Журнал «Вокруг Света» №01 за 1981 год
Шрифт:
Но вот слева от дороги, в низине, просматривая с холмистой местности, как на ладони, показалось еще одно озеро — Накуру. Уже за несколько километров взор приковывает голубая гладь в четко очерченных, как на картинах Н. Рериха, розовых берегах. По мере приближения начинаешь замечать, что очертания озера вроде бы меняются: розовые берега как бы смещаются то к одной, то к другой стороне холмов, озеро становится то правильно круглым, то овальным; на нем вдруг образуются розовые полуострова и острова, которые вскоре расплываются, возникают в другом месте, а то и вовсе исчезают.
Что за фантасмагория? Игра света, обман зрения? И только уж совсем рядом наваждение проходит и отчетливо видишь, что розовые берега, появляющиеся и исчезающие острова — это многотысячная колония
Колония фламинго на озере считалась одной из самых многочисленных в Африке и доходила до миллиона двухсот тысяч особей. В последние годы она уменьшилась в несколько раз. Кенийская пресса писала, что виной тому построенный недалеко от озера завод химических удобрений и его стоки в озеро. Владельцы завода, само собой разумеется, отрицают свою вину и ссылаются на не познанные еще наукой законы миграции птиц. К сожалению, фламинго человеческой речью не владеют, чтобы изложить свои претензии.
Ясно одно: загрязнение окружающей среды, увы, добралось и до Восточной Африки Я не говорю о столице Кении — Найроби; он, как и всякий большой город, задыхается в выхлопных газах автомобильного транспорта Секретариат ООН по проблемам окружающей среды, разместившийся здесь, пока лишь добавил к населению города еще несколько сот международных чиновников с их лимузинами, увеличивающими концентрацию окиси углерода в воздухе города. Но даже на далеких от столицы пляжах Индийского океана, омывающего берега Кении, около дорожек и лестниц, ведущих к фешенебельным туристским отелям, стоят банки и бутылки с керосином, набором щеток и губок для отмывания ступней ног от налипших комьев нефти, хотя «черное золото» в Кении и не добывается.
Приведу еще один (не менее показательный) пример. На уединенном острове Ламу, славящемся своими девственно белыми дюнами, которые можно сравнить разве что с дюнами Куршской косы в нашей Прибалтике или пляжами Варадеро на Кубе, я находил на безлюдных берегах полузанесенные песком пластмассовые бутыли из-под «фанты», подошвы резиновых сандалий, полиэтиленовые мешки с фирменными знаками сигарет «Мальборо» и «Кент», головы пластмассовых кукол с выцветшими на жарком солнце глазами, словно бы вопрошающими, как и почему они очутились на этой пустынной полосе. Все эти не поддающиеся разложению и тлению предметы современного химико-пластикового быта явно не островного происхождения и принесены течениями с отбросами океанских лайнеров, пути которых проходят не столь уж близко от Ламу. Океан большой — что случится, если без лишних хлопот и особых затрат выгрузить контейнеры с мусором прямо за борт?! Нет, оказывается, ничто неразумное не проходит для природы бесследно. Возможно, когда-нибудь все люди-человеки поймут, что эстетическая ценность девственной природы — такое же наше богатство, как вода, почва, леса, залежи золота, меди, нефти, алмазов!
