Золотая Орда. Царь Батый

Известно, что Владимир пал 8 февраля 1238 года. В Тверской [48] и др. летописях сказано, что Ярослав, придя во Владимир, приказал очистить церкви от мертвых, т. е. он находился где-то неподалеку, так что оставшиеся в живых еще не успели прибрать тела погибших. Но где неподалеку? Для того, чтобы ответить на этот вопрос следует ответить на другой: почему русские князья лично выходили в 1237–1238 гг. за стены крепостей вести переговоры с татарами, тогда как они вполне могли послать на это дело и уполномоченных бояр?

48

ПСРЛ. Т.15. СПб., 1863 (WWW).

Ипатьевская летопись [49] под 1237 годом сообщает: «Бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бе бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша» («…взяли они город Рязань приступом, обманом выманив князя Юрия, и привели его к Пронску, потому что в то время была его княгиня в Пронске; обманом выманили его княгиню…»).

49

ПСРЛ. Т.2. СПб., 1908 (WWW).

В принципе, это неплохой тактический ход – «обманом выманить князя», тем самым лишив гарнизон руководителя, а затем взять город приступом. Но возникает вопрос, неужели князь не видел, кто стоит перед городом? Между тем, если он лично пошел на встречу, следовательно, в составе Батыева воинства находились хорошо знакомые ему люди, причем высокого положения, предложившие ему гарантии неприкосновенности. Или те люди, которых он до этого момента мог числить за союзников и друзей. Представьте себе, что русский князь видит за стенами явных иноплеменных головорезов, которые без толмача и общаться не могут и зовут его к себе в гости. Естественно будет ожидать, что он и носа не высунет за стены.

Но где же находился Ярослав Всеволодович, ужели в Новгороде?

В. В. Каргалов с удивлением отмечает: «В кровавых событиях зимнего похода Батыя на Северо-Восточную Русь князь Ярослав Новгородский никакого участия не принимал, хотя старший брат, великий князь Юрий Всеволодович, возлагал на него немалые надежды. Возможно, именно надежды на помощь новгородских полков князя Ярослава побудили Юрия оставить в начале февраля 1238 года свою столицу и отправиться с дружиной на север, на реку Сить – собирать новое войско для отпора захватчикам. Сюда, в воинский лагерь на Сити, должны были подойти войска из северных заволжских городов и Новгорода. В первую очередь из Новгорода! Об этом прямо пишет летописец: „Ждучи к собе брата своего Ярослава с полки…“. И добавляет печально: „И жда брата своего Ярослава, и не бе его…“» («На крутом переломе русской истории»).

Вот именно, «и не бе его…».

Любопытно, что сразу после убийства Юрия Всеволодовича, татары, а они во всей этой ситуации действовали так, как будто родились во Владимиро-Суздальском княжестве минимум лет двадцать назад, сразу же отправились к Торжку, захватили его и пошли на Новгород. И вот здесь начинается самое интересное.

Дж. Феннел не без доли удивления пишет: «До Новгорода было примерно 300 километров, т. е. 15–20 дневных переходов, а в начале марта еще не могла начаться такая распутица, которая бы сделала дороги непроходимыми для татарской конницы. Татарское войско продолжало двигаться на запад, но, дойдя до определенного места, „Игнача креста… за 100 верст (108 километров) до Новагорода“, повернуло на юг. Новгород был пощажен» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).

Вся прелесть ситуации состоит в том, что если уж и стоило что-то завоевать в походе 1237–1238 гг. так это Новгород. В конце концов, распутицу можно было переждать и в Торжке, а к ее окончанию, опухшие от бескормицы новгородцы сами бы пришли просить Батыя на княжение. Но не пошли татары брать Новгород, дошли до «Игнач-креста» и, то ли устыдились своего злодейского замысла, то ли грязь стала на копыта налипать в большом количестве – развернулись и ушли.

Представьте себе, читатель, ситуацию. Татары, по совершенно невразумительным причинам, отказались не то чтобы от завоевания, а вообще от каких-либо поползновений против одного из крупнейших торговых центров Европы, за контроль над которым ломали копья суздальцы, литва и немецкие рыцари!

