Золотой ребенок Тосканы

— Ты так добра ко мне, — пробормотал он. — Если эта глупая война когда-нибудь закончится и я доберусь до дома, я постараюсь сделать для тебя все. Я отправлю твоего сына в хорошую школу. Куплю тебе побольше коз. Все, что ты захочешь.

— Давай не будем говорить о будущем, — проговорила она, грустно улыбаясь. — Кто знает, что оно принесет. Все в руках Бога и святых Его.

Затем София закутала его поплотнее, как будто он был маленьким ребенком, подоткнув вокруг парашют.

— Постарайся поспать. — Она встала. — Увидимся. Я оставила тебе воду для питья и остатки супа, вдруг тебе удастся собраться с духом и поесть. Веди себя хорошо. — Она погрозила пальцем, заставив его улыбнуться.

— Ладно. Я попробую.

Когда София ушла, он подумал, что, быть может, это последний раз, когда они виделись.

Глава 17 ДЖОАННА Июнь 1973 года

Паола явно ждала меня. На ее лице читалось облегчение, когда она открыла мне дверь.

— О, синьорина Лэнгли, миа кара [38] . Вот и ты! Я уже решила, что с тобой что-то случилось. Я сказала Анджелине, что тебе, конечно, вряд ли хочется очутиться одной в темноте. Что тебя так задержало?

38

Моя дорогая (итал.).

— Извините, синьора, — смутилась я. — Я беседовала с мужчинами, которые сидели на площади, и они настояли, чтобы я посидела с ними за бокалом вина. Затем они заказали брускетту, и отказаться было бы невежливо. Я сказала им, что собираюсь ужинать у вас дома, но они ответили, что вы не сядете есть до позднего вечера.

Паола засмеялась:

— Ничего страшного, деточка. Но за твою бедовую голову я все же волновалась. Никто в деревне не сделает тебе ничего плохого, но место незнакомое, и в темноте можно в каком-нибудь закоулке споткнуться и заработать себе пару шишек. А теперь идем. Ужин тебя заждался.

Я последовала за ней по коридору и оказалась в столовой, где на столе были красиво расставлены свечи. Анджелина уже была там, и ребенок спал в колыбели у ее ног.

— Вот видишь, мама, я же говорила, что с ней все будет в порядке, — сказала Анджелина. — Она все же из Лондона, а девушка из большого города знает, как позаботиться о себе и избежать неприятностей.

Я улыбнулась.

— Мне пришлось сказать «нет», когда человек по имени Джанни предложил проводить меня домой, — сказала я. — Я сочла его чересчур… дружелюбным.

Паола пожала плечами:

— А, этот болтун. На самом деле, никакого вреда от него нет, тем более для женщин. Если бы ты влюбилась в него, он бы за милю тебя обходил.

Анджелина тоже рассмеялась.

— Но в своих делах ему, похоже, нравится играть с огнем, — сказала она.

— Мы этого не знаем, — буркнула Паола. — Это всего лишь слухи.

— Так говорят в деревне, — не замолкала Анджелина. — Болтают, что он дружит с теми, кто связан с мафией. И что приторговывает краденым. А еще про этот его оливковый пресс…

— Оливковый пресс? — вмешалась я.

Анджелина кивнула:

— Единственный оливковый пресс, которым могут пользоваться жители, принадлежит Козимо. Вы встречались с Козимо?

— Встречалась. Он выглядел таким… — В моем словаре не было итальянского слова «напористый».

— Он могущественный, — сказала Паола. — Богатый и сильный. Опасный человек, и дорожку ему перебегать не стоит. Он владеет единственным оливковым прессом, и те, кто ему нравится, отжимают свои оливки в удобное им время. А если вы ему не нравитесь — например, отказываетесь продавать ему свои деревья, как я, — тогда ваша очередь давить оливки наступит в два часа ночи.

— Пресс работает круглосуточно?

— Конечно. В сезон сбора урожая, чем раньше после сбора оливки отжаты, тем лучше. Так что каждый старается попасть к прессу Козимо вовремя.

— Так чем же Джанни может разозлить Козимо? — спросила я.

— У него еще остались оливковые деревья неподалеку от старого монастыря. Козимо не любил Джанни и всегда записывал его на самое плохое время, а иногда и вообще заставлял ждать по несколько дней. Поэтому Джанни пытался договориться с несколькими местными фермерами, чтобы создать кооператив и построить собственный оливковый пресс. Я не знаю, как далеко он продвинулся с этой идеей, но, конечно, Козимо разозлился бы, если бы кто-то попытался создать ему конкуренцию.

— Джанни — дурак, — усмехнулась Анджелина. — Он любит поболтать о великих планах. Но если бы ему пришлось столкнуться с Козимо, он бежал бы, поджав хвост.

Пока мы разговаривали, Паола принесла тарелки и поставила их перед нами.

— Спаржа из сада, — сообщила она. — Сейчас сезон спаржи. Он такой короткий, что мы используем его на полную и едим спаржу чуть ли не каждый раз, как садимся за стол. — Она подвинула ко мне блюдо с грудой белых стеблей, затем полила их оливковым маслом и натерла сверху сыр пармезан, повозив по терке большим куском.

Я ела спаржу раньше — конечно, не часто, так как в Англии это деликатес, — но ничего подобного на вкус не могла даже припомнить. Каждый кусочек был наслаждением, острота сыра изумительно подчеркивала сладость овоща.

После того как мы покончили со спаржей, Анджелина убрала тарелки и вернулась с большой супницей. Когда Паола сняла крышку, райский аромат заполнил комнату. Она положила мне изрядную порцию, гораздо больше, чем мне бы хотелось, но отказаться было бы слишком неприлично.

— Вот и они — пичи, которые мы с тобой сделали сегодня днем, и кроличье рагу. Наслаждайся.

И мне понравилось. Каким-то загадочным образом я нашла в желудке место и смогла опустошить тарелку. Мясо явственно ощущалось сквозь соус, но травы и помидоры сделали его невероятно вкусным. Я решила узнать у Паолы все о травах до отъезда. Если бы у меня был сад! Я бы сама вырастила их.

После того как с основным блюдом было покончено, на столе очутились бискотти и маленькие стаканчики с густой янтарной жидкостью.

— Это Вин Санто, о котором я тебе говорила, — сказала Паола. — Святое вино.

— Настоящее освященное вино, прямо из церкви? — Я слегка опешила.

Она рассмеялась:

— Нет, мы просто его так называем. И оно не из церкви, разумеется. Я слышала много историй о том, как появилось это название. Одни говорят, что его готовили из сушеного винограда и раньше использовали для мессы. А другие болтают, что некогда жил святой монах, который брал оставшееся от причастия вино и лечил им больных. В наши дни это просто десерт. Смотри, как надо есть бискотти: макаешь и ешь.