Золото императора династии Цзинь

– И что он говорит? – поинтересовался Суздальцев уже, когда они сидели у костра.

– Про выстрелы, что мы давеча слышали, - обстоятельно начал Наум, - это казаки громили хунхузов, погнали их на север и там захватили.

– И откуда он узнал? – спросил Дудек.

– Откуда? – пожал плечами зверопромышленник – Что-то рассказали, что-то сам видел, что-то по слезам узнал.

– Это радует – сказал Дудек.

– Часть хунхузов ушла куда-то в эту сторону и следы их потерялись.

– Это печально – сказал Дудек.

– Это он всё по следам узнал? – спросил Суздальцев.

– По следам – сказал Наум. – Но не это, не это Исулу опечалило.

– Это было по нему видно – сказал Гордей Пилипчук, - и что же его огорчило?

– Вон там – махнул рукой, указывая направление Наум, - живут тазы. Небольшая деревушка. Сколько там фанз, Исула?

Исула Канчуга молча показал ладонь с растопыренными пальцами.

– Да, пять – продолжил рассказывать Наум, - и вот манзы отобрали у них жён.

– Как так? – не понял Пилипчук.

– Хунхузы? – встревожился Суздальцев.

– Нет, другие. Хотя, кто их там разберёт! А забрали за долги. Дело-то обычное. Туземцы, они же, как дети, цен толком-то не знают. Сколько им говорят, столько они и платят. Мы своих гольдов – Наум кивнул на Исулу, - обманывать не позволяли. А здесь защитить не кому. Пришли манзы, сказали: «Вы нам должны». И всех баб увели. Тазы, конечно, в печали.

– А что же они не сопротивлялись? – спросил Ганин.

– Так, что? Туземцы, люди честные и наивные. Они не понимают - как так можно обмануть? Как человек человеку может врать? Им сказали, что должны, значить должны. Они и поверили и баб своих отдали. Больше ничего ценного у них не было. Всё ценное манзы до этого у них отобрали.

– Товарищи, - сказал Уваров, - если мы не поможем угнетённым туземцам, то какие мы революционеры? Как можно говорить о мировой революции, о справедливости для всех трудящихся и не помочь здешним угнетённым слоям населения?

– У нас другие задачи, - мрачно ответил Суздальцев.

– Я тоже считаю, что надо помочь туземцам! – горячо сказал Ганин.

– Я тоже так считаю, - сказал Ракитенко. – Легко любить всех. И очень трудно кого-то конкретно.

– Это всё философия – отмахнулся Суздальцев.

– Нет, помочь надо – сказал Кумарёв, - да и отдохнуть, развлечься не мешало бы. А то надоело этих лошадей тащить через горы.

Отдохнуть не помешало бы. Усталости сопутствует раздражительность и ещё чувство постоянной скрытой угрозы от хунхузов не способствовало спокойствию.

– Странные у тебя развлечения – сказал Ракитенко.

– Нормальные – возразил ему Кумарёв.

– Воевать собрался?

– С кем там воевать? Не хунхузы же. Просто пригрозим и всё!

– Я с Митькой согласен – сказал Дудек.
– Давайте сходим, посмотрим, что там за дела.

– Только не все – сказал Суздальцев.

– Само собой – согласился Дудек.

– Кто пойдёт? – спросил Суздальцев.

– Я! – вскочил Ганин.

– Обожди – сказал Дудек Суздальцеву, - так нельзя. Я пойду. А ты, Костяря, тут останешься. Согласен?

– Согласен.

– А со мной пойдут Ганин, Гордей. Женя, ты как?

– Пойду – сказал Ракитенко – китайский – мой профильный предмет. Я его мало-мало знаю.

– Хорошо – сказал Дудек, оглядывая названных.

– Пожалуй, нет, ты Гордей не пойдёшь – вдруг передумал он. – Отдыхай.

– Да я не шибко и устал – возразил Пилипчук.

– Не в этом дело. Ты опытный. Мы же не воевать. А вместо тебя Митя Кумарёв пойдёт. Пойдёшь?

– Конечно – обрадовался Кумарёв.

– Наум – сказал Суздальцев, - и ты останься. Всё-таки груз нам важнее. А Исула их проводит.

– Добро – согласился Наум и обратился к Дудеку. – Только вот вы идёте – хунхузы не хунхузы, а поостеречься надо.

– Разберёмся – сказал Дудек.

Утром пять человек вышли по направлению к деревне тазов.

Поселение тазов произвело удручающее впечатление. Пять фанз показались уж больно убогими.

Исула ушёл выяснять у тазов, где искать их обидчиков.

Шли ещё вёрст пять. Наконец Исула предостерегающе поднял руку и указал вниз, в долину. Там у реки стояли фанзы китайцев.

– И как разбираться будем? – спросил Кумарёв.

– Белым царём пригрозим – ответил Дудек, - он для инородцев ещё то пугало.

– Как-то не хорошо нам, революционерам, - сказал с сомнением Ракитенко, - манз царём пугать.

– А чем? В Китае в прошлом году вторую революцию задушили. Может быть, они и есть революционеры, от японцев бежали. Исула, - обратился Дудек к удэгейцу, - как думаешь, эти манзы пришлые или здешние?

Исула закурил трубку и не спеша ответил:

– Тут жили. Немного. Женщины у них есть. Пришли другие. Женщин нет. Пошли к тазам, отобрали. Так думаю.

– Вот! Пришлые всё-таки. Пошли, разберёмся, кто такие.

И они открыто, не таясь, направились к китайской деревне. Почуяв чужих, залаяли собаки. Из фанз стали появляться вооружённые палками и тяпками китайцы, но кое у кого были и ружья. И скоро небольшая толпа, человек пятнадцать-двадцать, во главе с самым старым и уважаемым жителем деревни направились к пришельцам.

Когда две группы сошлись, остановившись друг от друга на значительном расстоянии, Дудек сказал грозным голосом:

– Ни хао (здравствуйте) Мы от белого царя! Вы обидели его подданных. Верните, что отобрали!

– Во бу минг баи (я не понимаю) – ответил старик.

– Всё ты понимаешь, старый хрыч, по глазам вижу! Кто такие? И, что вы делаете на земле Российской Империи?

Дудек вспомнил подхорунжего Зотова и как он, уссурийский казак, разговаривал с манзами.

Из толпы китайцев, вперёд выступил мужчина средних лет и сказал:

– Наса пледка много тут жить давно было. Элосмэн (русские) тут было нет!

Старик одобрительно закивал головой.

– А! – злорадно сказал Дудек. – Понимаешь, лао (старый), а говорил, что нет! Земля эта наша! И точка! Сказано вам – вернуть баб нашим туземцам надо! А не то хуже будет! Понятно?

– Дацзумэн (тазы) должна много – сказал старик.

– Бу ши (нет) – возразил Дудек. – Что они вам должны?
– и повысел голос - Грабите вы их! Бу хао (плохо)!

– Должна много – упёрся старик.