При своем отходе батыевцы наткнулись на черниговский (отмечаю, черниговский, а не суздальский!) городок Козельск. И вот здесь-то, случилось, что называется, непредвиденное. Поскольку Козельск был городком черниговским, а черниговский князь Михаил Всеволодович находился, как мы знаем, в неприятельских отношениях с Ярославом Всеволодовичем и его лучшим другом Батыем, то козляне, без лишних слов, решили защищаться.

Татары провозились с Козельском семь недель (!), так во всяком случае утверждают русские летописи. Если бы они действительно завоевывали Владимиро-Суздальское княжество, то они бы, просто-напросто, все и полегли в здешних дремучих лесах.

Сейчас спустимся по Волге ниже Волжской Булгарии. Таким образом мы попадем на земли, заселенные в XIII веке финно-уграми, в частности, мордвой. Дж. Феннел считает, что «единственным противником суздальцев была мордва, населявшая территорию между Волгой и низовьями Оки к востоку от Мурома и Рязани» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»). Особенно участились военные столкновения с мордвой в 1-й половине XIII века. Лаврентьевская летопись сообщает о походах суздальцев в 1226, 1228 и 1232 гг. [50] Сложно сказать являлась ли мордва единственным противником суздальцев, но в 1239 году Батый и здесь прошелся со своим воинством [51] .

50

ПСРЛ, т. 1, стб. 448–449, 450–451, 459.

51

ПСРЛ, т. 1, стб. 470.

Следует ясно представлять себе, что ни Владимиро-Суздальское княжество (будущая Московия), ни Волжская Булгария, ни мордва и половцы, ни в коем случае не являлись какими-то жертвами, коих аки агнцев заклали беззаконные татары. Все они жестко и жестоко боролись за власть и влияние в регионе и, в конечном итоге, одолела всех Московия, данное обстоятельство следует понимать со всей возможной ясностью.

Возвращаясь же к ордынскому выходу, который выплачивали русские князья Орде, следует также помнить одно основополагающее обстоятельство. Н. М. Карамзин справедливо указывал: «Дань Ханская отчасти возвращалась к нам из Орды торговлею» («История государства Российского»).

Насколько отчасти мы не знаем, и гадать здесь не станем. Историки, которые занимались русь-ордынскими отношениями, утверждают в один голос: русская торговля при Орде процветала.

Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский, в книге «Золотая Орда и ее падение», однозначно утверждают: «В руках русских, а, не ордынских купцов была волжская торговля и торговое судоходство», к этому мнению присоединяется Г. В. Вернадский в книге «Монголы и Русь». Тот же Р. Пайпс пишет вполне определенно: «Благодаря созданию этой политической общности (Русь-Орда. – К. П.) появились широкие возможности для торговой деятельности» («Россия при старом режиме»).

Подати и рекруты

Сейчас мы зададимся одним немудреным вопросом: в чем состояла причина нападения моголов на Русские княжества? Большинство историков объясняет события 1237–1240 гг. грабительскими наклонностями кочевых народов.

В рамках господствующей теории «татаро-монгольского ига», только такое объяснение и может быть единственно разумным, с учетом того обстоятельства, что моголы в 1237–1240 гг. не установили в Русских княжествах оккупационную администрацию. Первых численников, к примеру, во Владимиро-Суздальскую Русь они прислали только при Берке [52] , уже после смерти Бату, через двадцать лет после «Батыева погрома».

52

Берке (1209–1266), хан Золотой Орды в 1255–1266 гг., 3-й сын Джучи, брат Батыя. В правление Берке на Руси была проведена перепись населения. В конце 50-х гг. XIII в. Берке организовал поход на Литву. В 1261 г. позволил основать православную епархию в Сарае. В 1262 начал войну с хулагуидами за присоединение Азербайджана к Золотой Орде. С именем Берке связано начало исламизации населения Золотой Орды.