Змей

Чудо произошло ночью.

Лахлан был готов к приходу тюремщика. Он часами собирал все, что смог найти: с полдюжины каменных обломков разного размера, кандалы и цепи, большая кость была заострена до такой степени, чтобы использовать ее в качестве примитивного кинжала.

При первых звуках, раздавшихся, когда кто-то завозился с замком, Лахлан встал спиной к стене в самом темном углу. Ему понадобится время, чтобы глаза привыкли к внезапной вспышке света, и он хотел сделать так, чтобы охранник свалился в яму.

Охранник, казалось, испытывал необычайные трудности с замком. Лахлан слышал сверху приглушенные ругательства.

Наконец дверь открылась.

Узкий луч света ослепил Лахлана. Как только он увидел, что охранник опустил голову, Лахлан прицелился в размытое пятно и бросил кусок металла так сильно, как только мог.

Когда Лахлан был мальчишкой, бросать камни в море было его любимым времяпрепровождением, и оно послужило хорошей тренировкой. Лахлан услышал проклятия, когда охранник свалился в яму. Он был необычно крупным для англичанина и приземлился с глухим стуком.

Лахлан проигнорировал его сердитые проклятия и сосредоточился на дыре сверху, ожидая следующего охранника.

– Черт возьми, Змей, - сказал знакомый голос сверху.
– Какого черта ты ударил его?

Желудок Лахлана рванулся к горлу. Вот, дьявол.
– Ястреб?

Улыбающееся лицо кузена смотрело на него. Максорли подмигнул.
– К вашим услугам.

Лахлан направился к телу, стонущему на земле.
– Кого я ударил?

– Вождя.

Лахлан застонал, понимая, что руководитель Хайлендской гвардии сидит со шлемом в руке. По вмятине на наноснике шлема и крови, стекающей по носу Маклауда, было понятно, что маленький кусочек металла между его глаз спас его от гораздо более тяжелой травмы.

– Я чувствую себя как проклятый церковный колокол, - простонал Маклауд.
– У меня голова кружится. Что это было?

Лахлан усмехнулся. Не так часто случалось, что у него появлялся шанс быть в чем-нибудь лучше Тора Маклауда, но он смаковал каждый такой случай.
– Кусок моего наручника, - Лахлан ухмыльнулся.
– B`as roimh G`eill. Умрем, но не сдадимся, - напомнил он.

– Отличный бросок, - сказал Маклауд, еще раз поморщившись и вытирая кровь с лица.
– В конце концов, ты кое-чему научился.

Лахлан протянул ему руку и помог подняться.
– Я не ждал тебя.

Маклауд бросил на него мрачный взгляд. – Забудь, что я сказал. Ты, к чертям, ничему не научился.

– Не могу оставить тебя здесь гнить, кузен, - сказал Максорли сверху.
– В следующий раз, может, ты попросить о помощи, прежде чем убежишь один.

Челюсти Лахлана сжались, когда он взглянул на Маклауда.
– Я полагаю, ты знаешь, что эта миссия не была санкционирована королем.

– Да, мы поговорим о твоих проблемах с выполнением приказов. Но Ястреб прав. В следующий раз не уходи на подобные миссии один без поддержки. Понадобилось чертовски много сделать, чтобы тебя найти - не говоря уже о попытке вытащить отсюда. Мы потратили дьявольское количество времени, открывая замки.
– Маклауд пристально посмотрел на Лахлана.
– И не забывай, что у меня тоже была несанкционированная миссия.

Лахлан знал, что Маклауд говорил о миссии по спасению его жены Кристины. Все они тогда присоединились к нему.

Лахлан недооценивал их, и он это знал. Он кивнул в знак признательности.

Маклауд повернулся к Максорли.
– Ястреб, брось эту проклятую веревку.

Пока его двоюродный брат по очереди поднимал их из ямы, Лахлан объяснил, что произошло, и Маклауд кратко рассказал Лахлану, как им удалось попасть в замок. Это было похоже на то, что они сделали в первую попытку освободить Беллу. Бойд и Сетон пробрались в замок в начале дня, спрятавшись в телеге, и просидели в амбаре до самой ночи. Чтобы обеспечить себе как можно больше времени, они ждали, когда караул у задних морских ворот сменится, а затем сделали свой ход: уничтожили солдат, надели их одежду (как это сделал Лахлан) и стали патрулировать их часть стены. Они подали сигнал Маклауду и остальной части Хайлендской гвардии, которые ждали на пляже неподалеку.

Сливаясь с темнотой, они приблизились к замку со стороны моря, и поднялись на стену, используя веревки с крюками. Маклин, Ламонт и Макгрегор присоединились к Бойду и Сетону на посту у морских ворот, в то время как Гордон и Маккей подготовили отвлекающий взрыв ближе к главным воротам замка, на случай, если это будет необходимо. Маклауд и Максорли должны были найти Лахлана.

Лахлану не нужно было спрашивать, как они прошли мимо солдат, охранявших его. Их тела были разбросаны по полу в караульном помещении.

– У тебя не было проблем?
– Спросил Лахлан.

– Пробраться в один из самых хорошо защищенных английских замков в Марке? Никаких, - саркастически сказал Маклауд.
– Черт, Змей, почему бы тебе не попасть в тюрьму в лондонском Тауэре в следующий раз, тогда у нас будет что-то интересное.

Максорли сторожил у дверей.
– Кстати говоря, у нас мало времени. Сейчас середина ночи, но солдат там хватит, чтобы отпраздновать праздник первого мая. Нам нужно найти леди Изабеллу и убраться отсюда прежде, чем кто-нибудь придет сменить их. Он указал на людей на полу.

Лахлан вспомнил, что Белла рассказала о своем первом заключении.
– Они держали ее в восточной башне в последний раз.
– До и после ее заключения в клетку.

– Хорошо, - сказал Маклауд.
– Она близко к морским воротам, и не так тщательно охраняется. Мы хотим избежать башни коменданта и донжона возле передних ворот. Он освещен, как на Белтэйн.

Лахлан рассказал Вождю об одном незавершенном деле. Маклауду не понравилось то, что планировал Лахлан.

Величайший мечник в Нагорье ругался и спорил, но Лахлан знал, что это в основном для виду. Маклауду нравилось принимать вызовы так же, как и Лахлану. И то, как он это делал, было весьма профессионально.

– У тебя есть час, - сказал Маклауд.
– Мы не можем ждать дольше. Когда охранники у морских ворот сменятся, нам нужно будет уходить.

Лахлан кивнул.
– Мы там будем.

Лахлан собрался уходить.

– Кузен.

Лахлан обернулся и увидел, что Максорли протягивает ему одежду и доспехи. – Тебе это может понадобиться.

Лахлан усмехнулся. Он совершенно забыл, что он был голый.

Белла лежала, закутавшись в плед, на сыром соломенном матрасе. Ее слезы закончились несколько часов назад. Хотя она была измотана и истощена, она не могла ни спать, ни вырваться из этого кошмара наяву.

Снова и снова она думала о том, что произошло. Деспенсер и ловушка Уильяма были совершенны. Они знали, что она вернется в монастырь, чтобы увидеть дочь и чтобы не дать обнаружить, что она сбежала; и они уже догадались, что Лахлан будет с ней. По иронии судьбы, любовь обрекла их обоих. Любовь, которую они испытывали друг к другу, и любовь, которую она испытывала к дочери.

Белле совершенно не помогало то, что она понимала, что не могла поступить иначе. Ей просто хотелось, чтобы она не потащила с собой Лахлана.