Золотые земли. Птицы Великого леса

– Ты знаешь обо мне слишком много…

– Я же говорил: были люди, которые мне всё о тебе докладывали.

– И что ещё успели доложить? – почти раздражённо спросила девушка.

– О том, как ты оберегала сестру от какого-то прохвоста-лекаря, как пыталась выдать себя за троутоску знатного рода, – сказал он с насмешкой, но Дару она не смутила, самой вдруг захотелось смеяться.

– Да уж, лекарь тот ещё прохвост, – согласилась она без тени злобы. – А троутоской меня уговорили притвориться для дела, только ничего не вышло.

– И что это было за дело?

Дара почувствовала, как против её воли покраснели щёки.

– В Рдзении мне повстречались чародеи-оборотни, они хотели отомстить королю за Хмельную ночь, вот и подговорили меня попытаться втереться в доверие к рдзенскому принцу.

– Втереться в доверие? – повторил вкрадчиво Ярополк.

– Угу.

О большем она бы ни за что на свете не рассказала. Ярополк поднял бы её на смех, если бы узнал, что Чернава хотела выдать Дарину за принца Карла.

Снежный князь улыбался, словно догадывался обо всём, что осталось невысказанным.

– Тебе нравилось там, в Совине?

– Не знаю. Но я боялась вернуться в Ратиславию, – туманно ответила Дара. – Тут меня преследует твой брат.

– Больше не опасайся его, ты под моей защитой, – Ярополк остался на прежнем месте и не попытался подойти ближе. Даре вдруг стало досадно от этого, так привыкла она за последнее время к манере князя обнимать её или касаться рукой.

– Что может быть важнее всего для тебя, князь? Важнее родного брата? – не сдержала она любопытства.

– Долг.

– Долг?

Ярополк тихо засмеялся, и смех его слился с треском пламенника и скрипом снега, с тихим ворчанием мороза и безмятежностью зимней ночи.

– Для тебя семья – твой долг, потому ты и готова босиком в одной рубахе бежать через весь город, – сказал он с мягкой издёвкой, и Дара смутилась ещё больше, вспомнив их встречу ночью на берегу двух рек. – А для меня долг – это все ратиславские земли. Моими предками на меня возложена ответственность за их целостность и безопасность и за всех людей, что на них живут.

– А твоя семья?

– Моя семья поступила бы точно так же. Мой отец и Мечислав, без сомнения, а Вячко… он ещё молод, поймёт со временем.

Ярополк внимательно посмотрел на Дару и сделал шаг навстречу, стянул рукавицу и наконец коснулся пальцами красной от смущения и мороза щеки.

– Ты устала, – заметил он. – Иди, отдыхай.

– Благодарю тебя, князь, – проговорила Дара. – За всё, что ты сделал для меня и моей сестры.

Ярополк чуть сощурил глаза, точно оценивал её, уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.

– Сладких тебе снов, Дарина, – пожелал он и пошёл обратно к городу по узкой тропе.

От соседнего забора, точно тень, отделились гридни и последовали за князем. Дара посмотрела на пламенник, почти утонувший в сугробе, и ногой забросала его снегом, слушая, как шипело пламя. Вокруг стало совсем темно, и Дара больше не боялась, что кто-то заметит смятение на её лице. Она зачерпнула снег руками и умылась, радуясь отрезвляющему холоду.

Глава 9

Степи, вольный город Дузукалан

Месяц лютый

– Я не женюсь на тебе.

– Тогда мой отец отрубать тебе голова, – Чичак сердито сверкнула тёмными глазами. – Ты, княжьич, другого выбора не имеешь.

Вячко сжал кулаки, сдерживая рвущийся наружу гнев. Девчонка смотрела на него с превосходством и явно наслаждалась его унижением. Он сидел перед ней на полу, на прогнившем соломенном тюфяке, потому что стоять уже не мог. Грязный, побитый, голодный. Чичак гордо задирала голову, придерживая дверь темницы – в любой момент она могла её захлопнуть и отрезать Вячко от всего остального мира. Он был в её власти.

– Послушай, – выдохнул Вячко отчаянно. – На что тебе я? Княжества у меня нет, богатств особых тоже. Мне нечего тебе дать. Разве твой отец не найдёт тебе жениха получше, да к тому же твоей веры? Тебе ведь придётся предать свою богиню и принять слово Создателя, если выйдёшь за меня замуж.

Девушка молчала, упрямо поджав губы. Вторак слушал их спор, тихо сидя на своём тюфяке и кутаясь в шерстяное одеяло. Заговорить с дочерью хана сам он не смел.

– Тебе есть время до утра, – непреклонно сказала Чичак. – После ты говорить со славный хан Барджиль. Лучше ты давать хороший ответ.

Она развернулась, хлопнула дверью и ушла прочь, топая каблуками сапожек. Служанки засеменили следом. Опустился тяжёлый засов. Вячко увидел, как мелькнул за решёткой здоровяк с кривым длинным мечом на поясе.

– Зато нам дали еду и одеяла, – грустно вздохнул Вторак.

Вячко медленно прилёг на свой тюфяк, натянул до самого подбородка провонявшее сыростью одеяло. Тело ломило от боли.

– Можешь всё съесть, я ничего не буду.

– Нельзя так, княжич, нельзя, – вздохнул колдун. – Тебе нужны силы.

Вячко, кряхтя, как старик, перевернулся на бок, чтобы видеть собеседника.

– Рассказывай. Как ты сюда угодил?

Вторак угрюмо скривил губы.

– Да что тут рассказывать. Когда ты, княжич, выкинул меня в окно, я сначала от удара чуток растерялся, а потом в себя пришёл, побежал скорее за забор, а там меня уже ждали. Мешок набросили на голову, вот и всё.

– Это были те же люди, что напали на нас?

– Не знаю.

Хан Барджиль мог и подстроить всё намеренно, чтобы выставить себя спасителем княжича. Зачем храму Аберу-Окиа было впутываться во всё? Чтобы самому отдать кагану Шибану? Но тогда зачем его отвезли за город?

– Не знаешь, выжил ли кто ещё из наших?

Вторак молча помотал головой. Вячко не хотел произносить этого вслух, но всё же сказал:

– Я видел, как Горазд и Зуй погибли.

Долго оба молчали. Колдун подвинул ближе к себе деревянный поднос с двумя мисками тушёного мяса и хлебными лепёшками. Неохотно, через силу начал жевать.

– Насчёт Синира я не уверен, – после затянувшейся тишины сказал Вячко и громко сглотнул. В горле встал ком, и в носу защипало.

Он с удивлением заметил, как затряслись его руки, и спрятал их под одеялом.