Золотой козленок

Фунтик хихикнул, уронив на философа язвительный взгляд:

– А вашу - без удовольствия?

– Я буду оставлен до второго пришествия Христа в качестве временно исполняющего обязанности Адама.

– А может, тебя оставят исполнять обязанности и Евы?!
–  Фунтик захохотал искренне, открыто и честно, пугая простуженных сырыми ветрами Гольфстрима аборигенов.

Проходя мимо, петербуржцы завистливо улыбались, не сомневаясь нисколько в инородном происхождении весельчаков, поскольку жители Северной Венеции, с их аристократическими манерами и патриархальным укладом жизни, в этом многомиллионном муравейнике открыто предаваться эмоциям просто-напросто не умеют.

Друзья шли, любуясь успехами колонизации природы человеком.

– Молодые люди, купите зажигалку!
–  седой старичок за лотком с зажигалками для затравки щёлкнул одной из них, похожей на пистолет.

Фунтик купил безделушку, капитализируя собственное тщеславие.

– Фунтик, а ты бывал раньше в Питере?!
–  тот равнодушно покрутил головой.
–  Грустно, Дуся. Если бы не я - ты бы так никогда и не увидел всего этого великолепия, - Жульдя-Бандя театрально объял великолепие рукой.
–  Этот величавый, строгий, загадочный и удивительный город, кстати, - он возвысил указательный палец, - самый северный в мире город-миллионник. Я тебе его покажу!

Фунтик, которому было глубоко наплевать на всё это великолепие, с кислой физиономией сел в трамвай со своим взбалмошным другом, потом в автобус, не сомневаясь ни на минуту в том, что тот непременно отыщет на свою задницу приключений.

Великолепие закончилось. Окраина города ничем не отличалась от окраин тысяч других городов: безвкусно, бестолково, безыдейно и без какой-либо изюминки - районы, напичканные высотными железобетонными коробками.

Фунтику захотелось домой, в Одессу, где тёплые добродушные улыбки на лицах южан, где миллион народу, но никто никуда не торопится, где соседка Люсия Платоновна, этажом ниже, которую в народе называли Амброзия: бальзаковского возраста, полная, неопрятная, но языкатая, - не давала никому прохода.

– Фунтик, - она непременно останавливала его, всегда задавая один и тот же вопрос: – Ви, случайно, не на габоту?
–  Фунтик честно крутил головой. – И шо, за вами тюгма ещё не плачет?

Особенно она любила встречать его у подъезда с авоськами спиртного:

– Фунтик, шо мы пгазнуем сегодня отмечать? День гождения?! Но ви же пгазновали его зимой?! Ви думаете об випить, но об габотать ви думать не хотите. Шо за стгана - кто не габотает, тот ест, а кто габотает - голодует…

Тут друзья увидели, как в недрах котлована строящегося дома, на фундаментном блоке, трое пьяных пролетариев о чём-то бурно спорили. Один из них, молодой, в синем спортивном костюме, что-то доказывал оппонентам, в качестве оружия применив порожнюю бутылку портвейна. Он угрожающе размахивал ею, что, впрочем, не вызывало должного эффекта у собутыльников.

Жульдя-Бандя, кивнув в сторону спорщиков, заметил:

– Когда заканчиваются аргументы - слово берёт бейсбольная бита.

В это время тот, который был явно старше, опытней и, судя по наколкам на руках, прошедший через лагеря, возможно, не одну ходку, вскинул перед лицом героя лезвие финки.

– Шухер, менты!
–  истошно закричал Фунтик, в одно мгновение охладив пыл спорщиков.

Те бросились врассыпную, оставив после себя недопитую бутылку портвейна и недоеденный сырок «Дружба»….

Глава 8. Первые дивиденды от кровавого цвета корочки

– Фунтик, ты видищь щё я вижю?
–  на одесско-воровском наречии обратился к корешу Жульдя-Бандя.

