Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы

– Дело не только в ранении. Я не расслышал и половины того, что сказал страж, но судя по оглушительному драконьему рёву, Тангарра не может обернуться обратно в человека, – пояснил Олаф.

В глазах потемнело, и чемоданчик едва не выскользнул из ослабевших пальцев. Всё обстояло ещё хуже, и как лечить не обернувшегося дракона я совершенно не представляла! Да и вообще сомневалась, что к нему можно приближаться. Особенно, когда речь об одном из Титанов.

Их магия была слишком мощной, и даже её отголоски могли выжечь мою Искру, не говоря о более слабом целителе.

Печать неожиданно потеплела, успокаивая и давая понять, что об этом вообще не стоит переживать, а через миг чудом уцелевшие окна задрожали от порыва ветра. Пронзительного и оглушающего своим свистом. Дикую Охоту сменила вьюга. К счастью, обычная, а не Мёртвая. Но её истошный вой всё равно напомнил голос королевы нечисти.

– Сердце… принесите мне её Сердце…

Слова прогремели набатом, и я невольно вздрогнула, осенённая внезапной догадкой. А может… это вовсе и не камень убивал владельцев?

– Эстер! – голос Олафа вырвал из размышлений. – Пришло сообщение из штаба. Портал будет через минуту, – добавил, убирая в карман коммуникатор. – Готова?

Хотела сказать «нет», но печать снова потеплела, и я неожиданно поняла, что сейчас эта вылазка нужна мне едва ли не меньше, чем генералу. Судьбоносный момент. Важный и способный изменить всё…

– А вот я совершенно не готов, – нервно усмехнулся Вэринга, доставая из гардероба шубку и помогая мне надеть её. – Надеюсь, после оборота генерал будет без сознания. Иначе придётся его чем-то вырубить.

Он шутил, но я вдруг поняла, что это и впрямь лучшее решение!

– Олаф, ты гений!

– Что? Эстер, нет! – глаза напарника округлились от ужаса. – С ума сошла? Он же, Титан! Прихлопнет нас как мух, даже находясь в таком состоянии…

– Я не собираюсь вступать с ним в рукопашную и пытаться скрутить силой, – отмахнулась, – но тебе придётся убедить Тангарру, что лечить магические каналы пока пациент в сознании - невозможно! И если он не хочет остаться без Дара…

– То придётся выпить снотворное зелье. Отличный план! – оживился Олаф. – Знаешь, иногда лучшее решение – самое простое. Должно сработать! Сомневаюсь, что у генерала будут силы на затяжной спор. Особенно, когда на кону жизнь и магия.

Здесь он прав. Поначалу я была в шоке и пыталась изобрести что-нибудь эдакое, но колдовство не терпит спешки, и раз нет времени всё как следует обдумать, лучше действовать по привычной схеме. Даже если речь о ледовом Титане.

Сбоку вспыхнул портал. Присмотревшись, увидела проступающие сквозь магическое марево очертания штаба и белоснежные росчерки вьюги. Говорят, самая сильная метель всегда приходит перед окончанием Мёртвого сезона, но появилось смутное ощущение, что этот снегопад как-то связан с ранением генерала.

– Эстер, – поторопил Олаф.

Времени на размышления не было. Плотнее запахнув шубку, подхватила чемодан с зельями и шагнула в портал вслед за напарником. В лицо ударил порывистый ветер, вплетая в волосы снежинки и обдавая едким запахом гари и Мёртвого флёра. Он растекался по всему штабу, удушая своей тошнотворной сладостью, и напоминая, что нечисть отступила, но не повержена окончательно. Нас ждёт долгая Вьюга…

– Светлейший Вэринга, мисс Лангроу, – нам навстречу вышел худощавый северянин.

Он выглядел усталым и измождённым. Лицо испачкано копотью и засохшей кровью, брови и ресницы проредило огнём, а на правом плече красовалась свежая повязка.

– Меня зовут Ульф Хэмминг, я заместитель капитана Авелини, – представился мужчина, – следуйте за мной, я провожу вас в лазарет.

Остаток фразы утонул в утробном драконьем рычании. Настолько громком, что у меня заложило уши и, казалось, земля под ногами содрогнулась.

– Генерал…

– Ещё не обернулся, – сухо ответил Ульф, – но это вопрос времени. Ему оказывают помощь. От вас требуется снять все проклятия и вылечить его человеческую ипостась.

Заканчивать лечение, начатое другим целителем, можно лишь в двух случаях: когда магия лекарей полностью совместима, как у нас с Томасом, а это огромная редкость. Или, когда предыдущее вмешательство было незначительным.

Раны Тиля очень глубокие, затрагивающие обе ипостаси, и если сейчас с ним работает другой лекарь, моя помощь может спровоцировать жесткий откат и окончательно выжечь магические каналы дракона!

– Господин Хэмминг, я удивлён столь вопиющим невежеством! – напарник понял всё без слов и окинул Ульфа недовольным взглядом. – Заканчивать чужое лечение…

– Об этом не было ни слова, – заверил страж, – я лишь сказал, что генералу оказывают помощь.

– Тогда я вас не понимаю…

– Пойдёмте, – Ульф направился к обзорной площадке.

Мы последовали за ним, и как только подошли к парапету, дыхание перехватило от раскинувшейся внизу картины. В центре тренировочной площадки лежал огромный белый дракон. Его чешуя была перемазана кровью и ядовито-зелёной слизью немёртвых, а местами и просто отсутствовала, обнажая глубокие раны. Но хуже всего выглядело левое крыло. Щупальце Роя не только пробило его насквозь, разорвав кожистые перепонки, но и сломало плечевую кость, из-за чего крыло вывернулось под неестественным углом. Дракон никак не мог втянуть его и постоянно сбивался с оборота.

От этого зрелища внутри всё сжалось в тугую спираль. Я всей душой хотела помочь, но пока даже не представляла, что можно сделать. Ледовый Титан оказался слишком большим, одно его тело было метров тридцать в длину, если не больше. И это, не считая хвоста! Мне просто не хватит магии, чтобы вправить крыло и срастить кости.

Внизу вспыхнула чёрная молния и ледового дракона оплело искрящейся звёздной сетью. Магию Кристофа узнала сразу, хотя купол над тренировочной площадкой гасил её всполохи.

– Остальные Титаны не лечат его, а помогают обернуться и втянуть крыло, – пояснил Ульф, как только к теневым плетениям Кристофа присоединились алые искры брата и стальные нити Дамиана Эльграса. – Их магия не помешает вам, Светлейший, зато флёр первородной магии может просочиться сквозь щит и временно сделает вашу Искру нестабильной. Не стоит долго находиться здесь. Пойдёмте в лазарет.

Остаток фразы утонул в новом рёве и пронзительном свисте ледяного ветра. На миг почудилось, что я слышу в нём женский плач и полный горя шёпот: «Спаси, умоляю, спаси его…».