, пробрала его мать, подпиравшую входную дверь, до костей.

— Я хочу, чтобы он ушёл! — Саша уже кричал, не контролируя себя, по щекам его текли слёзы. — Как же он меня достал! Сколько можно верить ему?!

— Сынок, я…

Конец фразы утонул в испуганном Анином крике, прозвучавшем из комнаты, потому что в квартире вдруг погас свет — мужчина за дверью добрался до рубильника в щитке.

Ласковые слова и тёплые руки прабабушки уже не помогали. Дочь Беллы захлёбывалась слезами и не реагировала ни на что, повторяя только: «Пусть перестанет, боюсь… я боюсь. Не хочу! Пусть не будет темно. Мам, мамочка, ну включи свет, очень-очень большое пожалуйста!».

Белла посмотрела вокруг: вот они, те, кто являлся её семьёй. Им было сейчас неимоверно страшно, горько и мерзко только потому, что один кретин за дверью возомнил себя жертвой обстоятельств и искал мести, отыгрываясь на детях и женщинах. Кто он? В кого превратился за последние несколько лет?