Фунтик, осмотревшись, не увидел, кого можно было бы обворовать или ограбить, и, крутя головой, равнодушно пожал плечами. Невдалеке, у дороги - две огромные пирамиды бахчевых: в одной - арбузы, в другой - дыни. Бледно-бежевые тушки больше походили на мячи для регби.

Товарищ уверенной походкой направился к рукотворным пирамидам, выказывая намерение начать трудовую деятельность в северной столице именно отсюда. Он переменился в лице, навеяв на себя строгости трамвайного кондуктора, изобличившего в пассажире настоящего «зайца».

На ящике - улыбчивый чернявый кавказец тяготился в ожидании очередных покупателей. Его грудь была мохнатая, как шкура ягнёнка. Он монотонно и заученно, как поп на заутрене, провозглашал:

– Арбузы, дыни - дёшево. Слаткие, как первая лубов - луцше не найдёшь! Патхады, пакупай. Тают во рту, а не в руках. Слаще мёда, вкуснее персика!

Жульдя-Бандя без предисловий, дабы не тратить попусту время, сунул ему под нос корочку, сухо уведомив:

– Вэ-Дэ-эН-Ха.

Грозный квартет согласных поверг в шок торгаша, и его улыбка тотчас стала жалкой и уродливой. Он подхватил самый большой арбуз:

– Вазьми, дарагой. Нэ вазьмёщь - абидищь.

Жульдя-Бандя холодно и сурово посмотрел на торговца.

«Сто рублей - не меньше», - подумал тот, возлагая овощ на прежнее место.

– Ваши документы?!
–  вмешался Фунтик, коему впервые в жизни приходилось грабить без применения спецсредств или насилия.

– Так… так… Мамед… кули… заде, - Жульдя-Бандя с трудом прочитал фамилию торгаша, - Джамал Асадулла оглы.
– «Чёрт ногу сломит», - подумал он, наступив на ступню Фунтику, который, растянув губы, с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Торговец утвердительно кивнул, наивно рассчитывая на завершение следствия.

– Та-ак… Азербайджан… Али-Байрамлы… - ни один мускул не дрогнул на лице нашего героя, поскольку он не ведал о злоключениях Файзуллы, - почти земляк.

– Землак, землак!
–  кивая, подтвердил торговец, уповая на снисхождение.

Тут подошла женщина средних лет, с авоськой в руках:

– Почём дыни?! Арбузы сладкие?

Жульдя-Бандя сунул ей корочку в лицо, грозно предупреждая:

– Товар конфискован!
–  женщина спешилась, не выказывая желания стать понятой.

Азербайджанец позеленел от страха, чувствуя за этим словом что-то недоброе.

– Так-с, пойдём дальше, - товарную накладную, сертификаты качества, разрешение на торговлю, в общем - всю документацию! – «инспектор» распростёр перед «землаком» ладонь.

Кавказец протянул изрядно потрёпанный лист с расплывшимися от влаги чернилами, мысленно прибавив ещё сотню.

– Сертификат качества - форма номер два, а где форма номер семь? Я спрашиваю, где форма номер семь? Где ветеринарное свидетельство?!
–  Жульдя-Бандя накинулся на торговца, как учительница на двоечника, отчего лоб последнего покрылся испариной.

Он даже не почувствовал, как Фунтик незаметно толкнул его локтем в бок, когда тот потребовал ветеринарное свидетельство. Впрочем, этого не понял и торговец, оправдываясь:

– Такой даль, другой не даль.

Жульдю-Бандю понесло. Он набросился на свою жертву как спрут, безжалостно сжимая щупальца.

– А может, ваши дыни фригидные?! Может или нет?!
–  последнее он отправил Фунтику, который, подтверждая, кивнул, не имея ни малейшего понятия, что это такое.

– Абижяещь, начальник. Зачем фригидные?! Вкусные, сочные, слаткие!
–  торговец кинулся к ножу, чтобы убедить в этом строптивого инспектора.
–  Мая мама кушаль, маи дэты кушаль, я… - он обозначил себя рукой, - кушаль, - азербайджанец принялся судорожно разрезать дыню, - папробуй!