Золотые земли. Птицы Великого леса

– Сожги этого, – Милош ткнул пальцем в Гармахиса.

Дара не стала расспрашивать, вскинула руки, пошевелила пальцами, точно играя на дудочке, и развела их в стороны. Огонь родился легко и быстро, волной полетел к Гармахису, и тот завыл от боли, закрутился по земле, пытаясь сбить пламя.

– Он убил князя, – произнёс Милош, поднимаясь. Ноги подкашивались. Кровь лилась из раны у шеи, он побоялся даже коснуться её и потревожить ещё больше и вообще не очень желал знать, насколько всё плохо.

– Подожди, – Дара взяла его руку в свою, тут же измазавшись в крови.

– Гармахис, – напомнил Милош, но вместо того, чтобы отпустить Дару, позволить ей разобраться с Гармахисом, опёрся одной рукой на её плечо, не в силах сам устоять на ногах.

– Он горит, – на удивление спокойно ответила Дара.

Краем глаза Милош видел всполохи. В ушах гудело. Звенели мечи, кричали люди, а Милош ничего не мог сделать.

– Что ты стоишь? – разозлился он на Дару. – Надо убить его!

Искры посыпались с одеревеневших пальцев. Милош хотел сплести заклинание, но не смог пошевелить левой рукой, упал на колени, на четвереньках пополз к Гармахису. Надо будет, так задушит его голыми руками.

– Ты с ума сошёл? – Дара схватила его за ворот и за плечи, пытаясь остановить. Милош завыл от боли.

– Отпусти!

– Совсем дурной.

Она опустилась рядом на колени.

– Гармахис никуда не убежит, а ты умираешь? Разве не видишь? Не надо, пожалуйста.

Голос её дрожал. Вокруг звенела яростью сталь, а голос Дары дрожал от слёз.

Гармахис кричал, крутился по земле. Милош, не отрываясь, наблюдал, как слетела с бидьярца маска, как он пополз, хватая её обожжёнными руками.

– Стой смирно, – попросила Дара.

Милош повернул голову, едва различая черты её лица, всё поплыло перед глазами, когда она коснулась голой рукой раны.

Вокруг кричали, визжали люди, но все звуки обратились в неразличимый шум. Плечо жгло. Милош зашипел, дёрнулся, но Дара не дала ему отстраниться, зашептала что-то очень быстро и тихо, едва получалось разобрать отдельные слова. Милош потянулся на звук её голоса, желая вырваться из тьмы. Он изо всех сил сосредоточился на её словах. Это был заговор, какой обычно могла шептать деревенская знахарка или ведунья. Он не выдержал и рассмеялся.

– Какой толк от твоей ворожбы?

Дара отпустила его руки, и Милошу пришлось лечь прямо на землю, его замутило. Его всё же вырвало. Когда желудок опустел, в голове наконец прояснилось, и Милош увидел, как дружинники загнали обратно во дворец князя бояр и заперли за ними двери.

По детинцу разносился недружный стук. Милош сжал виски руками. Откуда этот стук? Или ему всё чудилось?

Неподалёку над телом Ярополка склонилась Дара. Она не плакала. Стояла, точно окаменелая. Милош пошёл, шатаясь, едва различая людей вокруг. Дара даже не взглянула на него.

– Где Гармахис?

– Убежал. Но он умрёт, – уверенно сказала Дара. – Он был весь в огне, верно, остались сильные ожоги.

Она прижимала руки к груди, и не сразу Милош разглядел, что её ладони измазаны в крови.

– Этот сукин сын Гармахис живучий, – возразил Милош. – И он набрался свежей силы у князя, да и повсюду в городе духи Нави, он может питаться ими. Надо его найти. Идём.

Милош сделал шаг и чуть не упал. Дара поддержала его, и тогда Милош понял, что на её руках не только его кровь.

– Что это?

Милош схватил её правую руку, притянул к себе, разглядывая рану.

– Я пыталась догнать Гармахиса, он проткнул мне ладонь насквозь, – она попыталась вырвать руку, но Милош не дал этого сделать.

– Рана не сквозная, хорошо, – заключил он, осматривая рану. – Подожди.

Он хотел сплести нити заклятий, но не смог.

– Ты сам еле стоишь на ногах, – покачала головой Дара, кусая губы. Ей должно было быть мучительно больно, но она всё равно не плакала.

Милош упрямо поджал губы, кончиками пальцев пробежал по ране. Девушка зашипела, попыталась вырваться.

– Как у него вышло на тебя напасть? – недоумевал он.

– Я не могла сопротивляться. Он сказал мне стоять, и я действительно застыла. Он бы зарезал меня, если бы не Стрела, он попал в него из лука.

Значит, даже умирая, Гармахис смог использовать чары.

– Он был в маске?

– Что? А, да…

– Кажется, она заставляет подчиниться его приказам. – Милош оглянулся в сторону крыльца.

Распахнулась дверь, и Кирилл попытался прорваться через окружение дружинников.

– Нас обманули! Нас всех обманули! – завизжал он, когда его подхватили под мышки и потащили назад. – Он притворился святым!

Кирилла толкнули в распахнутые двери дворца, ударили в челюсть так сильно, что голова запрокинулась. Дверь захлопнули и тут же заколотили досками.

Дара отвернулась.

– Княгиня тоже говорила что-то про святого.

– Может, Гармахис заставил их в это поверить?

– Думаешь, они сами не желали Ярополку смерти? – Дара вдруг всхлипнула. Милош снова взял её ладонь в свою, она вырвалась. – Хватит!

– Хочешь остаться без руки?

– Это заживёт, – упрямо, точно ребёнок, сказала она.

– Ты должна сегодня сжечь город, рука и пальцы тебе для этого понадобятся.

Даже качаясь, как пьяный, Милош смог остановить кровотечение. Рана быстро зажила, но Дара всё равно тряслась то ли от страха, то ли от боли.

Рукавом стерев кровь, Милош рассмотрел свежий тонкий шрам. Всё же Стжежимир хорошо выучил его. Лесная ведьма была сильнее в сотни раз, но рана на плече после её заговора никуда не делась. Она стала у'же, но всё равно дёргалась от каждого движения.

Здоровой рукой Милош поправил шубу на левом плече.

– Нужно… остановить, – он так и не договорил. Кого стоило остановить в первую очередь? Гармахиса? Скверну?

Наконец разум прояснился, и Милош осознал, что происходило вокруг.

Во дворе собралась вся великокняжеская дружина. Все входы во дворец забили досками. Дружинники следили, чтобы никто не выбрался. Тех, кто пытался вылезти в окно, они безжалостно тыкали пиками. Из дворца раздавался вой.

Сверху из окон выглядывали бояре и их слуги. Они кричали в отчаянии, и все клялись в невиновности, все молили о прощении.