Золотые земли. Птицы Великого леса

Вдоль стен лежали покойники: мужчины, женщины, дети. Детей среди них было больше всего. Скверна легко отравляла юные тела.

Дара отвела взгляд, чтобы не видеть покорёженные чернотой лица. Ей стоило дождаться окончания службы, но времени оставалось слишком мало. Когда солнце скроется, князь велит поджечь город.

– Настоятель! – она вдруг забыла его имя. Рдзенец не обернулся. Золотые нити на его рясе сверкали, отражая свет свечей. Остальные служители посмотрели с тревогой на лесную ведьму, но последовали примеру настоятеля и продолжили молитву. Женщины притянули к себе детей.

Дара прошла мимо Братьев ближе к солу. Она обращалась к настоятелю, но старалась говорить так громко, чтобы её услышали все остальные.

– Вы должны уходить. Город проклят, земля во всей округе осквернена, и любой, кто останется, умрёт в страшных муках. Мы, чародеи, можем спасти землю, но Лисецк для этого нужно спалить.

– Вы, чародеи, не можете никого спасти, – настоятель резко развернулся, взметнув пыль полами белой рясы. Свечи в его руках чуть не потухли. – Вы несёте лишь смерть. Ты, лесная ведьма, в ярости и ненависти уничтожила Совин. А теперь желаешь стереть с лица земли и Лисецк, этот правоверный добрый город, пусть и прикрываешь свои злодеяния благими намерениями.

– Я…

Дара тяжело вздохнула, не в силах найти подходящие слова. Она знала, что настоятель не послушает её.

– Я предупреждаю вас всех, – она обернулась к молящимся. Они смотрели в ответ с негодованием. – Это повеление Великого князя. Все должны оставить город до заката, после его сожгут. Иного пути нет.

Настоятель молчал. Губы были плотно сжаты, но гнев в глазах, кажется, потух.

– Откуда мне знать, что ты не обманываешь меня, дочь проклятой Аберу-Окиа? Как я могу поверить тебе после всех твоих преступлений?

– Тебе необязательно мне верить. Просто выйди на улицу и посмотри, что происходит. Люди гибнут, просто ступая на землю. Это не обычный мор, а колдовское проклятие. И я не знаю, как ещё убедить тебя, что из Лисецка нужно бежать.

Она услышала у себя за спиной тихий ропот, но не разобрала отдельных слов. Настоятель молчал, и сомнение читалось на его лице. Дара сделала ещё шаг, вдруг набираясь уверенности.

– Никто больше не должен умереть, кроме наших врагов, которые наслали эту хворь. И я клянусь, что они поплатятся. Для этого я здесь. Для этого я служу Великому князю, потомку Константина-каменолома.

Настоятель повернулся к своим последователям.

– Что скажете, Братья? Оставить храм – значит, дать ему сгореть. Но мы должны защищать не только его, но и наших жён и детей, а они могут погибнуть в пожаре.

– Храм не должен сгореть. Мы обязаны остаться и спасти его, – произнёс молодой служитель, чья борода была ещё совсем коротка.

– Да, пусть женщины и дети идут без нас.

– Ты так говоришь, Семён, потому что у тебя ещё нет детей. Я или иду с ними, или мы все остаёмся здесь, положившись на защиту Создателя.

– Я без мужа никуда не уйду! – воскликнула пожилая женщина.

Стоило посеять страх в душах людей, и родилось несогласие. Оно стремительно крепло, а с ним и надежда на спасение несчастных дураков. Дара постаралась скрыть улыбку и отошла в сторону, к двери. Она остановилась у самого выхода, обернулась.

Спор затягивался. Время шло и шло. Дара начинала терять терпение.

– Храм можно и заново отстроить…

– Побойся Бога! Это святое место.

С грохотом распахнулась дверь. Дара едва успела отскочить, чтобы не попасть под удар. На пороге стояла княгиня Здебора, окружённая гриднями. Ещё более бледная и худая, чем обычно, она впилась глазами в девушку, точно ястреб в мышь. На плече её сидел маленький бесёнок без плоти, шустрая златоглазая тень. Он заметил лесную ведьму, подпрыгнул, зацепился за стену и пополз куда-то наверх. Здебора невольно покосилась на него. Изо всех сил она притворялась, что не видела духа.

– Вот где ты, ведьма, – она вошла в храм, опираясь на посох, ступала княгиня тяжело, как дряхлая старуха. Лицо её исказила уродливая улыбка. – Смущаешь народ, даже самых добрых и честных людей? Но тебе не заполучить мой город.

Здебора пошла на неё. Дара попятилась. Посох стучал по полу при каждом шаге.

– Мне не нужен твой город.

– Да неужели? Поэтому вы со Снежным князем решили отнять всё у моего мужа? Не просто забрать все земли, но ещё и уничтожить их. Сжечь дотла, пеплом по ветру развеять.

– Город проклят, ты не могла не видеть этого.

– Ты проклята! – она вскинула длинный скрюченный палец с золотым перстнем, указывая на Дару. – Ты и весь чародейский род. Князь предал Создателя, когда связался с вами, но честных людей не обмануть. Меня, – она ткнула себя пальцем в грудь. – Не обмануть. Сегодня сгорит не город, а ты, ведьма. Ты за всё поплатишься.

– Великий князь – потомок Константина-каменолома, – повторила Дара. – Он внук самого Императора.

Здебора улыбнулась и замотала головой.

– Нет, нет, – повторила она. – Не бойтесь, люди. Храм не пострадает, как и весь город. Он будет стоять, а от болезни нас излечит новый друг. Князь Чернек пригласил его в город, чтобы он спас всех нас.

Дара от удивления не знала, что сказать. Если нашёлся человек, способный прогнать скверну, то пожар не нужен, Лисецк останется цел. Но в голосе княгини, во всём её поведении чувствовалось нечто пугающее.

– Но Великий князь…

– Ах, Великий князь, – передразнила Здебора и улыбнулась ещё шире. Стало видно, что у неё не хватало нескольких зубов. – А Великий князь будет казнён за измену.

Дара не успела вымолвить ни слова. Дверь снова распахнулась, и в храм влетели дружинники во главе с Горыней. Завизжали женщины и дети. Княгиня в испуге взмахнула длинными полами, метнулась к солу, споткнулась и упала на пол. Её гридни закрыли Здебору собой.

– Княгиня! – пророкотал Горыня. – Говори, что ты знаешь о смерти княжеских гридней.

– А что мне до них?

– Они мертвы.

– Так и ты, воевода, недолго жить будешь, – оскалилась Здебора. – Вы все, сволочи, сдохнете. И Ярополк с вами!

– Схватить княгиню! – зарычал воевода, рубанул мечом по гридню.

Старуха выронила посох, поползла по полу, путаясь в одеждах. Дара схватила её за ворот, но Здебора извернулась проворно, точно змея, укусила за руку. Они повалились на пол, царапая друг друга и колотя кулаками. Дара без жалости била, кусала и от ярости никак не могла создать ни одного заклинания.

Их растащили дружинники Горыни. Люди Здеборы лежали зарубленные на полу храма, саму княгиню держали двое, держали грубо, не жалея, не боясь оскорбить. Они подтащили её к Горыне, поставили на колени.