Злобный рыцарь

– Спасибо, что помог.

– Да без проблем, - Георгий небрежно отмахнулся.
– У нас в доме они - гости редкие, мне полезно было поразмяться, чтоб форму не потерять. Ну, бывай!

Соскочив с кровати, он вышел в прихожую, и Костя не повернул головы ему вслед. Он сидел и смотрел на складки тяжелой шторы, и сейчас они чудились ему недобрыми ухмылками. Медленный план, ежедневное уговаривание - все это теперь никуда не годилось. Нужно действовать скорее, хоть этим он и рисковал сорвать уже намечающуюся сделку. Его инстинкты все еще работали. Костя умел чуять намечающиеся сделки. Умел чуять, когда кто-то начинает проявлять к нему интерес. И уж точно чуял, когда кто-то ему врет. Он не сомневался, что не ошибается. Но ему придется самому сделать первый шаг, а они этого точно не ждут. Он получит то, что ему надо, а с этим будет проще двигаться дальше.

Костя повернулся, хмуро глядя на одеяло, под которым спрятался его флинт. Он в достаточной мере оценил реакцию Георгия на недавний рейд ночных тварей. Кошмариков было слишком много. И три мертвых хранителя за два месяца - это тоже было слишком много. И тот взгляд, которым экс-призрак ощупывал Аню в автобусе. Что-то не допускалось, будто все дело в том, что тонконосый покойник знал его флинта, еще будучи сам флинтом. Что-то тут было совсем не так.

– Кто ты?
– тихо спросил он. Из-под одеяла не донеслось ни звука, и оно не шелохнулось. Но Костя знал, что человек, спрятавшийся под одеялом, не спит. От Ани больше не тянуло ужасом, и он чувствовал лишь некий остаточный трепет - словно агония умирающего кошмара. Даже если бы он был Кукловодом, это бы не помогло. Хранители не видят снов. Он не смог бы заставить ее спать спокойно. Или видеть свои собственные сны.

Костя встал и, подойдя к окну, осторожно выглянул на улицу. Ветра не было, и воздух беспрепятственно пропускал сквозь себя его взгляд. Повсюду расстилалось снежное серебро, но ветви деревьев уже были темными, и кое-где в искрящемся покрывале виднелись неряшливые прорехи. Зима заканчивалась. Он прожил первую зиму по другую сторону и, осознав это, почувствовал некую растерянность и уже знакомую тоску. Насколько холоден этот снег, который скоро растает? Каково это, когда весенний ветер дует тебе в лицо? А женщина, которая позади него в страхе прячется под одеялом - какова ее кожа на ощупь? И стало ли бы ей менее страшно, если б она знала, что рядом всегда кто-то есть, хоть он и недоволен этим фактом?

Он обвел взглядом ближайший дом и увидел на стене одинокую, слабо светящуюся фигуру, огибающую дом с торца на уровне третьего этажа. Словно почувствовав его взгляд, призрак ускорил свои перемещения и мгновением позже Костя уже смотрел на пустую стену. Он нахмурился и взглянул на соседний дом, потом перевел взгляд обратно, и только сейчас ему пришло в голову, что прошлым вечером ни один призрак не скребся в его окно. Это было странно. Призраки, которые в последнее время настолько обнаглели, что принимались шастать по стенам уже в сумерках, все вдруг куда-то сгинули, и он даже чувствовал некую неустроенность. Видимо проводили масштабную облаву, и некоторое время в районе теперь будет спокойно.

...приветики!..

Вот так-то, песик!..

Денисов еще раз напряженно оглядел улицу, потом вернулся в постель, и, положив рядом с собой ракетку, успокаивающе похлопал ладонью по одеяльному бугру.

– Спи давай. Если что, я тебя разбужу - мне все равно теперь не заснуть. Гордей?

– Ух?
– сонно вопросили из прихожей.

– Иди сюда! Мне будет спокойней, если сегодня ты поспишь поближе.

В прихожей тотчас раздался обрадованный топот, потом скрипнула дверь, и домовик с разгона плюхнулся на кровать.

– Эхех!
– восторженно сказал он и целеустремленно полез на подушку, но Костя перехватил его и переправил в другой конец кровати.

– Если домовики и спят на кровати, то в ногах! Не борзей!

– Чхах!
– буркнул Гордей, и спустя минуту уже вовсю храпел, придавив головой денисовскую лодыжку.

ПРОВАЛЕННОЕ ДЕЛО

– Знаешь, в глубоком детстве я мечтал стать окулистом, - задумчиво поведал Костя. Человек, не сводя взгляда с пластмассового острия меча, почти прижимавшегося к его левому глазному яблоку, дернул губами:

– Что?!