Город Накуру, третий по числу жителей, в прошлом был одним из центров белых поселенцев, в основном англичан, владевших крупными зерновыми и мясомолочными фермами, на которых, само собой разумеется, гнули спину черные сельскохозяйственные рабочие и арендаторы. В деловых кварталах чистенького одноэтажного городка разместились многочисленные отделения английских банков офисы различных компаний, магазины, отели. Здесь существовали филиалы знаменитых английских и международных клубов, а белые джентльмены стремились жить, сохраняя привычки, нравы, обычаи старой «доброй Англии», тщательно скрывая от постороннего глаза острую ностальгию по былому
вепичию колониальной Британской империи.В местном «Ротари клаб» попросили как-то выступить и меня. Тема была довольно актуальной: «Сотрудничество СССР с развивающимися странами Африки». В то время еще не улеглась скандальная история с книгой бывшего посла США в Кении У. Эттвуда «Красные и черные», в которой автор грубо искажал советскую внешнюю политику, ставил целью запугать молодые развивающиеся страны призраком «красной опасности». Кстати, у тогдашнего кенийского правительства хватило смелости и такта, чтобы запретить книгу Эттвуда в Кении. Мои волнения по поводу остроты вопроса оказались напрасными, хотя я и старался говорить без обиняков, называл вещи своими именами. Все было чинно, как и положено в чинной аудитории английских джентльменов неторопливый обед с разговорами на безобидные темы мое выступление, выслушанное с вежливым вниманием; два-три невинных вопроса, удар колокола, заменяющий здесь тост за королеву Англии и означавший сигнал к тому, что можно курить; несколько благодарственных фраз председательствующего в адрес докладчика, «сообщившего весьма полезные сведения», и джентльмены разошлись по своим делам. Мне сообщили, что на обеде и выступлении присутствовали все «видные бизнесмены Накуру» владельцы плантаций, представители «Лонро», «Долгети — Маккензи», «Юниливер», «Джеймс Финлей» и других монополистических объединений. Я уже хорошо знал английскую политику времен крушения колониализма — «уходя, оставаться», — а здесь лишний раз получил, что называется, наглядное свидетельство этой политики на деле. Кстати, ни одного чернокожего слушателя на обеде я не обнаружил: сложный процесс африканизации, когда национальная буржуазия стала настойчиво добиваться своего куска жирного пирога, тогда только еще начинался.
Дмитрий Горюнов Фото С. Кулика
Окончание следует
Неизвестный «квадрат Леваневского»
После публикации очерка «Релел» не отвечал...» почта принесла много писем, были и телефонные звонки. Несмотря на прошедшие десятилетия, людей по-прежнему волнует история трагического перелета экипажа Леваневского из СССР в США через Северный полюс в 1937 году...
Работая над документальным фильмом о знаменитом чкаловском перелете, я просмотрел и кинодокументы, связанные с самолетом Леваневского — СССР Н-209. Среди них нашел два эпизода, снятые на острове Рудольфа моим учителем.
Среди них Анатолий Васильевич Ляпидевский — будущий первый Герой Советского Союза. Фотографии из Америки: Сигизмунд Александрович Леваневский возле самолета, на котором вскоре вылетел спасать челюскинцев; Леваневский, Слепнев и Ушаков на какой-то церемонии в Фэрбенксе вместе с американскими механиками — Биллом Лавери и Клайдом Армистедом, награжденными орденами Ленина за участие в спасении челюскинцев.
— Мы с братом были тогда в «Артеке», — рассказывала Элеонора Сигизмундовна, — все время следили за сообщениями, когда же начнется перелет? Наконец самолет вылетел, а через сутки пропал. Узнали о катастрофе, о поисках. Но долго не верили, что все они погибли в Арктике... Я помню, отец рассказывал, что привез из США чертежи антиобледенительного устройства и хотел их применить на этом самолете, но ему почему-то отказали. Видимо, было мало времени. А когда их вылет стал отодвигаться, он все больше мрачнел...
— Элеонора Сигизмундовна, а каким в вашей памяти остался отец?
— Строгим, — ответила она лаконично.
— Да, строгим был наш отец, — подтвердил и сын Леваневского, Владислав Сигизмундович. — Мама говорила, что у отца на первом месте были самолеты, на втором — мы, дети, а на третьем — она. Но мне кажется, что авиация забирала его целиком, без остатка. Особенно с 1933 года, когда он перешел в полярную авиацию. Конечно, если бы вам удалось узнать что-нибудь новое об этой катастрофе...