То, что люди в этом мире выглядят невероятно моложе своих лет, уже почти не смущало Денисова, и все же, был момент, когда его рука дрогнула - момент, когда он, подстерегши вынырнувшую из "Венеции" добычу, повалил ее на асфальт между стеной магазина и гаражом - момент, когда он видел лишь тощего восемнадцатилетнего юнца, скривившего бледное лицо в ошарашенном ужасе. Но это тут же прошло - юнец смотрел на него глазами бывалого шакала, и ужас в них был взрослым, а ошеломление и проступающее негодование - слишком осознанными. У мальчишек таких глаз не бывает.

– Я озадачен, - сказал Костя ровно, - и даже где-то возмущен. Они не потрудились прислать кого-то нового? Или ты, Егор, не потрудился им сообщить? Только не говори, будто даже не понял, что прокололся. А то я обижусь.

– Я вас не понимаю, - заверил лежащий, по-прежнему тщательно разглядывая пластмассовую игрушку.
– Я был вежлив со всем персоналом. Я соблюдал все правила. В чем дело? Отпустите меня сейчас же!

Он скосил глаза влево. Костя прекрасно понимал, о чем тот сейчас думает. О длине его "поводка". И о его флинте, который как раз закуривал, стоя на крылечке. Времени у Кости было на одну сигарету. Слишком мало для кульбитов и прыжков. Слишком мало для пространных диалогов. Слишком мало для "почему?" "не знаю" и "что вы себе позволяете?" Но вполне достаточно для убийства. Пусть лежащий и был матерым хранителем, позволявшим себе бродить по улице без флинта. Пусть он и мог попытаться вывернуться. Но Костя пока держал его надежно, кроме того был слишком зол, и лежащий прекрасно это осознавал. Досада, начавшая расползаться по его губам, была настолько откровенной, что Костя чуть не расхохотался. Матерый позволил начинающему себя схватить. Ни самоуверенность, ни снисходительность до добра не доводят. Ну и кадра прислали! Действительно в какой-то степени обидно!

Нынешние действия были для Денисова в новинку. В прежней жизни он мог наорать на кого-то, мог с кем-то подраться, но подобного поведения не допускал, хотя иногда хотелось очень. Но там были другие законы. Здесь же закон был один - выжить и сохранить хранимую персону. Методы, если не считать кукловодства, никого не заботили, и в следующую секунду Костя получил лишнее тому подтверждение, когда мимо прошагал какой-то флинт, а его хранитель, восседавший на плече, поглядел на мизансцену с праздным интересом и преспокойно поехал себе дальше. Все просто. Если тебе угрожают - бей. Если тебя бьют - убивай. И те, кто в прошлой жизни никогда никого не убивали, здесь быстро этому учились. Какой в этом смысл? Какое это, на фиг, чистилище? Это джунгли. И сейчас, глядя на опрокинутого юнца с шакальими глазами и в прекрасном костюме, Костя не испытывал ни малейшего угрызения совести. Его пытались убить. Даже если это был великолепный спектакль, нацеленный на предварительное запугивание, следствием все равно явилась дыра в спине. Поэтому извините, расшаркиваний и реверансов не будет.

– Руки под затылок!
– велел Костя, чуть приподнимая голову собеседника за волосы.

– Я...

– Живо!

Егор поспешно выполнил приказание, и Костя прижал его сложенные ладони его же собственной головой, продолжая удерживать меч в прежнем положении, так что его ресницы опирались на пластмассовый клинок, и человек опасался даже дернуть веком.

– Послушайте, Валерий...

– Тебе прекрасно известно, что я - не Валерий!
– отрезал Костя.
– Ты с первого же своего визита знал, кто я такой. Надо ж было так вытаращиться, когда я тебе чужое имя назвал! И большой глупостью было спрашивать у моей коллеги - точно ли я есть Валерий? Первый день замужем? Заботливый хранитель, подыскивающий новый магазин для своего оженившегося флинта - прям трогает такая гражданская сознательность.

– Вы меня с кем-то пу...

– Довольно!
– резко сказал Денисов и сделал зверское лицо.
– Я хорошо знаю, когда человек действительно интересуется товаром - и когда он интересуется товаром для показухи! Третий раз уже приходишь - хоть разок бы флинта своего привел, для достоверности. Ах да, ты ж не можешь, ты ж не Кукловод.

– Я не якшаюсь с Кукловодами!
– добропорядочно возмутился Егор.
– Я же говорю - вы меня с кем-то пута...